Дымов смотрит на меня с непроницаемой маской на лице.
- Зачем ты ей так сказал… Ты действительно собираешься разлучить нас с дочкой… - чуть ли не плачу я.
- И нанести ей тем самым психологическую травму, Юля? - недовольно хмыкает он. - По-твоему я совсем тиран? Через час будет врач и осмотрит тебя. Выглядишь неважно. А это… - поднимается с дивана и идет к комоду. Берет с него какие-то документы. - Изучи, как тебе станет немного получше. Хочу послушать твою версию куда пропали эти деньги, раз ты утверждаешь, что до тебя они так и не дошли.
Глава 30
Очевидно, что разговаривать по-хорошему у нас с Андреем не получается.
Взаимная обида рвом глубоким пролегла между нами. Я перепрыгнуть не могу, слишком страшно сорваться в пропасть и погибнуть. Дымов же... может мост построить. Но не хочет, или не получается. Сложно всё.
Едва Андрей уходит, я во всех подробностях расспрашиваю няню, как произошла встреча и что было. Та перепугалась, бедная, что ругать ее будут! Но я не ругаю.
Знаю прекрасно, что с Дымовым невозможно спорить. Если он что в голову вбил — остается подчиниться.
Няня рассказывает, что Андрей вел себя довольно скованно. Во все глаза на Танюшку таращился. А когда доченька скромно подарок взяла и поблагодарила вежливо, робко, как только она умеет — он лицо ладонью прикрыл. Молчал, пока в руки себя не взял.
Уложив дочку спать и проводив врача, я на диван присаживаюсь с документами.
Передо мной ров. Мне страшно. Срывалась же не раз, прекрасно знаю, как страшно бывает. Но за помощью обратиться не к кому.
Почти час я внимательно изучаю документы.
Оказывается, разорвав контракт, Андрей назначил мне отступные. Кругленькую сумму, которой бы хватило и жилье купить в Москве, и машину, и дочке на образование отложить.
Я всё думала, как он мог меня на улицу выбросить? А он, оказывается, позаботился.
Пропасть между нами будто меньше становится. Но по-прежнему глубокая и страшная! Потому что деньги я эти не получила.
Я беру мобильный и пишу Дымову:
«Андрей, добрый вечер! Я изучила документы. Времени много потребовалось, потому что впервые их вижу. Подпись внизу не моя».
Ответ приходит через пару секунд:
«Я узнаю, чья. Не сомневайся».
«Подпись и правда похожая, но некоторые буквы я пишу всё же иначе. Впрочем, оставим это профессионалам. Я не против поучаствовать в экспертизе».
«Ок, я решу. Как ты себя чувствуешь? Помощь нужна с Таней?»
«Таня спит, всё в порядке. Мне лучше».
«Тогда поговорим завтра. И Юля, не могла бы ты прислать мне ее фотографию? Пожалуйста».
«У меня их очень много. Сейчас выберу парочку».
«Я бы посмотрел все».
Палец замирает над кнопкой. А сердце сжимается. Я не знаю, сумеем ли мы мост построить. Понятия не имею, насколько крепким он будет. Но иного выхода у нас нет.
Я выделяю фотографий тридцать и нажимаю отправить.
Ответ приходит минут через пять и состоит из одного слова:
«Еще».
На следующий день рано утром я получаю сообщение от Дымова:
«Я позвоню? Вы проснулись?»
Отвечаю:
«Андрей, Таня приболела. Ночью температура поднялась. Давай перенесем встречу на пару дней?»
Через час у меня дома надевают бахилы два лучших педиатра Москвы, Андрей же разувается и будто нерешительно замирает у порога.
Я головой качаю укоризненно, но решаю не ссориться. Взгляд босса слишком странный.
Лучшие педиатры осматривают дочь полчаса, после чего, посоветовавшись, сообщают, что у Тани аденовирус. Другими словами: насморк, чуть красное горло.
Я руки на груди складываю и бровь приподнимаю, показывая, что и без них это прекрасно знала.
Доктора прощаются и покидают квартиру, прописав жаропонижающее и пить больше жидкости. Андрей же проходит в комнату. На диван присаживается.
- Как ты думаешь, - начинает он издалека, - вы с Таней могли заболеть из-за стресса? Мне Лу так сказала утром.
Я чуть улыбаюсь, вспомнив добрую милую Лу. Как же я соскучилась!
- Конечно. Психосоматика. В смысле, стресс ослабляет организм, который становится беззащитным перед вирусами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Это я виноват, - говорит он, застыв и словно растерявшись.
- Андрей... - начинаю я осторожно.
Танюшка мультики смотрит у меня на коленях и на отца иногда поглядывает. Она слишком слаба, чтобы улыбаться и веселиться. Даже на любопытство банальное сил не хватает. Андрей же глаз с нее не сводит.
- Кто виноват — никто никогда не узнает. Может ты, а может в бассейне подцепила или на площадке детской. Но привыкай к жизни с постоянным чувством вины — что-то не додал, где-то не досмотрел. Постоянный спутник родительства.
Андрей молчит. На Таню мою смотрит. Дочка глаза закрывает. Температуру мы сбили, но состояние у нее вялое.
- Что мне сделать? - спрашивает Андрей, наконец. Вроде бы решительно, но... Раньше он никогда не спрашивал совета у меня. - Я могу купить что угодно. Больницу, бассейн, лучших врачей...
- Не спешить, - прошу я. - Это ведь ребенок, Андрей. Маленькая беззащитная девочка, а ты пока ей чужой человек. Ты же залетел вчера ураганом! Позавчера меня довел до истерики.
Он молчит. Не спорит больше. Кажется, Танин насморк перевернула его мир.
- Много времени итак потеряно, - напоминает он.
- Больше мы его терять не будем. Даже вот такая встреча значит много. Андрей... я не получала эти бешеные деньги и впервые слышу о них. Ты отверг меня и я решила не мешать твоему счастью, уехала из города. Мне было плохо, я похудела сильно, скучала по тебе. И не сразу поняла, что нахожусь в положении. А когда поняла...
- Что тогда? - он напрягается.
Таня вошкается, и я вынужденно меняю тему:
- Поможешь переложить ее в кроватку?
Андрей мешкает, потом кивает будто снова неуверенно.
Подходит и аккуратно берет Таню на руки. Застывает и смотрит на нее спящую.
- Идем, - киваю я в сторону спальни.
- Сейчас... - он мешкает. - Юль, она такая красивая.
Я молчу. Его глаза не отрываются от лица дочери.
- Она самая красивая девочка на свете, - сообщает мне.
Почему-то слезы к глазам подступают, мое сердце сжимается. Андрей перекинул через ров хрупкий ненадежный мост. Мне страшно по нему идти навстречу ему. И всё же... слышать такие слова от отца своего ребенка невыносимо сладко и горько.
- Ей нравятся куклы с синими волосами, киты и пони, - шепчу я. - А еще она классно катается на самокате. Не догонишь! И делает успехи в бассейне. Таня очень умная и славная. Она красиво танцует и громко поет. Когда вы познакомитесь поближе, ты обязательно в нее влюбишься
- Кажется, я уже, - говорит Андрей.
Мы словно шаг навстречу друг другу делаем. Я не знаю, получится ли у нас справиться с обидами, но любовь к ребенку — это очень крепкий мост.
- Я не договорила. Когда поняла, что в положении, ты был уже заграницей. Я много раз пыталась с тобой связаться, но это было невозможно. И я оставила эту затею.
- Я иначе вижу ситуацию.
- Ты можешь проверить всю мою жизнь по минутам, чтобы убедиться, что я не лгу. Я заботилась о ней, Андрей. Изо всех сил. Если ты заберешь Таню... я просто умру. Поэтому, пожалуйста, я умоляю тебя... перестань угрожать этим. Видишь, к чему это приводит, - я развожу руками и указываю на столик с лекарствами.
Андрей бросает на меня взгляд, потом вновь на дочку смотрит. Аккуратно относит ее в спальню и в кроватку перекладывает.
Мое сердце колотится. Андрей возвращается, мы друг на друга молча смотрим. Всегда, с первой минуты нашего знакомства я была полностью в его власти. Но он ведь... в душе не чудовище. Хочется верить.
Таня кашляет.
На лице Андрея отражается паника.
- Как это прекратить немедленно? - спрашивает он. - Что нужно сделать? Я не хочу, чтобы она болела. Чтобы ей больно было. Юля?
- Нужно ждать. Любить. И заботиться.
