Антон подошёл к советнику.
— Неужели глухонемая? — негромко заговорил он, кладя долю продуктов советника на диван рядом с ним. — Но мне показалось, что она понимает разговор. Если только по губам? — он дёрнул плечами.
— Не думаю, что она глухонемая, — так же тихо заговорил Антонов. — Скорее всего, это от испуга. Насмотрелась страстей и… Такое бывает. Возможно речь к ней и вернётся. Нужно время или какое-то неординарное событие, — он глубоко и протяжно вздохнул, беря с дивана одну баночку с энергетиком и одну упаковку с продуктами.
Ничего больше не сказав, Антон вернулся к выбранному креслу и достав из пакета баночку с энергетиком и одну упаковку с продуктами, сел и принялся за еду.
Молодая женщина, вдруг, поднялась со своего кресла и схватив продукты, буквально, выбежала из комнаты. Антон повернул голову в сторону Герасимова.
— Проследи! — он кивнул головой в сторону выхода. — Может в самом деле ещё есть кто-то живой?
Повесив зард на шею и продолжая есть, Герасимов поднялся и вышел из комнаты.
Вернулся он не скоро и молча дойдя до своего дивана сел и откинувшись на его спинку прикрыл глаза.
— Мы должны гадать, — с явным злом в голосе, произнёс Антон.
— Нечего гадать! — заговорил Герасимов, не открывая глаз. — В одной из комнат, которая видимо служит спальней, стоит кровать. Она залезла прямо в одежде под одеяло и укрылась с головой и даже не скажешь, что на кровати кто-то лежит. Возможно и вчера она так же пряталась.
— Как же ты понял? — произнёс советник.
— По звуку. Она, видимо, очень голодна и под одеялом принялась есть продукты. А так как вчера продуктов не было, то её мы и не услышали.
— Проклятье! Пусть там и спит.
Антон поднялся и бросив пустую баночку и упаковку от еды в пакет, взял фраунгер и подойдя к большому креслу, поставил оружие уже около него и бросив пакет на пол, сел и откинувшись в кресле, прикрыл глаза. Вскоре его дыхание сделалось тихим и спокойным.
* * *
Антон вздрогнул и открыл глаза. В комнате было светло, но не от дневного света, а от электрического, а какое сейчас было время суток можно было лишь гадать, так как окна комнаты были зашторены. Он сидел в том же кресле в какой-то неудобной позе, в которое уселся после ухода странной молодой женщины. Его тело затекло и он невольно потянулся. Раздавшийся громкий стук заставил его вздрогнуть и повернуть голову на звук: фраунгер, который он перед сном прислонил к креслу лежал на полу и скорее всего этот громкий звук был от его падения. Наклонившись, Антон поднял оружие и положил его себе на колени. Со стороны донёсся шум. Невольно взявшись за оружие, он повернул на шум голову: на своём диване, потягиваясь, крутился советник Регалия. Антон перевёл взгляд на другой диван — Герасимова в комнате не было, хотя его зард стоял прислоненный к спинке дивана.
«Ну и ну! — Антон невольно передёрнулся. — Так можно было и не проснуться».
— Где техник? — произнёс он, глядя на советника и подтверждая свой вопрос взмахом подбородка.
— Не знаю! — Антонов мотнул головой. — Я только что проснулся.
— Проклятье! — состроив гримасу недовольства, Антон резко поднялся и шагнул к двери, но тут же появившийся в её проёме техник, заставил его сделать шаг назад.
— Где был? — резким, явно недовольным голосом поинтересовался он.
— Проверял, не сбежала ли, — произнёс Герасимов, явно весёлым голосом, вытягивая свои губы в широкой улыбке.
— И что? — продолжил грубить Антон.
— Нет! — Герасимов мотнул головой. — У себя в комнате, на кровати, но в таком виде, — он громко хмыкнул.
— Что ещё за вид? — Антон взмахнул подбородком.
— Го-ла-я! — протянул техник.
Антон шагнул к двери, затем замер и махнул рукой.
— Проклятье! — он глубоко и шумно вздохнул. — Представляю, что здесь происходило. Теперь понятно, почему двери её дома всегда открыты.
— Скорее всего, потому и жива осталась, — Герасимов ещё раз хмыкнул. — Не знаю, какая была её мать, но она очень худа. Едва ли не кости, обтянутые кожей.
— Ты, что заходил в её комнату, чтобы очень внимательно её рассмотреть? — донёсся голос Антонова.
— Заходить не потребовалось. Дверь её комнаты настежь и свет горит, хотя вечером его не было.
— Это было понятно и из её вида вчера, — Антон негромко хмыкнул. — Что на улице? Ты выглядывал? — он взмахнул подбородком.
— Утро! Пасмурно! Ветер! Скорее всего холоднее, чем было вчера, но снега ночью не было.
— Проклятье! — Антон поморщился, — у нас нет тёплой одежды. Если ещё похолодает придётся или не вылезать из левета, или возвращаться за тёплой одеждой на файтаг.
— На колониальном корабле её предостаточно, — заговорил Антонов. — Определённо, местные взяли её оттуда.
— Вот ты и полезешь внутрь, — произнёс Антон, поворачивая голову в сторону советника.
Неожиданно Герасимов резко дёрнулся, сделал шаг в комнату и развернулся в сторону дверного проёма. Антон приподнял фраунгер, но тут же его опустил: в проёме двери стояла молодая женщина, держа что-то объёмное, прижатое обеими руками в себе. Не входя в комнату, она бросила свою ношу себе под ноги, её куртка распахнулась, открывая её наготу. Антон тут же состроил гримасу досады — молодая женщина, действительно, была очень худа. Сохраняя на лице досаду, он опустил взгляд: на полу, у босых ног молодой женщины, лежали тёплые куртки.
— Застегни куртку или я замотаю её вокруг тебя так, что ты никогда её не сможешь размотать, — буквально процедил Антон, стараясь не смотреть на молодую женщину.
Молодая женщина тут же запахнула полы куртки. Её лицо вытянулось в непонятной гримасе.
— Кто-то в посёлке, кроме тебя, ещё есть живой? — Антон поднял на молодую женщину взгляд и взмахнул подбородком.
Молодая женщина молча покрутила головой.
— Это: нет никого, или ты не знаешь? — раздался голос Антонова.
Молодая женщина опять покрутила головой.
— Чёрте что! — вновь раздался голос Антонова.
— Иди в свою комнату, оденься и приходи сюда, — заговорил Антон резким, категоричным голосом. — Пойдём по посёлку искать выживших. Ты пойдёшь с нами.
Ничего не сказав, молодая женщина развернулась и ушла. Герасимов сделал шаг к дверному проёму, видимо намереваясь направиться за ней.
— Останься! Не убежит, — процедил Антон. — Всё же непонятно: она не слышит и не разговаривает, а понимает по губам; или слышит, но не разговаривает. Но если судить по тому, что она принесла одежду не видя нас, то скорее всего — второе.
Герасимов замер и развернулся лицом к Антону.
— Скорее всего, никого в посёлке больше нет в живых, — заговорил Антонов. — Иначе, они уже были бы здесь.
— Входная дверь заперта, — произнёс Герасимов.
— Постучали
