Но стоило маме появиться в дверном проеме и посмотреть на меня.
— Анечка? А ты тут оказалась? Тебе ж еще три дня отдыхать было. — спросила она с удивлением в глазах.
Я не выдержала и со слезами на глазах бросилась в ее объятия.
— Мамочка, я так соскучилась. — слезы хлынули градом из глаз.
Стоим вместе у порога квартиры. Мама гладит меня по волосам, спине. Я смотрю как халат на ее плече постепенно мокнет от моих слез.
— Тише, тише, солнышко. Успокойся. Все уже хорошо. Ты дома. — она медленно заводит меня в квартиру и без лишних слов ведет в мою комнату.
На мой скулеж из другой комнаты выходит папа. Он, как всегда, в своих спортивных штанах с вытянутыми коленками и серой майке.
- О, Анька, а ты чего тут?
— Валера, занеси чемодан и закрой дверь. — быстро говорит ему мама и машет рукой, мол «отстань с расспросами, все потом, не видишь, что дочь в истерике».
— Анечка, иди приляг. Я сейчас чай тебе сделаю. — и убегает на кухню.
Пока остаюсь наедине с собой в комнате, кажется, прекращаю плакать. На автомате снимаю свою куртку, свитер и джинсы. Хватаю с кровати свою любимую пижаму и сбегаю от обеспокоенных родителей в ванную комнату.
Когда я бежала из гостиницы, когда садилась на поезд, то думала лишь о том, что дома меня ждет безопасность, спокойствие, умиротворение. А вот о беспокойстве и расспросах родителей даже и не подумала.
Понимаю, что не готова сегодня делиться с ними причиной, по которой я дома раньше на три дня.
Забираюсь в ванну. Включаю горячую воду и ставлю максимальный напор. Сижу свернувшись калачиком. Смотрю как быстро вода наполняет ванну. Кожа краснеет. Идет пар.
Вода слишком горячая. Но мне все равно.
Я хочу смыть с себя все запахи и воспоминания прошлых двух недель. Хочу смыть его прикосновения. Его объятия. Его руки. Его поцелуи. Все надо смыть. С усилием тру мочалкой всю себя.
Кажется, будто запах тела Игоря въелся мне под кожу. Не вымывается.
Запах нашего секса бьет мне в нос воспоминанием. Эйфория от вчерашних счастливых дней сменяется ощущением боли в груди, отчаянием, грустью и слезами сегодня.
Моё тело бьет озноб, и горячая вода не помогает согреться.
Хорошо, что из крана громко шумит вода. Я могу с воем выпустить свои чувства на волю.
Игорь говорил, что он только мой. Я ему верила. Верила.
А правда оказалась совершенно другой. Он чужой. Он не мой. Не мой миллионер.
Это только в сказках золушке достаётся прекрасный богатый принц. В реальной жизни богатый принц с простолюдинкой всего лишь развлекается перед свадьбой. Делает из простой девочки свою очередную любовницу.
Разум спрашивает у меня же: может стоило дать шанс и выслушать Игоря? Узнать, что он хотел мне там в клубе сказать. Но какой смысл? Зачем? Чтобы стало ещё больнее. Ведь Игорь так подтвердил, что на тех фотографиях действительно он. Значит он делает предложение другой девушке. Красивой девушке. Юлии. Она ему ровня. Дочь богатых родителей.
Не то что я. Дочь простой учительницы математики и обычного врача пульмонолога из городской поликлиники.
Проплакав в ванной почти час, я вышла с твёрдым намерением забыть про Игоря как про страшный сон. Но как только я легла под одеяло, мое настроение вновь вернулось в прежнее русло.
Рука так и тянется к лежащему возле кровати телефону. Чтобы еще раз открыть те самые фотографии и посмотреть на счастливую пару.
Но я держусь. Из последних сил.
Слабачка. Правая рука уже взяла телефон. Но осторожный стук в дверь прервал мое "преступление".
Мама тихонько открывает дверь.
— Дочь, спишь? — шепотом спрашивает она.
— Еще нет. — тут же отвечаю.
— Я тут тебе чай принесла, малиновый. Твой любимый. — ставит кружку с ароматным напитком на стол в комнате. — Вдруг захочешь попить.
— Спасибо, мам.
— Как ты, Анюта? — она присаживается на край кровати у моих ног.
— Неважно себя чувствую. Вот поэтому и приехала раньше запланированного. — лгу, но мама делает вид, что не замечает этого.
— Ясно. Ты тогда отдыхай. Завтра вечером после работы приду и поговорим. — она встает и собирается уходить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Уже у самой двери я догоняю ее вопросом:
— Мам, почему любовь так слепа?
— Девочка моя, кто тебе такое сказал?
— Никто. Почему, когда любишь, не замечаешь, что человек неидеальный? А когда замечаешь, то болит вот тут? — показываю на грудь в области сердечной мышцы.
— Милая моя, — мама возвращается ко мне и садится рядом, крепко обнимая. — первая любовь — на то она и первая, что внутри нас зарождается что-то новое, волнующее. Мы привыкаем к новым ощущениям. Мы будто видим мир под другим углом. Например, как под солнечным светом впервые увидеть бетонную стену. Под солнцем стена яркая, фактурная и выглядит лучше. Но стоит только одной маленькой тучке появиться на небе и сразу в том месте стена покажется просто серой, безжизненной и неидеальной. И нам хочется вернуть этот свет. Идеальную картинку. Но не бывает идеальных людей. У всех есть свои светлые и тёмные стороны.
— Наверное, ты права. — положив маме свою голову на коленки, я продолжаю её слушать. Голос мамы действует лучше любого успокоительного.
— Вот папа твой, например. Я когда его первый раз в нашей поликлинике увидела, пропала сразу. Любовь с первого взгляда. Мне казался он идеальным в своем белом халате, такой высокий, глаза карие. Не курит, спортом занимается. А как он в любви мне признавался. Со стихами представляешь? Идеальный просто. А потом один раз я услышала, как он с пациенткой разговаривает. На лавке возле его кабинета сидела, а дверь приоткрыта была. Мир прям рухнул. Думаю, вот это я на Казанову попала. Мне значит в любви вчера, а сегодня уже любезничает с другой. Убью на месте, гада такого.
— Да ладно? Папа? — я даже приподнялась на локтях, чтобы посмотреть на мамино лицо.
— А то! Представляешь., я даже готова была тут же ворваться в его кабинет и разгромить все там.
— И как удалось? — завороженно слушаю я. Мама никогда мне эту историю не рассказывала.
— Ха, если бы. Не успела я схватиться за ручку двери, как твой отец выходит под ручку с этой пациенткой. Я даже дар речи потеряла, а потом смеяться начала. Вот была бы у меня слава на всю больницу. Пациенткой-то была бабуля лет эдак шестидесяти.
Мы с мамой прыскаем от смеха.
На этой ноте мама желает мне спокойной ночи и идет к себе в комнату.
В моей голове эмоции немного устаканились за это время.
Даже снова прихожу к выводу что, все же стоит дать шанс Игорю объясниться. Может там действительно не все так однозначно как кажется. Не хочу верить, что Протасов может быть таким искусным лжецом.
Главное, чтобы он позвонил.
20. Аня
— Только ты, подруга моя, можешь приехать с отдыха и слечь дома с температурой. — Настя стряхивает с себя уличный снег, снимает куртку и сапоги.
На утро после моего возвращения домой у меня поднялась температура. Жуткий кашель и насморк. Благо папина поликлиника недалеко от нашего дома, в паре остановок. Быстро сели с ним в машину, поехали на обследование. Рентген показал обструктивный бронхит.
Побегала называется золушка в туфельках по мокрому снегу, отметила чужой день рождения.
— Вот держи. — протягивает мне большой пакет. — Там вино, апельсины, имбирь, корица, и еще куча разных приправ. Будем сейчас варить волшебное зелье, чтобы быстренько поставить тебя на ноги.
— Не поняла. — с навалившейся на меня болезнью, не сразу соображаю для чего все эти ингредиенты.
— У-у-у, как все запущено. Глинтвейн говорю сейчас с тобой варить будем. Пошли на кухню, показывай, где у тебя что лежит. Доставай кастрюлю. Будет сейчас Настюша колдовать.
— Надеюсь, кухня останется цела? — подшучиваю над Настей.
— Шутишь — это уже хороший знак. Значит поправка не за горами, — и заметив резко потухший мой взгляд, добавляет: — Блин, прости, Ань. Ляпнула не подумав. Так и не звонил?
