— Лиза! — окликнул ее молодой человек, выйдя из аудитории, возле которой она уже полчаса прогуливалась.
— Ян, — тепло, но чуточку отстраненно улыбнулась она. — Ты уже приступил к учебе?
Было очевидно, что девушка поджидала его у выхода из класса уже давно. Несмотря на то, что мысли Яна все еще крутились вокруг слов Фомина, отчетливо давшего понять, что «апокрифичных» версий истории он на уроках не потерпит, молодой человек сразу понял, зачем здесь спасенная им вчера модница. Барышне требовался новый покровитель, и она решила сделать ставку на него. Тем более он так замечательно себя показал.
Эссена такой вариант не устраивал полностью. Он еще не вполне разобрался в местных порядках и реалиях, чтобы вплетать в уравнение еще и отношения. В своей недолгой жизни он уже пережил одну влюбленность, закончившуюся, как и положено в этом возрасте, разбитым сердцем. С тех пор все его отношения с девушками сводились к исключительному, как это называл покойный дядя Михаэль, сбросу пара.
По мнению юного Эссена, девушки способны лишь на то, чтобы все усложнять. Исключением из данного правила была его сестра, с которой Яну всегда было легко и просто. Да и то лишь пока она не вошла в «возраст дьявола[2]».
«А ведь он наступит довольно скоро», — с тоской подумал юноша, представив недалекое будущее с содроганием.
Впрочем, совсем уж отталкивать соискательницу он не собирался. Ему требовалась информация, причем определенного рода, и та могла ее ему дать. К тому же она была довольна красива, а это ведь тоже имело значение, когда тебе всего семнадцать лет.
Сегодня модница была одета скромнее, чем вчера, но не менее дорого. Шляпку на темных волосах сменила простая синяя лента, а вчерашний вычурный ансамбль из пышной юбки, блузки с широкими рукавами и расшитого жакета — простое летнее платье, идеально сидящее на девичьей фигурке. Единственным украшением стала нагрудная брошь с аквамарином — камнем не драгоценным, но в общем образе девушки смотрящимся очень уместно.
— Лиза! — он помахал девушке рукой.
— Ян, — скромно улыбнулась та, напустив на себя такой вид, будто не ждала здесь именно его. — Ты уже приступил к учебе?
— Да, первый урок. История государственности. А ты ведь на втором курсе, верно?
— Да.
— У вас тоже здесь занятия проходят? Я думал, второй курс уже по специализациям занимается. И ваши аудитории в другом корпусе.
— Все верно. Но у нас сейчас перерыв. А здесь тише, чем у нас, вот я и пришла немного отдохнуть.
Ян подавил скептическую ухмылку. Наивные попытки девушки представить их встречу случайностью его забавляли. Могла бы и поумнее что-то придумать. Впрочем, она хотя бы подготовила какую-никакую стратегию, а это говорило о ней как о неглупом человеке. Что должно было упростить их общение.
— Ясно. Может, составишь мне компанию на прогулке? Если хочешь, конечно. У нас еще двадцать минут до следующих занятий.
— У нас тоже, — мило улыбнулась Лиза, которая сегодня на весь день сказалась больной и занятия посещать не планировала. — Ты уже видел зеленый лабиринт?
— Нет. Что это?
— Пойдем, я тебе покажу.
Приглашение прозвучало чуть громче, чем следовало. Так, чтобы его услышали соученики Яна, которые, как и он, высыпали из класса. Девушка довольно стремительно штурмовала позиции своего спасителя, заодно демонстрируя это всем прочим.
— Ты же здесь совсем недавно. Я с радостью покажу тебе все.
Считая, что молодой человек заглотил наживку, она дождалась, пока он предложит ей руку, после чего повела его к выходу из главного корпуса. Ян внутренне посмеивался над ее игрой. Не сказать, что он был опытным манипулятором и часто общался с девицами, но тему взаимоотношений с противоположным полом они с отцом в свое время разобрали достаточно подробно. Как раз после истории с разбитым сердцем.
— До тех пор, пока не почувствуешь щенячьего восторга от происходящего, все в порядке, — в одной из таких бесед сказал Франц Эссен. — Женщины существа достаточно простые, сложным все делают наши чувства к ним. Их не нужно сторониться, достаточно помнить, что, в сущности, женщин всегда интересуют приземленные вещи. В юном возрасте они сами этого еще не осознают, да и потом не все и не всегда. Но сводится список их требований к надежности и безопасности. Причем даже не для себя, а для своих детей. Это просто инстинкты, такие же, как и у нас, только по-другому упакованные. Варианты существует, и их довольно много, но с этим тебе предстоит разбираться самостоятельно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Провожаемые взглядами соучеников Яна молодые люди спустились в холл первого этажа, обогнули главный корпус слева, прошли по короткой аллее, усаженной платанами, и оказались перед живой изгородью, изображавшей ворота.
— Вот, — произнесла модница. — Это и есть зеленый лабиринт. В нем в самом деле можно заблудится, учителя используют его для развития у первокурсников, особенно у тех, кто из первого поколения одаренных, памяти.
Эссены учили детей по-другому, уже с пяти лет заставляя заучивать отдельные элементы родовых конструктов, а с десяти — цельные построения.
«Она же не собралась завести меня туда на расправу дружкам Олельковича? — подумал Ян с иронией. — Это было бы предельно глупо. Куча людей видела нас вместе, свести одно с другим будет просто».
Но на всякий случай он на миг прикрыл глаза и удостоверился, что хранящиеся в памяти конструкты «сети» и «плети» мерцают ровным узором. И хотя родовые заклинания предназначались для боя с демонами, с людьми они тоже вполне годились. Единственное, что немного смущало юношу — «плеть» была инструментом летальным, да и «сеть» могла убить незащищенного огнеупорной шкурой низшего человека. Эссены предпочитали не тратить время на заучивание оглушающих или ослепляющих конструктов.
«Надеюсь, не пригодится», — подумал Ян, вслед за девушкой проходя арку из аккуратно постриженного кустарника.
Некоторое время Лиза вела своего спутника между изгибающихся стен двухметровой высоты. Направления он не терял, запоминая каждый поворот и ответвление.
— Ну как, сможешь выбраться, как думаешь? — с лукавой улыбкой спросила красавица.
— А ты меня не выведешь? — сделал вид, что удивился, юноша.
— Если хорошо попросишь!
Совершенно неприкрытый намек Ян решил пока проигнорировать, ответив:
— Пока ничего сложного. Думаю, смогу.
— Ну да. Для тебя, наверное, это даже не задача — запомнить столько поворотов, — тут же сменила стратегию Лиза. — В роду ведь рано начинают развивать дар.
— Да, — односложно ответил юноша.
— Ты, наверное, и конструкты боевые знаешь? — продолжила интересоваться девушка, неторопливо идя вперед. — Нас им еще не учат. Одна теория. Говорят, до тех пор пока не сможем за минуту запомнить базовый конструкт «светлячка», дальше двигаться смысла нет.
И тут же, без перехода:
— Покажешь что-нибудь?
Ян подавил снисходительную улыбку. Люди, подобные ей, то есть получившие дар в первом поколении, часто просили показать им что-то волшебное. Не принимая в расчет, что магия — это не ярмарочные фокусы, а наука, причем весьма опасная. Ошибка в построении конструкта могла уничтожить мага вместо его противника. Именно поэтому, что в родах, что в Гимнасиях, сперва развивали память.
— Нет, Лиза. Не покажу. Во-первых, в уставе Гимнасия четко написано, что без присутствия преподавателя, а также вне отведенных для этого мест, магию применять запрещено, а во-вторых, все мои конструкты родовые, то есть опасные.
— Там еще написано о запрете драк. А вчера ты не произвел впечатление человека, которого это остановит.
— Девушка была в беде, — пожал плечами юноша. — Как можно было это проигнорировать?
Лиза весьма мило покраснела и опустила глаза. Ян отметил, что образ скромной красавицы шел ей гораздо больше, чем светской львицы. Внутри даже шевельнулось желание, но он быстро и без труда подавил его.
Помолчав немного, юноша решил, что пора бы уже заводить откровенный разговор, ради которого он и оправился с ней на прогулку. Но сперва нужно было проверить, насколько девушка к нему готова.
