Гонза одобрительно хлопнул веками и сдвинул кепочку на самые глаза.
Вольво удивленно воззрился на Парда. Секунду, долгую секунду не мог сообразить. Потом лицо его вытянулось и он неожиданно расхохотался. Девушка на кровати тоже улыбалась — это Пард отметил совершенно машинально.
— Ну вы даете! — веселился вирг, показывая все свои клыки, и нижние и верхние. — Вы что, решили, что я с помощью нового знания затеял свалить Техника и занять его место? Ха!
Пард смутился. Уж слишком непосредственной была реакция Вольво. Так смеяться мог либо гениальный актер, либо живой, преданный настоящему Технику настолько, что мысль подсидеть своего шефа просто не могла зародиться. Изначально не могла.
Отсмеявшись, Вольво утерся широченной, как лопата, ладонью и заверил:
— Нет, Пард. В мои планы не входит стать Техником. Я вполне доволен своим местом, и занимаюсь делом, которое мне по душе. К тому же, у меня просто не хватит знаний, чтобы стать Техником Большого Киева. И скажу честно — ваши подозрения меня сильно развлекли. Но этот путь, увы, не ведет никуда, а у нас мало времени, чтобы без толку блуждать в темноте.
— Хорошо, уважаемый, — доверительно сказал Гонза. Пард немедленно фыркнул. Гонза хитро покосился на приятеля; Вольво снисходительно за этим наблюдал. Только Бюскермолен скорчил неодобрительную мину — похоже, он обиделся за шефа.
— Хорошо… Мы вам верим и надеемся, что нас тоже легко понять — уж слишком очевидна такая версия событий. Но если она неверна — что остается? Как объяснить сегодняшнюю пальбу?
— Объяснений масса, — небрежно сказал Вольво. — Например, обитатели того места, куда мы направляемся (кстати, я даже не знаю, какого именно места)… Э-э-э… Так вот, обитатели того места отнюдь не склонны делиться своими секретами. И начали принимать меры. Вполне правдоподобная версия, не так ли?
Пард немедленно уставился на Гонзу. Он сразу понял, что гоблину такие мысли в голову еще не приходили. Ему тоже не приходили, хотя мысли казались очевидными. Молодец Вольво, цепко мыслит…
Гонза почесал под кепочкой, пошевелил ушами.
— Черт возьми! Я об этом не подумал. Но это возможно.
— Еще как возможно!
Вольво явно ожидал объяснений. Ведь он действительно знал слишком мало, чтобы делать выводы. И его ум, его связи могли сыграть сейчас решающую роль.
Гонза с немым вопросом уставился на Парда.
— Говори, чего уж там. — Пард махнул рукой.
— Ладно. — Гонза вздохнул. — Мы направляемся в Крым. Знаете, где это?
— Крым? — переспросил Вольво с легким удивлением. — Так близко?
— А что? — Гонза поджал на секунду губы и покачал головой. — Место изолированное, остров. Попасть туда затруднительно, потому что приручить катер достаточно трудно, а если бы и получилось катер отыскать и нанять, так в Чонгаре шастают дикие броненосцы Черноморского флота. Я слышал, Москва с Кавказом договорились о чем-то, и в Новороссийске торчат московские военные, пытаются работать с большими судами. Правда, опять же по слухам, без всякого успеха.
— Ну, положим, наши в Измаиле тоже торчат. Тоже, правда, без всякого успеха…
— Дался им этот флот, военным, — проворчал Бюскермолен. — Что нашим, что московским…
— Не скажи! — возразил Вольво с неожиданным жаром. — Ни Техник, ни я в президентские игры не вмешиваемся, но если кому-нибудь вдруг удастся приручить хоть пару боевых кораблей, в политике случится взрыв.
— Да? — переспросил Бюскермолен, хитро сощурившись. — А я вот слыхал, что в Нью-Йорке какой-то псих посадил на мель подводную лодку и попытался приручить ее. И будто бы даже преуспел в этом. А взрыва все нет и нет.
— И что? Управились с лодкой-то? — заинтересовался Гонза.
— И ничего, — ответил Бюскермолен и пожал плечами. — Не удалось найти еще два десятка психов, которые рискнули бы залезть в это железное чудище и погрузиться в океан. Так и торчит на мели, аккурат напротив статуи Свободы…
— Не отвлекайтесь, — прервал их Вольво. — Значит, Крым, говорите…
Крым. Большой остров в сотне километров от северных берегов Черного моря, формой, если верить научным картам, похожий на морского кота. Остров-загадка, потому что мало кому удавалось там побывать. О Крыме знали так мало, что даже баек и легенд никто не сочинял. Пард понял, что у Вольво имелись догадки относительно цели их путешествия. И что Крым среди предполагаемых целей не значился.
— Как вы намеревались достичь острова? — спросил Вольво, сосредоточенно ощупывая взглядом косую трещинку-полосу на обоях.
— В Николаеве у меня есть друзья, — неохотно объяснил Пард. — А у друзей — посудина, на которой дойти до Крыма — раз плюнуть. Проверено.
— То есть, — не понял Вольво. — Вы уже ходили до Крыма?
— Вот именно — до Крыма. Дотянули до северного берега, но высаживаться не стали, там у них береговая охрана свирепствует.
— А что за посудина? Как приручить сумели?
— Яхта. Она не вполне техническая, под парусами ходит. Минимум техники — блоки, шкивы. Формулы управления просты, как угол дома. Зависят от ветра, но на юге ветер всегда.
— Большая яхта?
— Маленькая. За раз больше десяти живых не возьмет…
— И часть из них — команда, я правильно понял?
— Да… Двое как минимум.
— Значит, нам придется делать два-три рейса… Плохо.
— Плохо, — согласился Пард. — Но разве есть выбор?
— Есть, — сказал Вольво. — Только в Николаеве нужно будет его отработать. От яхты твоей я не отказываюсь, запасной вариант никогда не помешает… Запомним.
— Ладно. — Пард замялся. Вольво ничего не сказал о своем варианте; с одной стороны, было обидно. Получалось, что им доверяют не до конца. С другой стороны, Парда брала вполне понятная ревность — в родных краях есть какой-то способ достичь Крыма, о котором сам Пард ни сном ни духом. Поневоле заинтересуешься.
Вольво глядел на Парда внимательно и прицельно. Потом улыбнулся, и Пард понял, что вирг видит его насквозь. Как будто Пард соткан из гибкого прозрачного пластика.
— Ну, ладно, — вклинился в разговор Гонза. — Это, можно сказать, поэзия. Голое теоретизирование, от которого пользы ни на грош, пока не прибудем в Николаев. А вернемся-ка мы к прозе, унылой и докучной.
Пард удивленно вскинул брови — что-то не замечал он раньше за приятелем привычки изъясняться поэтично. Поэтично призывать забыть о поэзии и подумать о прозе жизни — ну и ну!
— Так вот, — продолжал Гонза. — Меня сейчас больше всего интересует следующее: как мы доберемся до Николаева? Что предпримем в ближайшее время?
Вольво еле заметно кивнул — скорее всего об этом он уже успел подумать.
— Я попробую дернуть за кое-какие нити… Лучше всего найти автобус и двинуть по автостраде. Что-то нет у меня больше доверия к поездам…
— Да уж лучше не по автостраде, — подал голос Бюскермолен, — а проулочками, объездными. Где потише.
— Нет, Бюс. Где потише — не лучше. Там нас легче хлопнуть, понимаешь? На шумной трассе для наших соперников меньше возможностей напасть, а на задворках — сплошная благодать. Ни тебе свидетелей особых, ни тебе полисов. Какой полис попрется на задворки? Это в Центре они гоголем ходят, по Крещатику. Никто ведь не станет на Крещатике бузить!
Бюс что-то неразборчиво пробурчал в рыжую бороду.
— Если они поезд решились погубить, — вздохнул Пард, — то чихали они на оживленность, чихали на свидетелей, да и на полисов, кажется, тоже чихали.
— Не скажи. Видел, в каком месте они на поезд напали? Дыра дырой… Да плюс ночь. Шарахнули, небось, чем-нибудь реактивным по локомотиву, и опаньки. Все ведь быстро произошло — ищи теперь их свищи. Просто и безопасно. Тут даже президентские ищейки спасовали бы.
— Кстати, — небрежно встрял Гонза. — Я тут недавно услышал слово «соперники»… Это как, информация или догадки?
— Догадки, — ничуть не смутился Вольво. — Впрочем, кем еще они могут оказаться?
— Да кем угодно! Грабителями. Бандитами. Просто психами, наконец.
— Психи? Нет, Гонза. Слишком уж они целенаправленно и избирательно расстреливали пассажиров поезда Центр — Николаев. А именно — нашу команду. И никого больше.
— А откуда уверенность, что никого больше? Мы так резво уносили лапы, что особо присматриваться было некогда.
— Я присмотрелся, — спокойно сказал Вольво. — И я уверен. Нападение было совершено исключительно из-за нас. Но я по-прежнему считаю, что нас хотели всего лишь припугнуть.
— Или просто не рассчитали сил. Решили, что столкнулись с командой лохов, — предположил Бюскермолен.
— Возможно, хотя и маловероятно.
Вольво лениво встал и приблизился к столу. Сел к компьютеру.
— Ладно. Будем считать, совещание окончено. Итоги: наша миссия рассекречена; предполагаемый соперник — либо крымчане, либо живые Жерсона. Остальные варианты представляются мне маловероятными. Линия поведения на дальнейшее — осторожное движение на юг. Кажется, все. Отдыхайте, судари.
