Секунд на пять она замолчала, пытаясь расслышать хоть какие-то звуки, потом решительно замотала головой.
— Не слышу никакой музыки! — фыркнула девушка. — Это всего лишь вой полицейской машины.
— Нет, Пола, дорогая, просто полицейские играют ту же мелодию. И знаешь почему?
Глаза девушки еще ближе сдвинулись к носу.
— Почему? — прохрипела она.
— Потому что твой мистер Стентон — убийца.
Глава 9
Я медленно пересек гостиную, над которой, казалось, только что пронесся торнадо. Теперь в ней царила гробовая тишина. Кое-что из хлама обслуга уже вынесла, но следы бурного веселья оставались — прожженная сигаретным пеплом обивка диванов и кресел, опрокинутые пепельницы с окурками, пятна от пролитых напитков. Неожиданно мое внимание привлек какой-то странный предмет, торчавший между мягким сиденьем дивана и его спинкой. Я подошел ближе и, подцепив пальцем, вытащил его оттуда. Этим предметом оказались черные кружевные трусики. На мгновение меня охватило чувство досады — я представил, что переживет муж блондинки, лишь только она заявится домой.
На лифте, напоминавшем птичью клетку, я спустился в цокольный этаж. Бассейн остался на месте, но на то, чтобы привести его в первоначальное состояние, потребовалось бы порядка тысячи долларов. Две искусственные пальмы “Оазиса” склонились под углом в сорок пять градусов. В моей голове теснилась масса причин, способных объяснить, почему они вдруг завяли, но мне особенно понравилась только одна-единственная — Пола, искавшая здесь Стентона, невзначай дыхнула на них.
Часы показывали уже четыре. Если разговор с полицией для Стентона прошел нормально, то он в любую минуту мог выйти из своей комнаты. Судя по удивленно-восторженным лицам молодых полицейских, которые из самых неожиданных мест периодически извлекали на свет хихикавших голых гурий, легко представить, какой теперь огромной популярностью будет у них пользоваться владелец дома. Не трудно угадать, как легко сошли бы Стентону и все последующие убийства, приурочь он их к концу таких пирушек, как эта.
Из бассейна я снова поднялся в гостиную и не спеша направился в холл, но никого из домашних так и не увидел — обслуга Стентона, прослышав о том, что случилось с Альбертом, мигом слиняла. Их страх был понятен мне — если в полночь хозяин убил своего дворецкого, то за завтраком ему ничего не стоило пристрелить любого из них.
Полицейские уже уехали. Перед тем как покинуть дом, Стентон сообщил мне, что его в конторе ждет адвокат, вызванный Мейером, и, видимо, весьма надежный, поскольку сам он для человека только что совершившего убийство выглядел на редкость спокойным. Я бы не удивился, если бы Картер, собрав весь свой штат, двинулся в клуб “Гарем” выяснять, не является ли в действительности его заведение центром распространения наркотиков.
Оставшись один в доме, я поднялся к себе в комнату, достал из сумки лежавший на ее дне револьвер, сунул его в кобуру, висевшую у меня под пиджаком, и сразу почувствовал себя более уверенно. Спустя пару минут я услышал, как у подъезда дома остановилась машина.
Когда я оказался в вестибюле, в замочной скважине входной двери уже поворачивался ключ. Через секунду дверь резко распахнулась, и в дом легкой походкой вошел Картер. Он так сильно захлопнул за собой дверь, что по всему дому прокатилось громкое эхо.
— Что произошло с остальными девяносто девятью участниками вечеринки? — ухмыльнувшись, спросил Стентон и через пару секунд добавил:
— А то я будто не знаю!
— А я в гостиной нашел непочатую бутылку бурбона — кто-то из гостей собирался прихватить ее с собой, но забыл. Выпить не хотите?
— Просто горю желанием, старина! — радостно воскликнул Стентон. — Ведите меня к ней!
Зайдя на кухню, я прихватил лед и, вернувшись в гостиную, нашел единственный диван, на который можно было сесть, не испачкав костюм, взял два стакана и, положив в них лед, налил бурбона. К этому времени в гостиной появился Картер.
— Ну, какие новости? — спросил я его.
— Отпущен под залог в размере десяти тысячи долларов, — с улыбкой произнес Стентон. — На такой исход даже султан не может пожаловаться. Не так ли, Холман?
— Адвокат Мейера, должно быть, способен творить чудеса.
— Вы же знаете Джина — адвокат у него лучший из лучших!
— Только вот его вид, когда он от вас сегодня уходил, внушал мне серьезные опасения, — рассеяно заметил я.
— Его вид? — насторожился он. — Почему?
— Не принимайте это так близко к сердцу. Мне показалось, что Мейера никогда не удастся уложить в гроб — он перед этим просто рассыплется в прах.
Стентон откинулся на спинку дивана и хмуро посмотрел на меня:
— И какие же блестящие мысли посещают вас, Холман!
Я снова окинул взглядом гостиную, напоминавшую поле боя.
— Все ваши вечеринки заканчиваются так же? Стентон мельком осмотрел комнату:
— Конечно. А что здесь такого? После завтрака придет группа уборщиков, и к обеду все засияет, как и прежде.
— И такие гулянки доставляют вам удовольствие, Стентон. Интересно, во сколько же они вам обходятся?
— А вам-то что?
— Да так, любопытно, — ухмыльнулся я. — Такую сумму даже страшно себе представить.
— Точно не знаю, — пожал он плечами. — Где-то тысячи полторы. Да, кстати, вы не заходили в бассейн? В ответ я утвердительно кивнул.
— Ну и как он?
— Словами не описать, дружище.
— Значит, еще пара сотен уйдет на его очистку. Всегда после таких купаний забивается слив.
— Кем? Затонувшими гуриями? Он осуждающе посмотрел на меня:
— Холман! Для четырех часов утра у вас чересчур острый язык!
— Неужели вы считаете меня таким же наглецом, каким вас считает Пола? — спросил я.
Стентон нервно провел растопыренными пальцами по своей гриве белокурых волос, затем поднес стакан к губам и залпом выпил. Теперь он выглядел очень уставшим и постаревшим лет на пять.
— Может, вам и не привыкать к подобным вещам, но для меня на сегодня хватит! Я иду спать, — недовольно проворчал Стентон.
— Нет, подождите, Картер, — холодно остановил его я. — Вы втянули меня в свои проблемы, а мне это совсем не нравится. Надо во всем разобраться.
Стентон удивленно посмотрел на меня:
— Черт возьми! О чем вы?
— О Ширли Себастьян, Альберте, Джине Мейере, наконец. Я же сказал, что вы создали для меня дополнительные проблемы.
— Не мучьте меня больше, Холман, лучше выставьте мне за это дополнительный счет, а я отнесусь к нему с должным пониманием!
— С таким же, с каким вы отнеслись к Ширли? — напомнил я.
В его голубых глазах мелькнул огонек.
— С этим уже покончено! — выпалил он. — Если бы я не помог тогда Альберту, на моей карьере пришлось бы ставить крест.
— Вы водрузили его на это место гораздо раньше, дружище. В тот день, когда вашим компаньоном стал Джин Мейер, вы уже обрекли себя.
— Вы что, с ума сошли? — взорвался Стентон. — Между мной и Джином прекрасные отношения! Возникли некоторые недоразумения, но мы их все уладили сегодня ночью, там наверху!
— Вы пообещали ему, что вернете в кассу пятьдесят тысяч, поскольку вам теперь не нужно платить Альберту за его молчание?
Лицо Стентона неожиданно посерело.
— Что? — прошептал он. — Что вы сказали?
— Вы — омерзительная личность, друг мой, — спокойно констатировал я. — Вам, должно быть, пришлось здорово потрудиться, чтобы стать таким. Вы как хамелеон, который меняет свою окраску в зависимости от окружения. Тот Картер Стентон, которого всего каких-то пять минут назад так ненавидели, в течение последующих пяти минут превращается вдруг в отличного малого, всеобщего любимца. Вы втянули меня в грязную интригу, когда вчера вечером изложили свой безумный план поимки потенциального убийцы.
Стентон дрожащими пальцами вынул сигарету и нервно закурил.
— В том, что личность моя вам противна, я никогда не сомневался, Холман! Не забывайте, что я вас нанял. Дело теперь закончилось, и я не буду возражать, если вы тотчас уберетесь из моего дома.
Он даже не посмотрел мне в глаза, когда закончил последнюю фразу. “Неужели Стентон сам не почувствовал, как фальшиво прозвучали его гневные слова”, — подумал я.
— Теперь наберитесь терпения и выслушайте меня, дружище, — спокойно произнес я. — Не знаю, сколько у нас осталось времени и осталось ли оно вообще. Итак, вы утверждаете: Ширли Себастьян убил Альберт, который опасался, что вы под давлением вашего окружения расколетесь и расскажете истинную историю гибели девушки. Поэтому он и задумал вас убить.
— Об этом мы уже говорили, — хмуро заметил он. — Какой смысл снова толочь воду в ступе?
— Но теперь посмотрим на упомянутый случай немного по-другому, — проворчал я. — Возьмем для начала письма с угрозами. Вы все время подчеркивали, что каждое из них оказывалось в таких местах, куда незамеченным мог проникнуть только тот, кто хорошо вас знал. Вы находили их в ящике комода, в письменном столе — и даже на крышке унитаза в вашей ванной. Вы даже, как я помню, спрашивали при мне Альберта, не оставлял ли он что-нибудь там. Эти письма не могли быть делом рук дворецкого. Он никогда бы так не поступил, потому что все подозрения сразу же пали бы на обслугу. Альберт наверняка послал бы их по почте.
