изменника, а вот я уже стою рядом с ними.
Ближе всего ко мне Денис. Выключаю ему питание боковым в голову и пинаю ногой. Денис улетает в центр гостиной. Камень ведёт ствол в мою сторону. Отлично. Так получится даже быстрее. Хватаю за кисть, выворачиваю и трижды жму на спуск. Кадам пошатывается и отступает к двери, в чёрной рубашке просвечиваются три дырки.
Камень выиграл в лотерею – прикончить меня, а потому я решил накинуть подарков и от себя. Натягиваю предплечье на свой локоть, и то выгибается правильной буквой «Г». Бью ребром ладони в горло, чтобы утихомирить крик, и выхватываю пистолет.
Кирилл взбегает по лестнице на второй этаж. Хорошо, что в руке не оказался нож, иначе мой бросок стал бы для него фатальным. Прицеливаюсь и кидаю. Пистолет прилетает рукояткой в затылок, Кирилл падает лицом на лестницу и без сознания скатывается к моим ногам.
Кадам смотрит в потолок, выпучив глаза. Тяжело дышит и шерудит рукой по карману. Я отбрасываю его руку и достаю рацию, во втором кармане лежит электронный пропуск. По-хорошему нужно было вернуться и прихватить пистолет, но щель приоткрытой двери напрочь лишила меня рассудка.
Выглядываю, убеждаюсь, что путь к воротам свободен, отправляю остатки энергии в ядро и выбегаю на дорожку…
Глава 8. В канаве
Время всегда тянется медленно, когда ты хочешь его ускорить, и наоборот. Каждая секунда под прессом страха, боли и смертельной усталости тянется как минута, минуты превращаются в часы, а часы – в дни. Если руководствоваться такими расчётами, то в канаве я провалялся не меньше недели.
Иксы бросили на мою поимку много сил. Только из поместья выехало семь чёрных тонированных машин, а ведь было ещё и подкрепление из города.
Мысль прихватить с собой рацию – спасла мне жизнь. Пускай я слушал эфир только пятнадцать минут, но этого хватило, чтобы понять – стоит мне высунуть макушку и сделать хотя бы пару шагов, как обученные и натасканные Иксы в считанные минуты закончат мои мучения.
Решение прихватить рацию – это плюс в мою копилку, но едва ли он покрывал два жирных минуса. Первый – моё безалаберное отношение к энергии. Какой чёрт меня дёрнул отправить в ядро почти все остатки, когда я выбегал из дома? Хватило бы и трети, чтобы быстро пробежать по дорожке и припугнуть охранника. Второй минус – доверие. Я не стал вырубать охранника, за что поплатился пулей в спину. К ножевому ранению между лопаток прибавилось огнестрельное в плечо.
Энергия поддерживала меня пару минут. Тогда я ещё мог трезво мыслить и быстро рассуждать. Глянул на указатели, связал стрелки на знаке со своими скудными знаниями пригорода и примерно определил, что нахожусь на западе. Разумеется, трасса была для меня закрыта. Я выбирал между прямым маршрутом через лес и элитным посёлком. Хорошо, что не успел выбрать. Вовремя заговорила рация.
Командный прокуренный голос раздавал команды со скоростью одна в секунду. Говорил быстро, чётко и по делу. Мне оставалось лишь слушать, переваривать и мысленно отмечать опасные места.
Первым делом он приказал перекрыть трассу, затем оцепить посёлок и пройтись по всем соседям без исключений. На случай, если кого-то из соседей не окажется дома, давал позволение проникать на территорию под его ответственность. На лес он рассчитывал больше всего. Отправил туда аж восемь машин, которые, насколько было возможным, проехали по просёлочной дороге, а дальше их пассажиры разбрелись и начали прочёсывание. Вдобавок ко всему он приказал повесить над посёлком, лесом и ближайшими территориями коптеры.
Прослушав всё это, я остался в канаве. Примерно пятьдесят Иксов занимались поисками пацана, покрыв при этом десятки квадратных километров, а он валялся в канаве в двухстах метрах от их кланового поместья.
В сфере остались жалкие крохи. Налипшие на стенки капли, которых ни на что не хватит. Хотя, сказать по правде, я сомневался, что энергия мне поможет. Тело было чересчур истощено. Вымотано, изношено, выдоено.
Порой энергия открывала для людей невероятные возможности, но и у неё был предел. Какой бы силой ни обладала, она не в состоянии тащить изрешечённое ранами тело. Это как залить ракетное топливо в раздолбанную предаварийную колымагу. За пару секунд двигатель выдаст свой личный рекорд мощности, но так же быстро стопорнёт, а то и вовсе взорвётся.
* * *
Наступил вечер. К холоду от кровопотери прибавился холод атмосферный.
Ноги по колено провалились в грязь. Время от времени я их вытаскивал, но на это уходило слишком много сил. Потому я предпочитал терпеть мерзость холодной и промозглой земли, чем шевелиться.
Рация молчала уже давно. Возможно, Иксы слишком далеко разъехались и теперь использовали для связи мобильники, либо догадались, что я их слушаю. Обыскали мёртвого Кадама, не нашли рации и связали одно с другим.
Кадам мёртв? Я убил его?
В книгах или статьях о Мировой гражданской войне я много читал о психологических расстройствах у убийц. Некоторые убивали на войне, кто-то лишал жизни другого в бытовой ссоре, немногие – убивали обороняясь.
Посмотрим, будет ли приходить ко мне по ночам Кадам, но пока я и близко не чувствовал сожаления. Ладно, пацаны изменились не по своей воле, но этот мужик был Иксом до мозга костей. Он участвовал в похищении детей и водил их в комнату Прозрения, где чокнутый старик ковырялся в мозгах. Кадам заслуживал смерти, как и другие стоящие за этим Иксы.
Ближе к ночи стало совсем плохо. Я отключался, путал фантазии с реальностью. Отдавался десятиминутным отрезкам сна и вздрагивал от нашедших меня Иксов.
Ночь была моей единственной надеждой. Стемнело. Я посмотрел в небо и понадеялся, что квадракоптерам не хватит света – меня рассмотреть. Собрался с силами и привстал из земляного кокона, который я отпечатал телом в земле. Присмотрел пологий подъем на противоположной стороне канавы и попробовал встать. Похоже, я слишком себе переоценил… От самой небольшой нагрузки всё тело заходило ходуном. Я упал в грязь пересохшей, десятисантиметровой глубины речушки и чуть не захлебнулся.
Был близок к тому, чтобы опустить руки, но вспомнил про сферу. Сегодня она подарила мне грёбаную кучу шансов на спасение, а я просил ещё один. Раньше оранжевые частицы меня почти не слушались, со временем стали дружелюбнее и отзывчивее. У меня было более чем предостаточно времени, чтобы собрать их всех. Подтолкнуть мысленно каждую капельку. Собрать по слоям, будто загулявших детишек.
Подвёл общий сгусток к ядру. Оранжевый цвет энергии натолкнул меня на определённые мысли. Он был не красным, не зелёным, а значит, мог использоваться в разных
