Нора
В ту минуту, когда я с глубоким удовлетворением вырвала из земли длинный стебель особо назойливого сорняка, до меня донесся шум подъезжающего такси. Утром я видела в окно, как Сьюзи куда-то уезжала. Несомненно, если бы я решила с ней поговорить, она прикинулась бы, что ей просто понадобилось пройтись по магазинам. Ложь давалась ей так легко — интересно, она сама понимает, какая это редкость? Или она просто вынуждена лгать, словно загнанный в угол зверек? Она была так потрясена накануне, когда нашла в клумбе мертвого кролика. Я услышала ее визг по ту сторону дороги. В неподвижном холодном воздухе он прозвучал словно выстрел.
— Сьюзи! Что случилось? — я бросилась через дорогу, на этот раз сама не глядя по сторонам.
Трясущаяся Сьюзи показала рукой на клумбу — дурацкую штуку, сделанную в форме половины бочки.
— Это он? О боже, Нора!
Я не поняла, о чем она. Там лежало какое-то мертвое существо — ярко-алые внутренности, мех и кости. Зрелище не из приятных, но вполне привычное для сельского жителя.
Сьюзи плакала:
— Как он тут оказался? О боже! Это я виновата!
Я поняла — она решила, что это их пес. Поэтому я строго сказала:
— Сьюзи, он слишком маленький для Поппета. Погляди, это кролик или какая-то другая мелкая живность, только и всего.
— Ох… — она открыла глаза и пригляделась. — Но как это здесь оказалось?
— Наверное, лисы. Они и не на такое способны. — Сьюзи казалась мне одной из тех сентиментальных дурочек, которые подкармливают хищников вместо того, чтобы истреблять их, как положено. — Успокойся, это не Поппет. Его все еще не нашли?
Она утерла слезы рукавом кардигана.
— Нет. Не знаю, что еще можно сделать. Ник везде расклеил объявления о вознаграждении.
Он предлагал тысячу фунтов. Безумные деньги — ведь это, в конце концов, было всего лишь животное. Представляю, что сказала бы по этому поводу моя мать. Моего любимого кинг-чарльз-спаниеля она отдала на усыпление, когда счета от ветеринара перевалили за сто фунтов.
— С ним все в порядке, — подбодрила я. — Я знаю, с ним все в порядке.
Боюсь, Сьюзи мне не поверила.
Теперь я смотрела, как она расплачивается с таксистом, неловко перебирая купюры, и даже из сада мне было видно, что она трясется и тяжело дышит. Что-то произошло. Наверное, время пришло.
Я постояла немного, собираясь с духом и давая ей немного времени, чтобы взять под контроль разбушевавшиеся эмоции — запихать их на место, словно одежду в дорожную сумку. Жаль, что другие не давали мне такой возможности, когда она была мне нужна. Плохие новости на самом деле нужно сообщать так: рассказать все и уйти, оставив человека одного в темной комнате. И поставить у дверей еду, хотя человек, наверное, не станет есть. Почистить, прибраться и снова уйти в тень. Но Сьюзи, похоже, была из тех, кто реагирует иначе.
Она побежала к моему саду, скользя по мокрым, заросшим травой плиткам. Снова расстроена — интересно, чем на этот раз?
— Нора! Нора! — она тяжело дышала и едва могла говорить. — Пожалуйста! Помоги!
Я подошла к ней. Она вцепилась в мою куртку — старую вощеную куртку, когда-то принадлежавшую моему мужу.
— Что случилось? — Я старалась говорить спокойно и с долей участия, поскольку знала с младенчества: «Не устраивай сцен! Иди в дом, глупая девчонка!» Впрочем, нас все равно никто бы не услышал.
— Он умер! Нора, он погиб! Авария!
— О ком ты, Сьюзи? Что случилось?
Она просипела:
— Мужчина, которого я люблю. Мужчина, с которым… у меня был роман. Он погиб.
И она вцепилась в собственные волосы, выдирая их клочьями. Так велика была ее боль.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Элисон
Февраль, три месяца спустя
Детектив-констебль Элисон Хегарти остановилась, отряхивая снег с промокших кожаных ботинок, и подумала, что надо было все же прислушаться к совету отца и купить на зимней распродаже нормальные сапоги для дальних прогулок. Эти легкие городские ботиночки совершенно не годились для ходьбы по сугробам и льду, окружавшим эти дома. Это была настоящая глухомань — здесь даже мобильная связь не работала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Первый домик, увитый плющом и, несомненно, кишевший пауками, был заброшен. Элисон обогнула его, проваливаясь в смерзшийся снег вдоль дороги. Во втором хотя бы горел свет, пытавшийся безрассудно противостоять полумраку зимнего дня. Третий, погруженный в темноту, выглядел так, будто его с месяц никто не посещал.
Том Хан совсем приуныл.
— Убить готов за сосиску в тесте. Как думаешь, где тут ближайший «Грегге»?
— Надо было взять с собой обед.
— Ну да, конечно. У некоторых вообще-то и личная жизнь есть. Я пришел домой в четыре. Не стану же я с утра пораньше возиться с флорой. Разве что ее и в самом деле зовут Флора… Ха-ха!
Элисон закатила глаза:
— Ну и гуляка же ты! Где на этот раз познакомился? В «Тиндере»?
Хан подмигнул:
— Это слишком просто. Словно пиццу заказываешь. Разве что все самое вкусное достается ей.
Элисон возмущенно фыркнула:
— Боже, Том, это же место преступления. Тут человек погиб.
— Я тоже скоро сдохну, если не пожру. Не поделишься, Хегарти? Ты же все равно не сможешь одна съесть столько веганского хумуса с огурцом.
— Шутишь? Ладно, пойдем к домам. Попробуем сначала постучать вон в тот, нарядный.
Хрустя льдом, они двинулись по мощеной дорожке к тому, что когда-то было жилищем простого подсобного рабочего, а теперь обзавелось пристройкой, тяжелой герметичной дверью и тонированными окнами. Что-то вроде помеси деревенского погреба с банковским сейфом. Элисон отметила про себя, что дорожку давно не чистили, и шла осторожно, стараясь не упасть. Тому больше не было нужды доводить ее.
— Думаю, их нет дома, — невпопад заметил он.
Свет в доме не горел, а через щель для писем была видна груда корреспонденции, полностью завалившая коврик. В основании кучи Элисон разглядела рождественские открытки — похоже, хозяева не появлялись здесь довольно давно.
— Отлично, Шерлок, — Элисон вытащила телефон и проверила информацию о жильцах. Некие Николас и Сюзанна Томас. — Как странно…
— Что? — Том, прижав руки к стеклу и оставляя на нем разводы, попытался рассмотреть что-нибудь через окно.
— За последние несколько месяцев по этому адресу выезжали дважды.
— Какие отделы?
— Дорожники — где-то в сентябре неподалеку случилась авария на объездной дороге. Потом… полиция Суррея, отдел по особо важным.
— Они-то здесь что забыли? — сердито буркнул Том — он не любил, когда чужаки совались на его территорию.
— Помнишь, в Гилфорде из-за неисправного газового камина погиб человек? По мне, так обычный несчастный случай, но какой-то умник решил копнуть поглубже.
— Везет им — есть время таким заниматься. Только при чем тут эти ребята? — он кивнул в сторону дома.
На реконструкцию старинной постройки, безвозвратно утратившей первоначальный облик, что вызывало сожаления, явно ушли немалые деньги. Внутри, насколько удавалось разглядеть, дом казался уютным из-за множества красных светодиодов, установленных на разных устройствах и панелях. Элисон почувствовала, что ледяная вода добралась и до ее носков.
— Не знаю. Надо проверить.
Том переминался с ноги на ногу.
— Может, зайдем в другой дом да поедем в участок? У меня скоро яйца отмерзнут.
О яйцах Тома Элисон думать совершенно не хотелось.
— Ладно.
Наверное, парочка укатила куда-нибудь на Рождество. Может, на Карибы — вот везучие черти!
«Аж с декабря?»
Как знать.
— Ну и дыра… — заметил Том, когда они осторожно шагали по обледенелой дорожке к другому дому. — Тот, через дорогу, выглядит намного лучше.
— Полагаю, у тех ребят есть деньги.
Этот дом назывался «Плющ». Выглядел он лучше, чем соседний, заброшенный, но ненамного. Элисон позвонила.
