– Ну все, Желтоголовый.
Потом ханн рванулся вперед, взмахнул… Лотар прокатился под этим взмахом и перехватил шест рядом с руками Торсингая. Не давая шесту останавливаться, чтобы император не сумел использовать чудовищную силу своих рук, он ударил концом шеста Торсингая в лоб. Голова степняка откинулась назад, раздался звук, похожий на треск спелого арбуза, а шест остался в руках Лотара.
Шагнув вперед, Лотар запустил руку за пазуху императору и выхватил Матрипост.
Теперь он знал, что сознание императора открыто – до такой степени, что читать его можно было, как младенца. Но то, что Лотар там обнаружил, очень ему не нравилось. Он даже замер, чтобы проверить свое ощущение.
Теперь Торсингай уже не думал о кулачной забаве. Пошатываясь и указывая на Лотара изуродованным от постоянных тренировок пальцем, он заорал:
– Взять его, он демон, он западный лазутчик!
Лотару и оглядываться не нужно было. Он кожей ощутил, как все стражники рванулись к нему, чтобы выполнить приказ императора. Желтоголовый поудобнее перехватил шест и сказал, зная, что восточник услышит каждое его слово:
– Сухмет, не нужно перегонять мне Гвинед, промахнешься еще. Лучше попроси «Летящее Облако» подхватить нас. Кажется, я определил то, что искал тут.
Глава 11
Солдаты бежали медленно. Они были тяжеловаты, и кривоноги, и ели слишком много мяса.
Когда они приблизились к нему, Лотар двинулся на одного из стражников, как две капли воды похожего на давешнего бородача. Глаза воина на миг стали маслеными от жестокого удовольствия близкого поединка и победы. Но Лотар бежал все быстрее, и на лице вояки появилась растерянность. Он понял, что противник не боится, никак не мог сообразить, к чему готовиться, и струсил.
А Лотар просто бежал – свободно, легко, мягко, быстро сокращая расстояние до этого солдата и двух-трех других дурачков, которые образовали некое подобие строя. А когда до этого строя осталось не больше пяти шагов и ханны стали притормаживать, Лотар просто подпрыгнул… Он подлетел вверх, будто вместо ног у него были мощные пружины, способные выстреливать не слабее иной баллисты, и оказался за спиной у вояки, который так и застыл с раскрытым ртом.
Сделав два оборота в воздухе, Лотар опустился на ноги, увернулся от удара пикой, который попытался нанести ему не в меру бойкий юнец, и помчался дальше. Краем глаза он увидел, что Сухмет все понял правильно и не собирается переправлять ему Гвинед, а просто по широкой дуге пытается его догнать. Но бежать старику было тяжко – мешали доспехи и Лотарово вооружение. Впрочем, несмотря на годы, в скорости он не уступал степнякам.
За спиной что-то заорал Торсингай. В его голосе теперь была нескрываемая ненависть и угроза – видно, обещал растерзать всех, кто упустит Лотара. Всегда они обещают казнить каждого, кто не выполнит их приказ, только это все равно не помогает, потому что дело не в солдатах, а в таких вот Торсингаях, да они этого не хотят признавать, подумал Лотар. Он усмехнулся: сейчас не время глубоко задумываться.
Лотар оглянулся – степняки не очень спешили, они чего-то ждали. Впрочем, догадаться не стоило большого труда. Из-за дальнего холма показался один всадник, другой… Скоро их оказалась целая сотня, и летели они так, что в сознании Лотара звякнул колокольчик.
Лотар выхватил из рук старика доспехи и меч и проговорил:
– Быстрее можешь?.. Кстати, где корабль?
– За… заводится. Поднимается во-он там…
Лотар проследил за его взглядом и в самом деле увидел какое-то марево над высоким курганом, которое поднималось почти вертикально… Нет, все-таки не вертикально, и даже уже не поднималось, а скатывалось к ним. Желтоголовый услышал скрип шарниров и тихое, струнное пение снастей. Корабль шел им навстречу на очень малой высоте.
Лотар проверил: всадники далеко, они с Сухметом почти в безопасности. Корабль выписал над ними полукруг… И вдруг из ничего, прямо из воздуха выпала веревочная лестница. Верхний ее конец терялся в сфере невидимости, поставленной Сухметом, и потому казалось, что она просто болтается в воздухе. Вот так и рождаются глупые легенды, подумал Лотар и помог Сухмету ухватиться за нижние ступени лестницы.
Из-за ближайшего холма появился одинокий всадник, но Лотар даже не стал обращать внимание на его стрелы, которые он пускал со скорострельностью целого отделения арбалетчиков. Сухмет висел уже в середине лестницы. Лотар подпрыгнул, схватил перекладину, подтянулся… Больше всего он опасался сейчас уронить что-нибудь из своих причиндалов. Не нужно было их брать, решил Лотар и сел в нижнем звене веревочной лестницы.
Лестница стала подниматься. Кто-то резковато, толчками, но уверенно тащил ее наверх, и Лотар почувствовал, что совсем не против этой помощи. Сухмет уже скрылся в невидимом коконе, лишь ноги его болтались снаружи, но потом тоже пропали. Солдаты внизу стояли, раскрыв рты. Перед ними бегал Торсингай, он был в бешенстве. Конники тоже не успели и сейчас тащились чуть не шагом. Никто не торопился получать незаслуженные пинки.
Корабль поднялся выше, пошел над рекой, и Лотара ослепило отражение солнца от зеркальной поверхности воды. Он понял, что тоже вошел в кокон невидимости, подождал, пока лестница поднимется почти до борта, и на последние пять-семь ступеней поднялся сам. Крепкие руки обхватили его, подняли, и вот он уже стоит на палубе «Летящего Облака» , а рядом Рубос, Партуаз и все остальные.
– Лишних дырок в теле нет? – заботливо спросил Рубос.
Вперед протолкался Джимескин.
– Ну и почему ты его не убил? У тебя же была такая возможность!
Лотар пожал плечами:
– Это с самого начала не входило в мои планы. Я просто дрался с ним, чтобы понять… Почувствовать, что им управляет.
– Ну и как? Почувствовал? – снова спросил Рубос.
– Это довольно серьезно. И нуждается в подтверждении.
– В каком?
Вопрос задал Сухмет. Он стоял в спокойном ожидании. Он мог бы понять, что думает Лотар, и без всяких слов, но почему-то решил не мешать Желтоголовому самому разбираться в том, что внезапно обнаружилось на берегу. Само по себе это ничего не значило… Или означало очень многое.
– Купсах, – проговорил Лотар, – курс на армию фоев. А ты, – он повернулся к Сухмету, – попытайся определить расстановку их сил и придумай способ, как бы нам проникнуть к их командирам.
– Чтобы опять безрезультатно драться?
Удивительно, Джимескин почему-то стал хуже относиться к Лотару. Он почти презирал его и не собирался понимать причины его поступков. Это печально, подумал Лотар, все-таки банкир – человек умный, должен разбираться в причинах и следствиях, но вот… Может, потому, что ситуация сейчас слишком напряженная?
