Мадам Роза поднесла графу Марьяну портфель, и тот вытащил оттуда папку с документами и деревянную коробочку.
— Вот тебе брат, поместьице Старое Местечко. Там вроде какие-то развалины от твоих предков остались. Не Мхотепов, а этих… Квинтилианов. Я приказал выяснить, как сделают, тебе справочку на них принесут. А вот и обещанный орден.
В коробочке оказался не орден, а большой медальон. Под крышкой портрет Шарлотты Лоренции. Эмаль по золоту. Явно писал с натуры кто-то вхожий в родной дом царевны — девушка выписана в богатом иноземном наряде. Нет не в сарафане, а в том, что называют летником. Понятно, украшенным узорами, вышитыми золотой нитью. На рукавах и у воротника парчовые треугольные вставки, богато запорошённые жемчугом и яхонтами. Несколько контрастируя им, на голове, не столько скрывая волосы, сколько подчёркивая красоту изыскано уложенных прядей, блистала коруна, сплошь усыпанная лалами. Высокого класса художник рисовал миниатюру. И явно не из Хаора.
Медальон для осмотра пустили по рукам братьев. Кое-кто от восхищения цокал языком, кто-то удивлённо мотал головой, а один даже не сдержался и воскликнул: «Хороша девица!». И тут же опасливо бросил взгляд на Марьяна. Тот не обратил внимания и продолжил:
— Имение собрано из трёх, конфискованных у крамольников в прошлом году. Между ними много лет вёлся какой-то спор. За лесок, вроде. Или что-то в таком роде. Вот для прекращения земли и объединили. Неплохо так получилось. До тысячи десятин пахоты, а к ней виноградники и лес, вроде ещё что-то имеется.
Эти слова вызвали тяжкий вздох у братьев.
— Много земли к Короне отошло после двух попыток мятежей. Но вот по уму, да и по обычаю, их бы достойным раздать надо. В подарок или в управление, как придётся, но надо.
Новый вздох, хотя теперь предвкушающий. Не просто же так конфискованные земли поминаются? Намёки и обещания наград Изумрудные братья хорошо понимают. Наглядный пример, брат Стах, перед глазами. Тысяча десятин! Этим даже дважды граф никак пренебречь не сможет, оно и ему в карман упадёт ощутимо. А речь продолжалась:
— Опять же, местным Дворянским собраниям лишние заботы. Налоги собирай, отчёты пиши, доходы учитывай. Словом, пора! Давно пора разбираться с этим вопросом.
Ну, скажем прямо, низовые чинуши обожают такие хлопоты. Лишняя добавка к жалованию от Казны, а при ревизии в поместье кое-что себе можно тишком хапнуть. Деньгами едва ли, но натурой получить тоже очень неплохо. Главное, спрашивать некому — хозяина-то нет! Понятно, зарываться нельзя, а делиться нужно. Кстати, вот одна из причин, почему земли нужно раздавать хозяевам — хоть воровства меньше будет.
Но граф уже заканчивает речь:
— Я сейчас с братом Стахом посижу. Вон за тем столиком, — кивок на одинокий столик, который не даёт подслушать разговор. — Знаю, ему домой, в баронство пора ехать. А затем, с кем успею, тоже там переговорю.
Еле успеваю произнести положенные слова благодарности, как оказываюсь за столом с Марьяном.
— Стах, за что получил имение, ты и сам понимаешь. Но я сейчас не о том. Есть другое дело. Важное и срочное. Ты мне нужен, как пугало, как пёс, которого соседи не хотят видеть спущенным с цепи. Да и тебе лучше, если враги будут бояться тебя издалека. Так вот сейчас мне доложили про удобную ситуацию — на тебя хотят напасть. Повод — спорные земли. Кто и где — не знаю, но в союзники вроде берут чуть не архимага.
— Что я должен сделать?
— Отбиться. Зло, жестоко и показательно. Войну тебе объявят через Дворянское собрание. В мирное время Короне не положено вмешиваться в местечковые конфликты. Конечно, Регентский совет прикажет прекратить конфликт, но бюрократия… Решение будут готовить минимум неделю. Времени на подготовку крайне мало, но было бы хорошо, если бы ты по минимуму привлекал дополнительные силы. Я могу дать полк, два, дивизию, но кто же тогда тебя станет бояться?
— Никто. А вас и так боятся, но и знают про ограничения.
— Вот-вот! Хочешь, найду повод и откомандирую пару — тройку магистров из Гильдии на усиление?
— Спасибо, но нет. Я предпочту волшебников силой поменьше, зато с реальным боевым опытом. Тех, кто в капитанских чинах с солдатиками земельку топтал, а то и сейчас топчет. Они пригоднее самых сильных диванных вояк.
— Прошёл слух, что ты по паре аус Хансалов в каждый домен посадил? Правильно! Многого от них ждать не стоит, но за соседями приглядят, а при нужде и одёрнут. После нашего разговора на такое сподобился? Одобряю. Пусть дохода чуть меньше, зато есть на кого опереться. И в нынешнем деле они пригодятся. Особо сильных среди аус Хансалов нет, но зато бойцов избыток. Может тебе роту егерей прислать? На совместные учения с гарнизоном?
— Благодарю, однако вновь откажусь. Враг может отложить объявление войны, а насколько времени можно затянуть учения? Месяц? Максимум два?
— Смотри сам. Чем меньшими силами обойдёшься, тем больше тебя бояться станут. Если не справишься, всё едино помогу — будешь тогда варить мне зелья. Сейчас езжай домой, а я буду по одному звать Изумрудных братьев и разговаривать с каждым.
Совещание
После службы возвращаюсь в башню, а там меня караулит капитан Флатер, он числится при штабе гарнизона, занимается егерями, разведкой и прочими такими делами. С ним Осневал Полуухий, глава лесников. Докладывают:
— Ваша милость! Какое-то шевеление пошло!
— Какое именно?
— Ежели помните, у нас уже более полугода как завелось несколько плохишей. Один «игрок» из унтеров, другой «пьяница».
— Как не помнить? Оба на двойном жаловании у меня сидят. Это помимо денег на игру и выпивку. «Бабник» же ещё у нас имеется?
— «Бабник» пока в увольнительную не ходил. Можно отправить в самоволку, но полагаю рано, пусть в свой черёд из гарнизона выйдет. Кому надо подозревать не будут. Так вот, ваша милость, две наживки сработали. Одновременно! К каждому подошли, причём разные люди, но просили одно и то же — амулеты для прохода.
— О как! А наши?
— Отказались, вестимо. Оба, каждый наособицу, объяснили, что в свою смену на караул без жетона не выйдешь. За утерю накажут и разбираться будут. Оно им надо?
— А те чего?
— Тут по-разному. От «пьяницы» вроде сразу отстали, а «игроку» денег посулили и новую службу в дальнем полку. Тот вроде и не против, но пояснил, что смысла отдавать амулет мало — его утерю можно скрыть лишь день, много два, затем растеряху под арест могут взять. Тогда пообещали чуть больше денег и сказали, что подойдут в следующий раз.
— Выпускайте «бабника», но не в самоволку, а вместе со всем отделением. Поощрение такое, например. Надо — прикажу по команде.
— Поменять очередь дело не хитрое, сами справимся, ваша милость.
— Что с подозреваемыми?
— В Суходоле напротив лавки связника мы поместили наблюдателя…
— Помню. Пришлось купить дом.
— Так точно, ваша милость, а в него поселили вдову, вроде как белошвейку. Она и докладывает.
— Так чего там?
— Двое, чьи имена вы сказали, изредка заходят. Выявили ещё одного подозрительного из наших. За ним стали присматривать. Ещё ходят двое не из городка и даже не из герцогства, совсем посторонних. Смекаю, они дальше по цепочке донесения передают.
— Не торопись с ними. Потихонечку, полегонечку размотаем ниточку. Теперь я расскажу, чего нового узнал. Нам нужно готовиться к нападению на башню. План обороны, разработанный армейцами, взяли на пересмотр, а значит, нападающие его изучат вдоль и поперёк. Не думаю, что нападать станут идиоты и захотят атаковать по простреливаемому мосту. Вроде будут волшебники. Вполне возможно, архимаг. Думаю, нападут с берега — привлекут водников, чтобы по чистой воде отряд провести.
— Ничего себе! Архимаг! Даже лестно! Не ожидал, ваша милость. Надо тогда егерей поднимать. Вокруг озера всё больше скалы, мест для выхода отряда к воде не так много. Мы на них посмотрим и заодно проверим пути подхода, тех ещё меньше. Это вчуже, кажется огромное пространство, а как лет пять по горам походишь, понимаешь, что троп почитай и нет, одни тропинки, и тех раз, два и обчёлся.
