родилась. За исключением серых глаз, которые Хейли явно унаследовала по отцовской линии, она была точной копией своей матери.
После того как Мэри оделась и убрала свои личные вещи в шкафчик и Майло заверил, что они в безопасности, она перекинула сумочку Мэрион через плечо и неподвижно встала перед зеркалом. Разглядывание своего отражения было способом отсрочить ее вхождение в мир Хейвена. Она уже взяла на себя обязательство, подписала бумаги и согласилась с остальными. Отступать поздно.
Желудок скрутило от беспокойства. Десять дней. Она глубоко вздохнула и пообещала себе, что справится. Потихоньку-полегоньку Мэри переживет это. Может быть, и сработает, как когда-то в детстве в летнем лагере. Сначала она невероятно тосковала по дому и чувствовала себя не в своей тарелке, но на третий день стало проще, и к тому времени, когда все закончилось, ей это стало нравиться. Маловероятно, что этот опыт окажется таким же, но ей оставалось только надеяться.
* * *
В гримерке по соседству Джефф почувствовал, как предвкушение и возбуждение поднимаются от пяток до макушки. Непередаваемые ощущения. Он просмотрел выданный ему бумажник с водительскими правами, фотографиями Мэрион и детей, и с пачкой наличных. Старая валюта, которая выглядела новой. Он убрал кошелек в задний карман, посвистывая, вставил запонки и продолжал насвистывать, поправляя галстук. Надев пиджак, он наконец успокоился, разглядывая свое отражение.
– Ну, Джеральд Барлоу, ты выглядишь лучше, чем когда-либо, – улыбнулся он своему отражению.
Он набрал вес со времен участия в шоу, но тот, кто управлял гардеробом, хорошо компенсировал лишние сантиметры в талии, сделав его силуэт стройным. Вместе с его новой прической с аккуратным пробором и настоящим волшебством рук стилиста, чтобы скрыть седину и заполнить прореживание на макушке, он теперь выглядел на несколько лет моложе. Он планировал использовать это время в Хейвене, чтобы сыграть свою роль так, будто от этого зависит жизнь, потому что на карту были поставлены две вещи: возрождение мертвой карьеры и возвращение Мэри Уитзель.
Мэри была самой важной. На протяжении многих лет он часто думал о ней как о той, кто сбежал. Вначале они просто поладили, и по сей день ее смех был его любимым звуком в мире. Он был женат во время их короткого романа, что мучило Мэри больше, чем его. Жена в конце концов развелась с ним. Как ни странно, не из-за его неверности, а из-за того, что он пил. И кто мог винить ее? Он не был злым пьяницей, просто унылым, подавленным, никчемным куском дерьма. Он терпеть не мог себя, поэтому не винил никого другого за то, что они чувствовали то же самое.
Но за последнее десятилетие Джефф проделал большую работу над собой и стал лучшим человеком. Они с Мэри расстались в ужасных отношениях: между ними произошла крупная ссора, в ходе которой он назвал ее лгуньей, а она в итоге запустила в него ботинком. Туфля оставила след у него на лбу, замаскировать который оказалось непростой задачей для визажиста. До этого он и представить себе не мог, что Мэри разозлится, но очевидно, что она способна на это, когда ее провоцируют, как и все остальные. К счастью, это было ближе к концу второго сезона, так что им не пришлось слишком долго работать вместе после этого. Обида в ее глазах убила его, но он был слишком пьян, чтобы загладить свою вину. Большую часть дней он едва мог держать себя в руках. Оглядываясь назад, он понимал, что не заслуживал второго шанса, но все еще надеялся, что она даст ему его.
Сегодня он выглядел, как банкир, которого собирался сыграть. Респектабельный семьянин. Он надел обручальное кольцо Джеральда Барлоу. Последняя деталь, чтобы сделать образ завершенным.
* * *
Изначально Лорен не намеревалась принимать участие в воссоединении Хейвена. Она оставила сериал позади и была рада этому. Выходя замуж, она взяла фамилию своего мужа Пизанелли, с радостью отказавшись от своей личности Лорен Сондерс. Это имя ассоциировалось у нее исключительно с детской актерской карьерой.
Услышав предложение Майло Лаппина, она восприняла его как шутку. Лорен показала текст своему мужу Аарону, и они оба рассмеялись, прежде чем она удалила его. В мире не было достаточно денег, чтобы заставить ее снова работать с этими людьми. Теперь она была миссис Пизанелли, женой, матерью и учительницей третьего класса. Ей нравилась ее жизнь в Канзасе.
Во-первых, она никогда не стремилась быть в центре внимания.
На съемочной площадке она и Шон, актер, сыгравший Бада Барлоу, были единственными актерами-подростками, что означало, что им приходилось балансировать между школьными занятиями, заучиванием реплик, прической и макияжем, а также скукой съемочных дней, иногда снова и снова, если у Джеффа случался плохой день. И если у Джеффа случался плохой день, то у них у всех он становился таким. Режиссер никогда не утруждал себя тем, чтобы выучить их имена, называя ее Энн и крича «Бад!», когда ему нужен был Шон. Насколько это было грубо? После того как Шона исключили из сериала, она осталась единственным ребенком в основном актерском составе. Забавно, что у новых поклонников шоу сложилось впечатление, будто все они были одной большой счастливой семьей. Это представление было настолько далеко от истины, что вызывало смех.
Работа над шоу представлялась Лорен каторгой. Мэри хорошо ладила с окружающими, но даже с ней, Лорен могла сказать определенно, это была просто актерская игра. То, чего зрители не могли осознать. Отношения, которые они видели, были ненастоящими. Вероятность того, что актеры станут друзьями, была не больше, чем у сотрудников любого офиса или магазина. Соберите вместе кучу разных личностей, и они напомнят вам магниты: одни притягиваются, другие отталкиваются. В «Небольшом кусочке Рая» не многие притягивались.
После того как Доминик навестил ее и она вызвала полицию, показалось, что тема закрыта, но позже в тот же день, когда она распаковывала продукты, ее дочь Шарлотта ответила на звонок телефона Лорен и протянула тот ей:
– Это Феликс Уортингтон, мама.
Неожиданно. Как так вышло, что таинственный миллиардер Феликс Уортингтон звонит ей на мобильный? Появления Уортингтона были редки. Он никогда не общался с прессой и редко появлялся на публике. Но вот он звонит ей, школьной учительнице из Канзаса. Лорен едва ли могла отказаться. По крайней мере, было бы интересно услышать, что он хотел сказать. Она поставила пакет с яблоками и взяла телефон из рук дочери.
– Здравствуйте, – ответила она, опершись локтями на стойку. – Это Лорен.
Телефонный звонок оказался полной неожиданностью. Разговаривать с Феликсом Уортингтоном было так же уютно, как со старым другом. Она слушала, как он объяснял, как
