Я растолкал магазины по местам, положил две гранаты в поясной подсумок, вложил «таурас» в кобуру, предварительно дослав патрон в патронник и спустив курок.
Взял свою винтовку, вставил магазин, надел на нее мусорный восьмидесятилитровый целлофановый мешок. Чует мое сердце, пыли по дороге будет море. Как я слышал от Арама, дождей здесь пару месяцев точно не было, странно, что трава по пояс. А мешок – и от пыли защита, и выдернуть пара секунд.
Пока возился с оружием, Элис уже залезла в свою «тойоту», закрыла окна и требовательно мне бибикнула. Торопыга.
Я подошел к ней, постучал костяшками пальцев по стеклу и попросил подойти с рацией к сержанту. Сам сделал то же. Нужно узнать каналы, по которым в случае чего хоть о помощи можно попросить.
– Вот теперь садись за руль, красавица. Помни, не гоним, едем со скоростью километров сорок. Хорошо?
Девушка нетерпеливо кивнула головой, явно с трудом терпя мои поучения. Ну-ну.
Солнце стремительно поднималось над горизонтом, освещая бетонную стену базы с пулеметной точкой наверху, блокпост на выезде. Прямо на глазах светлело, резко запели птицы. Недалеко, в сотне метров от блокпоста, подняв пыль, пронесся табун каких-то диких лошадей. Да здоровый, голов двести, не менее.
Я завел «Егеря» и потихоньку тронулся. Куда спешить, надо до места добраться. Грузовик нагружен по максимуму, новый, хорошо хоть дорога по Казахстану показала, что все в норме.
Элис ехала впереди, пыля прицепом. Точнее, не только прицепом. Так что приходилось ехать метрах в ста от ее машины.
В принципе ничего нового, обычная грунтовка. Причем неплохо укатанная. Вокруг непуганая дичь. Птички летают. С одной павшей туши на вторую, лежащую неподалеку. Причем тушки хорошо так обгрызены, потрохов уже нет, большая часть туловища тоже отсутствует. Хотя совсем немаленькие тушки, с земную корову размером.
Понятно, почему нас сержант до рассвета не выпускал.
Справа блестел океан. Красотища какая! Только вот слева обзора не было, мешала высокая железнодорожная насыпь.
На эту самую насыпь неторопливо поднялся рогач. Здоровенный, уверенный в себе, с массивной башкой, увенчанной, как короной, огромными коричневыми рогами. Постоял, огляделся и заревел, как паровоз. Тяжелой трусцой он спустился с насыпи и неторопливо пошел вдоль нее, а через насыпь один за другим потянулись другие рогачи. Их оказалось целое стадо.
Я не успевал крутить башкой, хотя бы фиксируя все новое и необычное по дороге. Один раз проехали мимо зловонной туши, от которой отбежало стадо крупных копытных падальщиков. Свинозавры такие.
Видимо, уже познакомились с человеком. Стояли, нервничали, но с горушки не спускались. Ждали, пока мы мимо проедем.
Проехали мимо базы с зубодробительным названием на английском языке, из которого я понял только «база» и «Северная Америка». Около блокпоста стояла база с такой же вышкой, как и на той, которую мы оставили, виднелось с десяток больших внедорожников, как их там? То ли «хаммер», то ли «хамви», не помню. Рядом с ними собралась толпа парней с оружием.
Элис помахала им рукой в открытое окно, и в ответ раздалась целая какофония из свиста, криков, гудков машин. Парни махали руками вслед «тойоте» до тех пор, пока я не газанул, проезжая мимо, и не поднял пыльное облако, благо ветер дул в ту сторону.
– Доволен? – поинтересовалась Элис по рации, а со стороны американцев донесся слитный матерный вопль, и что интересно, частично матерились на неплохом «великом и могучем».
– Элис, отключись, пожалуйста, – попросил я и завернул им в ответ большой амударьинский боцманский загиб, которому мы научились в учебке от старшины команды, старого мичмана Амударьинской флотилии.
Ни одного матерного слова из восьмидесяти шести, ни одного повторения. Специально был разработан еще царскими боцманами на паровых катерах для того, чтобы при дамах не стыдно было выражаться. Жаль, вымирает рабочий сленг речников и моряков, один унылый мат остается.
В эфире повисла восхищенная тишина.
– Да уж, смешались в кучу кони, люди, дикобразы и верблюды. Вова, я знаю, что человек и конь – это кентавр, человек и бык – это минотавр. Но человек и осел, бешеная хромая верблюдица с больным зубом и человек – это кто? – очень заинтересованно спросила рация голосом Элис.
– Я потом в словаре посмотрю, хорошо? А почему ты рацию не выключила, как я просил?
В наушнике насмешливо фыркнуло.
В принципе нормально ехали, не торопясь. Я поглядывал за температурой двигателя, потому что моментально стало жарко. Градусов тридцать – тридцать три, не меньше. А ведь сейчас только половина шестого.
– Вова, здесь кто-то кого-то ест. – В голосе притормозившей на вершине холма Элис слышался явный испуг.
Я подъехал, поставил покрытый слоем пыли грузовик слева от «тойоты». Конечно, если бы на дороге появились машины, мне порция матюков была бы гарантирована. Но вокруг оказалось пусто, и эфир был пустой, только по рации пару раз какого-то медведя спрашивали по-английски. Но далеко, «Моторолла» брала с помехами.
Внизу, метрах в двухстах, две крупные гиены рвали на части большое копытное. То, что оно копытное, я успел разглядеть в бинокль, пока это копыто не исчезло в пасти гиены. Жрали гиены основательно, неторопливо, абсолютно не обращая внимания на прыгающих вокруг крылатых падальщиков. До тех пор, пока одна особо наглая птичка не села на остатки трапезы гиены. Та просто долбанула ее мордой с туши, потом подбежала к трепыхающейся птичке и двумя жевательными движениями перемолола в пасти.
Крылатые с криками поднялись в воздух, отлетели на небольшое дерево и уселись на нем.
– И что мы будем делать? – требовательно спросила Элис.
– Ждать. – Я взял бутылку с минералкой. Сделал глоток. Холодная, надо поосторожней. Не хватало еще ангиной в Новой Земле заболеть.
– У нас есть оружие. Может быть, постреляем? – Элис не унималась, она высунулась в открытое окно машины и наблюдала за гиенами.
– Элис, чтобы надежно поразить зверя или птицу, необходимо попасть по убойным местам снарядом массой не менее одной двадцатитысячной массы тела. Эти зверушки весят около тонны. То есть для поражения необходима масса пули не менее пятидесяти грамм. Или пять моих пуль, или не менее двадцати твоих. Это если стрелять по убойным местам, со скоростью пули, проникшей в тело, не менее двухсот метров в секунду. А животные крепко защищены, в них очень сложно попасть. Кроме того, они не стоят на месте, постоянно двигаются, очень агрессивны. При малейшем поводе атакуют, а расстояние между нами они пробегут быстрее земного спринтера. Тебе это надо, жизнью из-за пяти минут удовольствия рисковать и машину курочить? Вот если бы у нас здесь пулемет был, то никаких проблем, стреляй – не хочу. Но только если стреляет хороший пулеметчик. Так что ждем, тем более что там на два укуса осталось. А после обеда обычно пить охота, здесь воды нет, наверняка водопой дальше. Уйдут они.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
