безуспешно.
Вера, как локомотив, потянула её за собой.
— С таким темпом мы будем долго добираться до остановки, — заметила младшая спустя двадцать минут прогулки.
— Сейчас пройдет, правда. Давай пока присядем на ту лавочку, — вновь жалобно взмолилась собеседница.
Танька кивнула, и они вместе присели, неподалеку от дома.
— Что я сделаю, если все запахи обострились, и тошнит почти от каждого?
— Сочувствую. Уверена…
— Тань, я беременна, а ни больна. Не беспокойся. Лучше расскажи, как сама?
Щукина коротко изложила последние события.
— В аудитории?! Ну вы даёте, Тань…
— Я ничего не могу с собой поделать, — неожиданно призналась Щука, опустив взгляд на землю перед собой. — Понимаешь? Когда он прикасается, когда целует, мозг перестаёт работать. Всё кажется неважно. Хотя знаю, так неправильно, так нельзя. Тем более за спиной Олеси. Может, она больше не подруга, но паршиво. За что мне такое наказание? Влюбилась, как дура, с первого взгляда. Лучше б дальше ничего не чувствовала.
Сестра опешила от подобной откровенности, обычно не присущей младшей.
— Его образ преследует меня, и я безумно хочу быть с ним. Плевать на спор, плевать на всё. Настолько сильно тянуло лишь однажды к Никите.
— А чем всё закончилось, помнишь? — осторожно спросила Вероника.
— Да. Выкидыш, больница, проблемы, отчаяние, бесплодие. Это сложно забыть, — сквозь внезапно хлынувшие слезы тихо ответила Татьяна.
Старшая обняла.
— Не всем везёт, — зло утерев тыльной стороной руки соленую жидкость, прошептала Щука. Она с трудом сдерживалась от истерики. — Не умела выбирать мужчин и похоже никогда не научусь. Растяпа. Прости, что порчу тебе жизнь.
— Глупая, ты моя сестра. Выкинь эти мысли из головы, поняла?
— Хорошо…
Больше болезненной темы отношений сестры не касались. Они весело провели время вдвоём, гуляя по магазинам. Старшую почти не тошнило. Время пролетело незаметно. И Татьяна с ужасом заметила начало пяти часов вечера:
— Ты не обидишься, если я не поеду провожать до дома, а сразу сяду на автобус? — спросила Щукина сестру.
— Ладно. Только обещай перестать встречаться с Романом.
— Хорошо! — быстро ответила Танька, вместе с покупками бросившись к городскому транспорту…
— Сергей? — искренне удивилась мать, никак не ожидая лицезреть сына.
Ведь это первый раз, когда он приехал после внезапного переезда на остров.
— Привет, мама. Папа дома?
— Нет, они с Димой уже уехали по работе. Проходи, чаю попьём, поговорим, — заботливо предложила женщина.
— Хорошо, — парень нехотя вошёл и сразу заметил до боли знакомую пару туфель да уловил в коридоре легкий аромат раздражающих духов.
— Олесечка приехала в гости, но ей почему-то стало плохо. Положила отдохнуть на твою старую кровать. Надеюсь, ты не против?
Олесечка. С трудом не скривился лицом при родительнице. Ужасно резало уши ее ласковое произношение имени персонального кошмара бариста.
— Ну, что ты, мамочка, как я могу быть против? Она теперь моя невеста, — нарочно громко произнес Серый.
— Оказывается, можешь быть заботливым, внимательным молодым человеком, — радостно всплеснула руками. — Ах, самостоятельная жизнь на острове пошла тебе на пользу.
— Сам поражаюсь, — хмыкнул он, избавляясь от обуви.
— Сперва руки мыть, потом чай, — привычно отдала команду Светлана Викторовна.
— Ага, — тихо отозвался.
«И давно она ей под шкуру лезет?!» — с мысленным негодованием Илларионов прошел на кухню, вымыл руки и опустился за обеденный стол.
— Тебе обычный черный?
— Угу.
— Что-то бледный ты стал, сильно похудел, под глазами круги. Плохо спишь? — обеспокоенно произнесла женщина.
— Да, очень много проектов и учеба. Я давно не спал, как нормальный человек.
— Получается хоть? — раскладывая чайные пакеты с заваркой по кружкам, внимательно посмотрела на младшего сына мать.
— Лучше, чем что-либо.
— Совсем тебя не узнаю. Так возмужал и из-за всех сил стараешься для Олеси с ребёнком. Действительно, не муж, а мечта.
Сергей аж поперхнулся:
— Какого ещё ребенка?!
— Вашего конечно. Твоя девушка беременна.
Это прозвучало подобно приговору. Ведь Сергей отлично знал, что она не могла забеременеть от него. Они не занимались сексом. Инстинкт самосохранения удерживал бариста всякий раз, когда Белова пыталась соблазнить.
«Мать, роди меня обратно. Это чудовище ещё беременно?!»
— Знаешь, мам, не надо чаю. Я неожиданно вспомнил об одном деле. Спасибо за теплый приём…
Спустя два часа
Спешно вернувшись в общагу, Илларионов схватился за голову. Ванька недоуменно следил за тревожно расхаживающим соседом по комнате.
— Серый, ты чего?
— Я в полной заднице.
— Не помню, когда твой статус менялся, — не удержался Иван, однако от нервозности Илларионова ему стало не по себе. — А если конкретнее?
— Олеся беременна.
— Чего?! Ты когда успел?! — сосед аж невольно подавился от удивления.
— Не я, кто-то, а повесят мне хомут. Мать думает, ребенок от меня. Это конец!
— Да уж.
— Пожалуй, пойду пройдусь. Мне нужно остыть…
Татьяна, опустившись на деревянную поверхность пристани, свесила ноги над морской гладью.
Роман написал, что задерживается, но девушка нисколько не расстроилась. Наоборот, побыть одной, потягивая из трубочки отменный зерновой кофе, даже было полезным.
В её был голове полнейший бардак. Мысли хаотично захлестнули сознание, временно унеся из реальности. Поэтому она не сразу заметила приход Малиновского.
— Привет, — тихо раздалось сзади.
Щукина медленно поднялась и развернулась к мажору. Красиво разодетый в черный изысканный костюм, Роман держал гитару.
Девушка очень сильно удивилась.
— Да, я играю, — самодовольно выдал парень, затем присел на корточки.
Таня с подозрением нахмурилась.
— И для тебя сочинил песню.
Она непроизвольно вздрогнула, будто получила невидимую пощечину.
— Послушай, — он коснулся первой струны.
На пристани вдруг разлилась довольно приятная музыка. Его кончики пальцы плавно перебирали струны инструмента. А когда раздался правильно поставленный мужской голос, Щука обомлела.
— Ты молчаливая луна,
Не расскажешь ни о чем.
И не узнаешь никогда,
Как желаю быть вдвоем!
Ты сияешь для меня,
Пряча душу за стеной!
Все начиналось, как игра,
Но вдруг заболел тобой.
Последняя фраза песни вызвала неприятную дрожь по спине Татьяны. Только этого ей не хватало для полного счастья! Они с Малиновским вообще два разных мира! Под конец он неожиданно извлек из внутреннего кармана пиджака темную коробку.
— Тань, выходи за меня замуж.
Девушка машинально попятилась назад и неожиданно сорвалась с пристани в воду…
Глава 14. Нож в спину
