— Знаешь, — неожиданно произнес тот, кто стал так дорог всего за миг, — я смотрю на тебя, и такое ощущение… — демон, явно из высших, нервно сглотнул, — у меня ощущение, что я знаю тебя всю жизнь…
— И у меня, — голос внезапно понизился до шепота…
А потом что-то случилось. Что-то неправильное и непонятное, но я обняла его первая, он наклонился и прикоснулся к моим губам.
Шайген не испытывает чувств! Это закон. Я нарушила его впервые, когда взяла маленького щенка сергала, взяла последнего, хромого, слепого, едва скулящего. Остальных разобрали, мне Крадущий лично отобрал самого сильного из помета, а я смотрела на маленькое создание, которое обрекли на смерть, и, вернув Крадущему подарок, пошла и забрала Тумана. Потому что брошенный малыш заставил меня почувствовать себя живой. Не камнем, не разящим клинком, а живой. Тогда Крадущий сильно разозлился, избил, потом отправил в пустоши. Я выжила, и Туман выжил. А вскоре стал самым сильным из помета, самым умным, самым верным. И когда клан потребовал убить сергала, я сразилась с кланом ради него. Потому что он родной, а они… они лишь песок Хаоса.
И вот сейчас я нарушила главный закон второй раз! Потому что я чувствовала, чувствовала дыхание и прикосновения, чувствовала тепло губ высшего демона, чувствовала желание быть рядом с тем, кого видела впервые. И теперь я знала, что такое поцелуй — это когда два дыхания становятся одним, потому что поодиночке двое дышать уже не могут.
Тихий рык сергала, и Туман оказался рядом. Это заставило вспомнить о том, кто я, где я и что я делаю… Что я делаю?!
— Нет-нет, — демон продолжал обнимать, — подожди… Нет, — он удержал, не дал отойти, но при этом удержал мягко, бережно, словно боялся сделать больно. — Я обидел тебя?
— Обидел? — мой голос был шепотом. — Нет…
— Испугал? — попытался выяснить демон.
— Нет…
Он улыбнулся, склонил голову к плечу и хитро спросил:
— Не можешь понять, что с тобой?
Да, вот это он спросил правильно, и я кивнула в ответ.
— Я тоже не могу понять, что со мной, — улыбаясь, произнес демон. — Ненавижу светлых, а сейчас обнимаю эльфочку, и среди тысячи мыслей проносится только одна: «Не хочу отпускать!»
И вот тут я обиделась.
— Ты кого эльфой назвал? — Злость стерла улыбку с моего лица.
Если скажет про зеркало или повторит про эльфу, я… я… я ему… я оттолкну его, вот!
— Забудь, — демон оказался умным и понимающим, — просто обними еще раз… И скажи мне только одно: где ты была все эти долгие сотни лет и почему я встретил тебя только в последнюю ночь своей свободы?
И что сделала я? Обняла и потянулась к его губам. Почему? Очень хотелось, чтобы он вот так сжал руки на талии, прижимая меня сильнее, чтобы его рука двинулась вверх по спине, дойдя до волос на затылке, и как-то радостно стало, что они есть… я про волосы.
А потом мы одновременно замерли. Он отошел первым. Остановился, тяжело дыша, и тихо произнес:
— Знаешь, для тебя будет лучше сейчас взять сергала и исчезнуть, потому что… потому что так будет лучше. Уходи.
Так больно мне не делал даже Крадущий… Я заставила себя вспомнить, что я шайген, несмотря ни на что, я шайген. И только спросила:
— Ты этого хочешь?
Демон, с длинными черными волосами, заплетенными в сложную косу, посмотрел на меня странно, как будто у него что-то сильно болело, и повторил:
— Так будет лучше. Уйди, забудь о нашей встрече.
Я отступила, призывая подпространство. Грани разомкнулись, впуская меня, Туман скользнул следом. Я тяжело дышала в сером мареве, чувствуя, как подпространство тянет из меня силу. Ну и пусть. Села, обняла руками колени, рядом примостился Туман, в его красных с оранжевым блеском глазах отразилась тревога.
— Все хорошо, малыш, — я обняла зверя, прижалась к его боку, — просто иногда так бывает, что те, кто нужен нам… мы им не нужны. Так бывает… Это просто боль, она пройдет.
Теплые руки легли мне на плечи, темная коса скользнула по щеке, и я услышала удивленный голос склонившегося ко мне демона:
— Как ты вошла в подпространство?
А как ты вошел?! Вот в чем вопрос! Но спросить я не смогла: горло сжало спазмом. А темный опустился на колени за моей спиной, обнял, прижав к себе, и прошептал:
— Я все понял: ты одна из них… Ты шайген, да? Не могу постигнуть, как они это сделали… И я обязан убить тебя, но… но не смогу. Да, вот такое я ничтожество, — в голосе демона боль и ярость. — Я тебя не трону, слышишь? Просто никогда больше не приближайся ко мне.
И он ушел, в грани… Он сумел преломить грани в городе, там, где даже я не могу добраться до них, и ушел! Значит, он сильный и ему не нужна моя защита. Тогда пусть идет… А больно… очень больно.
— Малыш, — сергал продолжал нервно рычать, — нам придется вернуться.
* * *
Я шла в сером мареве и думала о демоне… все время о нем думала… Он ушел в грани, значит, я ему просто не нужна, и, наверное, это хорошо. А он сильный, даже очень, иначе грани не откликнулись бы на его зов, тем более на территории Хайранара. Правда плохо, что за ним охотятся шайгены, но он сильный, справится… Он справится…
Когда покинула подпространство, поняла, что уже светает. А во дворце нас ждали злые вампиры, и, едва мы вышли, на плечо легла когтистая рука:
— Как?! — прорычал страж.
Сломала ему руку и отшвырнула. Понравилось. Вернулась и попинала его ногами. В эльфийской туфле немного не так приятно, как босиком, но тоже пойдет. Когда напал второй — сломала ему ребра. Он так и застыл с протянутой рукой, не понимая, как я нанесла удар. Как-как — техника бесконтактного боя. Сверху послышался шелест крыльев — это на смену заступали крылатые демоны.
— Кошмарных, та, которая не эльфа, — сообщил крылатый.
— Ужасающих, Хардар, — грустно ответила я, вспомнив имя, и пошла ко входу во дворец.
— Эй, — демон догнал, — ты чего такая хмурая?
Подняла голову и посмотрела на него. Вчера крылатые расхаживали полуголые, а сейчас красовались в парадных мундирах. Посмотрела во двор — сегодня прям все преобразились, даже вампиры не улетали, а толпой собрались и обсуждали… меня. Бурно так обсуждали, причем, судя по взглядам, обсуждение касалось вкусовых качеств моей крови.
— А ты чего такой нарядный? — любопытство во мне проснулось.
— Так сегодня в Хайранар прибывает Арвиэль ДарГарай! — Демон склонился почти вполовину, чтобы прошептать мне на ушко. — Ставки принимаю я, пока сто двадцать против одного, что он сдохнет.
— А почему все так уверены, что сдохнет? — Настроение у меня паршивое было.
— Так он мелкий, — крылатый распрямился и захохотал, — он едва тебя выше, хоть и демон. Убьют его, как есть положат, куда ему с дараями других доменов тягаться?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
