— Не может быть. «Анджелина»… — скулил он. Как такое могло случиться? Он не мог допустить какой-нибудь оплошности, которая стала бы причиной этого несчастья. Когда дело касалось «Анджелины», он был крайне осторожен и предусмотрителен. И Джоан тоже. Теперь все стало бессмысленным. Джек посмотрел на небо, окутанное черным дымом. С берега доносились возбужденные голоса, на палубы других яхт высыпали люди, чтобы поглазеть на такое зрелище. «Анджелины» больше не существовало. Ральф был потрясен.
— Лодка взлетела на воздух! Взорвалась! — Он схватил Джека. — Я мог погибнуть!
Джек оттолкнул его и встал. Он смотрел на то, что осталось от яхты, чувствуя себя совершенно опустошенным.
— Кто… Кто мог это сделать?
— Это сделал Омар, на тот случай, если вы будете мешать.., или не будете мешать. Впрочем, для него не имеет значения, будете вы ему мешать или нет. Если бы писательница отказала ему, он бы и ее не оставил в живых.
Джек подошел к краю пристани и наблюдал, как остатки погибшей яхты погружаются в воды гавани. Надо было довериться своей интуиции. Он не ошибся насчет Омара. Тот был не просто артистом, нет. Если он оказался способен на такое злодейство без всякой видимой причины, то что же он мог сделать в гневе? Джек надеялся, что ему удастся спасти Джоан.
— Я приведу вас к Омару, — сказал Тарак.
— Я с вами, — раздался голос Ральфа.
— Иди ты к черту!
— Коултон, ты забываешь, что все твое состояние у меня.., компаньон. Куда ты, туда и я. Итак, куда мы направляемся?
— В Африку.
Глава 7
Джоан из вертолета смотрела на растянувшуюся цепочку африканских женщин, одетых в традиционные одежды, — длинный кусок хлопчатобумажной ткани, который служил одновременно накидкой и головным убором. На головах они несли огромные вязанки хвороста. На грязной узкой дороге не было видно ни легковых машин, ни грузовиков, и ничто не говорило о том, что здесь хотели хоть как-то осовременить этот древний способ переноски грузов. Женщины двигались очень медленно и напоминали Джоан змею, выползающую из-под куста. Они не обращали внимания на вертолет, который рокотал над ними.
Пока он» кружили в воздухе, Джоан успела разглядеть несколько деревьев, землю, покрытую красной глиной и небольшие скопления крошечных хижин, крытых соломой. Когда вертолет повернул налево, Джоан замерла в изумлении. Внизу был город, обнесенный стенами, похожими на огромные мраморные плиты. Верхняя их часть была резной, у крашеной древними символами, а в самом центре возвышались два сверкающих медных купола, в которых отражалось солнце. Ветер, дождь, песчаные бури и время стерли значительную часть росписи с городских ворот, но даже с такой высоты Джоан видела, что она изумительна.
Пока вертолет плыл над городом, звонили колокола и раздавались какие-то странные хлопки, возвещавшие об их прибытии. Джоан видела, как одетые в бурнусы мужчины высыпали из кафе и домов на улицы и показывали на небо. Ее удивило, что вертолет миновал город и для посадки направился к его северной окраине.
Пилот получил указание от наземной службы и начал снижаться.
Длинная полоса с современным покрытием, обрамленная многочисленными огнями, вполне могла соперничать со взлетной полосой аэропорта «Ла-Гуардия» в Нью-Йорке. По обеим ее сторонам простирались необъятные поля, уставленные рядами военной техники. Здесь были джипы, грузовики «шевроле», пожарные машины, фургоны «форд», бронемашины и колесно-гусеничный транспорт, предназначенная для передвижения по пустыне. Джоан видела также советские танки Т-62, о которых впервые узнала из передачи «60 минут», и она решила, что лояльность Омара можно было легко купить.
Она проверила свой фотоаппарат, повесила его на шею и обеими руками ухватилась за сиденье. Вокруг вертолета поднялся вихрь песка и пыли, который слепил ее. Пока они шли к «мерседесу» с откидным верхом, Джоан подумала, что седан с кондиционером оказался бы более кстати — она уже успела вдоволь наглотаться пыли.
— Это все ваше?
— Да, — ответил Омар.
Джоан посмотрела в конец взлетной полосы, где стоял совершенно новый сверкающий истребитель F-16. Она могла биться об заклад, что его только что доставили. Она подняла фотоаппарат, но Рашид, телохранитель со шрамом на лице, встал перед ней, загородив самолет.
Опустив фотоаппарат, она глуповато улыбнулась. Рашид смотрел на нее леденящим, свирепым взглядом. Омар положил руку на плечо Джоан.
— Зачем акцентировать внимание на негативном? Через несколько дней во всем этом не будет необходимости. — Твердой рукой он спокойно подвел ее к машине. — Ну, поехали, я хочу показать вам настоящую деревню.
Через каменную арку они въехали на Сук — главный рынок, состоящий из нескольких торговых рядов, заполненных торговцами и деревенскими жителями. С первого взгляда это напоминало Джоан сцену из ее романа «Касабланка», где она описывала, как местные жители обменивались товарами. Здесь были латунные и медные подносы с филигранью, тазы и урны, украшенные растительным орнаментом, красиво расписанная черепица и глиняная посуда. Платья, туники и шали всех цветов радуги были развешаны вдоль всей нагретой солнцем глиняной стены. Дети сидели на корточках, уткнув подбородки в колени.
Шофер головной машины непрерывно сигналил, возвещая о приезде Омара, и Джоан увидела, как жители расступались, выстраивались по обеим сторонам улицы, пропуская колонну машин. Они нараспев повторяли имя Омара низкими, монотонными голосами. Джоан заметила, что, когда машина проезжала, улыбки на лицах исчезали, а глаза становились печальными. Всматриваясь в толпу, она увидела свирепого вида солдат в маскировочной полевой форме песочного цвета с оружием в руках. Телохранитель в головной машине кричал, отдавая приказания солдатам. Неожиданно пение стало громче.
На глиняных стенах над лавками, крытыми соломой, висели портреты Омара. Чем дальше они ехали, тем больше плакатов и портретов она видела.
Омар помахал своим подданным, самодовольно улыбаясь.
— Мой народ любит меня. Я счастлив. Джоан опять посмотрела на одного из солдат, который прикладом винтовки толкал в спину какого-то старика.
— Да, они выглядят очень.., радостными. Тут Омар показал на маленького мальчика, одетого в лохмотья, чьи карие глаза отсутствующе смотрели по сторонам. Казалось, только они и были на его лице, — настолько малыш был худ. Его мать сунула ему в руки плакат с фотографией Омара.
— Вот, хороший снимок для вас. Маленький мальчик держит мою фотографию.
— Да, чудесный кадр.
Джоан не хотела, чтобы он заметил ее напряжение. Она дрожала и решила, что снимок не получится.
