— А сколько здесь света!
— Авторитеты Фаэны считали, что он может убить.
— Только тьму, невежество, злобу. Мы нашли мир, где нет и не может быть зла и ненависти.
Мада подошла совсем близко к водопою. Олененок с любопытством оглянулся, выскочив из воды, и ткнулся мокрой мордочкой в перчатку Мады.
— Могла ли я о таком думать на Фаэне?! — воскликнула она.
— Увы, не осталось им там места!
— Они дети света. Открой щели очков, посмотри. Не бойся, глаз — самый приспосабливающийся орган. На Фаэне не поверят нашим рассказам.
— Миллионы фаэтов ждут их.
— Так не делаем ли мы здесь полдела? Зачем эта оболочка, отделяющая нас от нового мира? Я совсем открыла очки!
— Мада, родная! — предостерег Аве. — Это опасно.
— Мы нашли мир удивительной красоты, но не доказали, что можем жить в нем.
— Надо помнить запрет Ума Сата.
— Чего бояться? Незримых опасных существ? Но свет — лучшее лекарство против них. Я сама — Сестра Здоровья. Наши предки не задумывались, прививая себе болезнетворные микробы во имя избавления всех фаэтов от смертоносных болезней. Именно врач на Земе должен первым освободиться от скафандра. Это его долг! К тому же я хочу искупаться в озере. Разве мой Аве, покорявший океанские волны на дощечке, отступит сейчас? Проглоти таблетки, которые я тебе дала. Они защитят тебя от неведомого мира Планеты Света. И ее свет поможет нам. Сними скафандр! И помоги мне.
— Зачем ты искушаешь меня, Мада?
— Чтобы сделать первыми то, что все равно надо сделать. Ведь не можем же мы вернуться на Фаэну, так и не попробовав жить здесь по-настоящему свободно. А не в скорлупе.
Говоря это, Мада сорвала золотое яблоко и протянула Аве:
— Очисти мне его, пожалуйста. У него кожура яркая, как Сол, и прочная, как наш скафандр.
Когда корабль «Поиск» стал приближаться к орбите Земы, участникам экспедиции все труднее становилось от яркого света Сола. Особенно жгучим он стал, когда корабль вышел на орбиту вокруг Земы.
Мада установила, что атмосфера планеты поразительно схожа с фаэнской. Лишь углекислоты оказалось мало, и парникового эффекта здесь не было. Планета свободно излучала в пространство избыток солнечного тепла. Потому условия существования на ней оказались сходными с теми, какие были на Фаэне, как это предположил когда-то Аве Мар.
Тони Фаэ, звездовед, с увлечением поэта наблюдал планету. Большая ее часть была залита водой, как бы заштрихованной рядами волн. Поверхность морей и суша поражали разнообразием цветовых оттенков. Но больше всего над Земой было облаков. Одиночные, они бросали на поверхность планеты отчетливые тени, а в туманных океанах там и тут можно было различить спиралеобразные вихри бушевавших внизу ураганов.
Но нигде: ни на суше, ни на морском берегу — не было видно пятен городов с расходящимися от них щупальцами дорог. Это бросалось в глаза при взгляде на Фаэну из космоса.
— Должно быть, мер-ртвая планета, — предположил бортинженер Гор Зем.
— Живая! — воскликнул Тони Фаэ. — Зеленый цвет материков — это растительность. А другие оттенки…
— То-то и дело, в их тайну не проникнешь.
— Нет, почему же, — оживился Тони Фаэ. — Это легко!
— Р-разве? — удивился Гор Зем.
— Жрецы в древности считали, что каждое живое существо окружено ореолом излучения. Цвет его якобы позволял «психическому зрению» узнавать самые сокровенные мысли и чувства.
— Жр-рецы сочли бы планету Зема за живое существо?
— Чтобы составить ее карту, — засмеялся Тони Фаэ.
— Что ж, пр-риступим. Вижу в гор-рном хр-ребте чер-рные пр-роемы!
— Значит, Горы Злобы и Ненависти.
— Вр-роде как на нашей Фаэне. Дальше тянутся гр-рязно-зеленые долины.
— Долины Ревности.
— А чер-рно-зеленые?
— Низкий Обман.
— Стоит ли начинать с таких мр-рачных названий?
— Тогда смотри на большие просторы суши.
— Яр-ркий зеленый цвет.
— Жрецы считали его признаком житейской мудрости и тонкого обмана.
— Будем снисходительны к Земе, назовем сушу Континентом Мудрости без всякого обмана. А вот узкое море, на котором словно свер-ркают кр-расные молнии.
— Море Гнева.
— У него р-розовый залив.
— Залив Любви.
— А вот побер-режье кр-расновато-кор-ричневое.
— Берег Жадности.
— Недур-рно для будущих земян. Может быть, с синим океаном будет лучше?
— Океан Надежды.
— Его голубой залив?
— Залив Справедливости.
— Уже лучше. А эти огнедышащие горы с кр-расным пламенем и черным дымом?
— Вулканы Страстей.
— Убедительно. А какого цвета ор-реол у твоего друга Гора Зема?
— На карте планеты я назвал бы его Горой Силы и Щедрости.
— Спасибо. Каков же ор-реол у нашего Ума Сата?
— Ярко-голубой и золотисто-желтый. Такие места на Земе пришлось бы назвать высшими понятиями ума и чувств.
Молодые фаэты, продолжая игру, незаметно составили первую карту Земы с забавными названиями, вспоминая при этом и участников экспедиции.
— Что касается ореола Мады, — продолжал Тони Фаэ, — то это цветовая гамма зари в космосе.
— А сам Тони Фаэ? Не пылает ли он со времени посещения Деймо яр-рко-красным ор-реолом?
Тони Фаэ смутился.
— Видишь, — продолжал Гор Зем, — я не хуже др-ревнего жреца распознаю твой ор-реол, — и лукаво рассмеялся.
— Это не так трудно, — пытался защититься Тони Фаэ. — Можно вглядеться и в Аве, даже в Смела Вена.
— Р-разве?.. Даже в Смела Вена?
— Все мы пылаем красным цветом, — вздохнул Тони Фаэ, — только разных оттенков.
— Так не назвать ли мор-ря именами влюбленных? — ухватился за озорную мысль Гор Зем.
— Пусть уж лучше планета Зема носит название Вечных Страстей.
Тони Фаэ верно сказал не только о планете Зема, но и о Смеле Вене. Если бы вокруг него был ореол излучения, то непременно огненно-красный. Любовь к Маде сжигала его, и вызванные ею чувства исполосовали бы его ореол черными и грязно-зелеными полосами.
Баловень судьбы на Фаэне, прославленный звездонавт, любимец фаэтесс, с Мадой Юпи он даже не решался познакомиться, не раз любуясь ею на Великом Берегу. Он надеялся, что скорый отлет в космос излечит его, но… Мада оказалась рядом, чтобы унизить, уничтожить Смела Вена своим браком с ничтожным полукровкой, отец которого мрачными путями добрался до кресла правителя.
Смел Вен, как и многие длиннолицые, не знал половины ни в чем. Потому он и стал прославленным звездонавтом, не страшась опасностей, потому полетел и на Зему. Он не был в юности злым или лукавым, но теперь пренебрежение Мады пробудило в нем скрытые стороны его характера. Видя счастье Мады и Аве, ненавидя их за это и страдая, он вынашивал скрытые планы мести, столь же лукавые, как и жестокие… Но сам он должен был оставаться вне всяких подозрений. Помогать ему будет сама планета Зема!..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
