Она кивнула:
— И ты повел себя благородно — как ни смешно это звучит в наши дни. Тогда я сочла это слабостью. С тех пор я повзрослела и изменила свое мнение.
— Неужели сейчас это качество перешло для тебя в разряд достоинств?
— Да. Причем перед этим качеством невозможно устоять.
Люк улыбнулся. Это была не та сексуальная улыбка, от которой ее сердце начинало взволнованно биться. Ей недоставало огня, но для Габриель достаточно было и этого. Она вспомнила их поцелуй, и в ней снова вспыхнуло желание ощутить его губы на своих губах, его руки на своем теле. Еще в шестнадцать лет она мечтала приручить настоящего Люка — страстного, неистового, скрывающегося за обликом уверенного, идеально контролирующего себя мужчины. Наверное, это была слишком смелая мечта, и тем не менее Габи надеялась на успех.
Она не заметила, как задумалась. Голос Люка вторгся в ее грезы, возвращая на землю. В действительность.
— Не хочешь поделиться своими мыслями?
Она слегка улыбнулась и тряхнула головой:
— Так, прикидывала кое-что. Думаю, до ужина мы расстанемся — я наметила пару дел.
— Ты спешишь?
— Да нет, мы можем посидеть еще немного.
Люк прибег к своей неотразимой улыбке, способной растопить любое женское сердце.
— Ну, так как, по-твоему, я пока веду себя достаточно прилично?
— Более чем. Подобная кротость и выдержка достойны похвалы.
— Благодарю, — склонил он голову. — В его глазах заплясали самые настоящие чертенята. — И я с нетерпением ожидаю ужина. А ты?
— Я тоже, — неохотно призналась Габриель.
Может быть, это и безумие, но она решила стать вечером неотразимой и посмотреть, удастся ли ей поколебать его железную выдержку.
Позже, сидя в любимом кафе Симоны и попивая маленьким глоточками вино, Габриель заявила:
— Я разработала план.
— Интересно услышать какой. — Симона бросила на нее заинтригованный взгляд.
— План, который позволит мне оценить силу моей женской красоты и восприимчивость к ней твоего брата. К тому же чем быстрее мы переспим — уж прости за такую прямоту, — тем скорее я смогу наконец сконцентрироваться на работе.
— Ты не боишься обратного эффекта?
— Боюсь, — вздохнула Габи. — Но не вижу другого выхода. Я думаю о Люке ночью и днем. Пора сдвинуть дело с мертвой точки, потому что жить так совершенно невозможно! — Девушка помолчала. — Я немножко нервничаю.
— Надо думать, — кивнула ее подруга.
— Поэтому я тебе и позвонила. В надежде, что ты окажешь мне кое-какую помощь. Что бы ты сделала, собираясь свести мужчину с ума?
— Я бы охотно помогла, если бы речь шла о любом другом мужчине, но Люк… — Симона развела руки в стороны. — Уж извини.
— Забудь о том, что он твой брат. Представь некоего гипотетического мужчину, с которым ты собираешься поужинать и которого надеешься соблазнить. Как тогда?
— Ну, если только чисто гипотетически, — протянула Симона. — Я бы посоветовала тебе начать с самого главного. С платья.
— Платье. Да, конечно. Думаю, в моем гардеробе найдется подходящее.
Симона кивнула:
— Не помешает также надеть что-нибудь сверху. Назовем эту стадию «возбуждение интереса». Пусть мужчина пофантазирует, что скрывается под накидкой, жакетом или плащом.
Габи оживилась:
— Да-да, ты совершенно права. Значит, накидка. Но тогда возникает другой вопрос: когда ее лучше всего снять?
— Полагаю, тут однозначного ответа не существует. Смотря по ситуации.
— Что еще, по-твоему, мне понадобится?
— Намеки.
— Сексуального характера?
— Не обязательно. Ты во Франции, дорогая. Пора вспомнить об утонченности.
— Ясно. Утонченность и лишь изредка завуалированные сексуальные намеки.
— Да нет же! — воскликнула Симона. — Женщина, желающая свести мужчину с ума, вообще не должна заговаривать с ним о сексе! Надо беседовать лишь о том, что вызвало бы у него вполне определенные мысли. Соблазнение — это искусство. И еще удовольствие.
— Не уверена, что я справлюсь, — с сомнением произнесла Габриель. — Если я начну думать о сексе с Люком, то боюсь, не смогу уследить за своим язычком.
— Разве я говорила, что будет легко? — хмыкнула Симона. — Повторяю, соблазнение — это искусство и, как всякое искусство, требует терпения, постоянной практики и жертв.
— Да уж, — вздохнула ее подруга. — Значит, следим за язычком. Что еще?
— Запомни: соблазнение — не игра. Это война, а на войне, как известно, все средства хороши.
— Ты только что назвала это искусством.
Симона тяжело вздохнула и заметила:
— Чему вас только учат в Австралии?
— Мне не нравится думать о соблазнении Люка как о военных действиях. Может, лучше дуэль?
— Хорошо, пусть будет дуэль, — подумав, согласилась Симона. — Но оружие должно быть тупым.
— Другое я бы не взяла в руки, — откликнулась Габриель. — Мне жертвы не нужны. Тем более что, по твоим же словам, процесс соблазнения должен доставлять удовольствие.
— Именно так. И все равно не забывай про осторожность.
— Конечно нет.
Симона с сомнением покачала головой:
— Даже не знаю, за кого следует бояться: за тебя или за Люка. У моего брата гораздо больше практики, да и недостатка в женщинах у него никогда не было. Не говоря уже о том, что обольщение — один из его многочисленных природных талантов. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Габи. Мне не хотелось бы повторения прошлого. — Она подняла бокал и тряхнула головой. — Ну что, выпьем за успех твоего предприятия?
Собираясь на ужин с Габриель, Люсьен уделил много внимания своей одежде. Костюм он забраковал — слишком формально, — остановившись на замшевых брюках и свободной, но элегантной рубашке из мягкой ткани, которая сидела на нем просто отлично. На запястье у него поблескивали любимые золотые часы — подлинный Картье. Что касается запонок с фамильным гербом Дювалье, то Люк некоторое время размышлял, надевать их или нет. С одной стороны, он к ним привык, с другой — с замком Кавернес у Габриель связаны не слишком приятные воспоминания. Хотя обычно ему не требовался чей-либо совет, на сей раз он решил обратиться за помощью к сестре.
Люк нашел Симону с книгой в руках.
— Как ты думаешь — надевать мне их или нет? — Он показал ей запонки.
— Куда ты собрался? — поинтересовалась сестра, умолчав о своем разговоре с Габриель.
— На ужин.
— С женщиной?
— Да.
— С женщиной, на которую ты хочешь произвести впечатление?
— Не совсем так. Мы с ней хорошо знакомы.
— Тогда лучше не стоит, — посоветовала Симона. — Ты, и только ты, и никаких ассоциаций с Домом Дювалье хотя бы на этот вечер. И потом, — она усмехнулась, — если ты планируешь избавиться от рубашки, зачем тебе лишние проблемы?
