— Нас ведут не в столицу.
— Знаю, — также негромко ответил Ратмир.
— Так, может быть… — начал шептать старик, но волхв его перебил:
— Подождем. Возможно, у рысей что-то случилось.
Старый дружинник снова отстал, а спустя еще метров пятьсот рыси, ехавшие впереди, вытянулись цепочкой и свернули с дороги в лес, по едва приметной тропинке.
И тут, словно почувствовав настороженность своих гостей, старший в тройке, чуть обернувшись, произнес своим глуховатым голосом:
— Вожак стаи ушел из столицы. Сейчас он находится в походном лагере, здесь совсем недалеко.
И действительно, буквально через несколько сот метров опушка леса отступила, и справа открылась огромная поляна, заставленная высокими шатрами. Справа, вдоль опушки леса из длинных жердей была устроена коновязь, к которой и направили своих коней рыси.
Едва Ратмир покинул седло, как к нему подскочил молоденький шустрый паренек-изверг и, махнув поклон, быстро проговорил:
— Господин, князь ожидает тебя в своем шатре, я покажу дорогу!
Паренек быстрым шагом направился в сторону самого большого, красно-коричневого шатра, увенчанного огромной, искусно сделанной головой рыси, а Ратмир оглянулся и, увидев, что его спутники также спешились и стоят за его спиной, коротко приказал:
— Угар — около коней, остальные — за мной!
Они были шагах в пяти от шатра князя, когда завеса откинулась и из него вышел вожак стаи восточных рысей — рослый, худощавый старик, одетый очень просто, но с гордо посаженной головой и властным взглядом. Увидев подходившего Ратмира, он шагнул вперед и произнес, глядя прямо в глаза княжичу:
— Рад видеть тебя, дважды посвященный волхв! Волчья звезда указала тебе путь к моему лагерю!
Вожак сам откинул полу шатра и жестом пригласил волков войти.
Ратмир чуть склонил голову, показывая, что войдет в жилище вождя только после него самого, и тогда провожавший их молодой изверг подхватил завесу входа, после чего вождь, а следом за ним и Ратмир со своими спутниками вошли в шатер.
В передней части жилища вожака стаи на толстом шерстяном ковре был поставлен небольшой низкий стол, уставленный напитками и закусками. Князь указал на этот стол и проговорил:
— Твои спутники, дважды посвященный, могут отдохнуть за этим столом, а тебя я попрошу удостоить меня беседой! — И он указал на внутреннюю часть шатра, отгороженную от передней плотной шторой.
После секундного раздумья Ратмир кивнул, соглашаясь, и вслед за князем восточных рысей прошел за штору. Сытня, Искор и Корзя присели около стола на ковер, обменялись взглядами, и Корзя, как самый младший, взял кувшин и принялся разливать пахучую брагу по кубкам.
Князь провел Ратмира в самую дальнюю часть шатра, туда, где коврами была выгорожена небольшая комната, устланная еще одним толстым ковром, на котором также стоял маленький столик, сервированный на две персоны, и были разбросаны ковровые подушки. Вожак жестом пригласил гостя располагаться, и когда тот устроился около стола, разлил по бокалам южное рубиновое вино и сказал:
— Ратмир, я не случайно сказал при встрече, что тебя привела в мой лагерь Волчья звезда. Я обращаюсь к тебе не как к княжичу рода восточных волков, а как к дважды посвященному волхву — мне нужен совет и помощь!
Волхв сделал крошечный глоток из своего бокала, задумчиво оценил букет, а затем взглядом попросил хозяина продолжать.
Однако вожак сначала отхлебнул из своего бокала, выдержал долгую паузу, а затем неожиданно жестким тоном проговорил:
— Волхв нашей стаи лишился разума!
Ратмир вскинул голову, затем, не отрывая глаз от напряженного лица вожака рысей, осторожно поставил свой бокал на стол и тихо спросил:
— Князь, что ты имеешь в виду?!
— Именно то, волхв, что я сказал. — Глаза вожака сузились, их уголки оттянулись к вискам, нос чуть приплюснулся, словно человек начал оборачиваться к Миру родовой гранью — превращаться в рысь. И в его напряженном голосе просквозили шепелявые нотки:
— Наш волхв ведет себя так, словно стая для него не стая, а… стадо! Стадо, которое он может гнать куда угодно и делать с ним что угодно! Он требует, чтобы каждая рысь дважды в год ложилась на Стол Истины! Каждая рысь! Не исключая меня и наших лучших воинов! За несколько последних месяцев он троих лишил многогранья, лишил в одиночку, не соблюдая положенных обрядов! Люди стаи запуганы до того, что им стало мерещиться, будто Извар — так зовут нашего волхва — входит в их… сны!
Вожак вдруг замолк, словно споткнувшись на полуслове, а затем склонил голову и, потеряв все свое напряжение, глухо выдохнул:
— Помоги нам, волхв!
С минуту над столиком висело молчание, а затем Ратмир осторожно поинтересовался:
— А ты, князь, не пробовал обратиться в Совет посвященных? Мне кажется, вам может помочь только он!
— Я дважды посылал гонцов в Совет… — ответил вожак, не поднимая головы. — Первый раз это было настоящее посольство — пять человек. Все они пропали еще на наших землях. После этого я послал своего самого лучшего разведчика. Он ушел, повернувшись к Миру родовой гранью… Две недели спустя мне в шатер подбросили его голову…
Ратмир внимательно посмотрел на вожака и спросил:
— Получается, что у вашего волхва есть… союзники?
Князь еще больше опустил голову, сгорбился и совсем тихо проговорил:
— Есть, дважды посвященный… Мой младший сын и еще несколько молодых рысей…
Теперь Ратмиру стало ясно все. В стае восточных рысей разыгралась, в общем-то, вполне тривиальная драма — схватка за верховную власть. Необычным в этой истории было только то, что волхв стаи поддержал не вожака, а притязания молодого княжича… младшего княжича. Значит, старший сын князя оставался в стане отца… Расклад был ясен, и вмешиваться в эту, сугубо внутреннюю, распрю Ратмиру не подобало. Однако и категорически отказать вожаку стаи в помощи он не мог. Не только давнее знакомство и добрые отношения с вожаком стаи восточных рысей мешали этому — звание дважды посвященного также налагало некоторые обязанности.
Ратмир, как всегда спокойно, внутренне отстранясь, оценил ситуацию и, сохраняя ровный тон, предложил:
— Мне кажется, князь, что я смогу помочь тебе только одним способом — передать все, что услышал от тебя, в Совет посвященных и попросить от твоего имени прислать в стаю судей.
Только после этих слов вожак поднял голову. В глазах его плескалась тоска, и, словно бы преодолевая эту тоску, он сказал:
— Волхв, в самом лучшем случае судьи Совета прибудут в стаю дней через двадцать, а, скорее всего, это произойдет через две луны. К тому времени наша стая будет совсем обескровлена! Прошу тебя, поговори сам с Изваром, объясни ему…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
