Она откинулась на жесткой скамье и попыталась насладиться тусклым светом и тишиной.
Здесь всегда пахло чем-то похожим на лак. Забавно, что именно эта деталь больше всего резонировала для нее с этим местом - запах. Она находила его уютным. Он ассоциировался у нее со спокойствием и порядком. Может быть, именно это превратило ее в заядлую домохозяйку. Ее мать похохотала бы над этим. Она никогда не имела склонности держать все в порядке - побоище, которое она устроила в ее личной жизни, отлично это доказывало.
Эван ненавидела хаос. Всю свою жизнь она его избегала, и делала все возможное, чтобы изолировать от него свою дочь. И вот теперь, ей казалось, что она в нем тонет.
Рядом с ней деревянная дверь открылась и закрылась.
Время для шоу.
Она поднялась и вошла в маленькую кабинку, закрыв дверь. Задвижка в стенке отодвинулась назад.
"Позволим Господу быть в наших сердцах и мыслях".
Эван сидела без слов. После уважительного молчания голос по другую сторону задвижки продолжил.
"Как много времени прошло с твоей последней исповеди?"
Эван вздохнула. "Около 14 лет, плюс-минус".
И снова тишина. Затем она услышала, как мужчина по другую сторону стенки хихикнул.
"Привет, Эван".
"Привет, Тим".
"Прошло довольно много времени. И что же привело тебя сюда сегодня вечером?"
Она вздохнула. "Понятия не имею. Я проходила мимо и увидела, что у тебя все еще горит свет".
Он рассмеялся. "Как у Стефани дела в школе?"
Эван улыбнулась. "У нее все замечательно. Кажется, она приспосабливается лучше, чем я".
Она увидела, как тень по другую сторону задвижки сместилась. "Знаешь, мы всегда можем встретиться просто за чашечкой кофе, как обыкновенные люди".
"Нет. Мне как бы нравится эта обстановка. Мне проще говорить, когда не нужно пялиться на твое одеяние".
"Итак, это официальный визит?"
"Не знаю. Ты мне скажи".
"Хорошо. Исповедуйся в чем-нибудь, и я дам тебе знать, как это квалифицировать".
Эван рассмеялась. "Если бы ты не был священником, я могла бы выйти за тебя замуж".
"Если бы ты не была лесбиянкой, я бы с трудом с тобой не согласился".
Она вздохнула. "Тим, я думаю у меня проблемы".
"Как так?"
"Я работаю для Дэна. Над одним делом. И все - усложняется". Она помедлила. "Думаю, я лажаюсь, и, кажется, я не способна остановиться".
"Это касается тебя и Дэна?"
"Нет".
"Из-за работы?"
"И да, и нет".
"Кто-то еще".
"Да".
Тим вздохнул. "Эван. Я забыл свое секретное дешифрующее кольцо в другом одеянии. Почему бы тебе просто не рассказать, что тебя беспокоит?"
Она молчала.
"Эванжелин?"
"Угу, ок." Тим мог и обойтись без этого имени - они были друзьями с детских лет.
Она сидела и барабанила пальцами по колену. Она пришла к нему, чтобы поделиться, так почему она еле ворочает языком? "Есть женщина. И она замужем. За парнем, на которого я собираю информацию".
"Понимаю. Она тебе нравится?"
Мягко сказано. "Да, можно сказать нравится".
Тим на секунду замолчал. "Она лесбиянка?"
"Да, но не открытая. Ее ситуация запутана".
Том вздохнул. "Ты имеешь в виду, все запутано из-за чего-то еще помимо того факта, что она замужем, она гей, и тебе платят за расследование жизни ее мужа?"
"Да. Я понимаю, это звучит смешно".
"Нет, Эван. Это звучит бредово. И у тебя хватило ума на это. Что происходит?"
Она покачала головой. "Я не знаю. Не могу выкинуть это из головы".
"Ты влюблена в нее?"
Эван почувствовала, словно стены крохотной кабинки двинулись на нее.
Ее подмывало встать и уйти. Она сошла с ума, если пришла сюда. Вот еще один пример того, как ей недоставало контроля.
"Эван?" Она видела тень Тима. Он ближе нагнулся к задвижке.
"Я тут". Она все еще медлила с ответом. "Не знаю. Возможно". Она расстроено махнула рукой. "Как к черту я это узнаю? Я никогда раньше не влюблялась".
Она слышала, как Тим выдохнул. "Опиши, как ты себя чувствуешь, когда думаешь о ней?"
Это было просто. "Больной. Жалкой. Как будто что-то съедает меня изнутри. Как будто я самый большой чурбан в мире".
Тим рассмеялся.
"Рада, что тебя это забавляет". Его спокойствие выводило ее из себя.
"Извини, Эван. Только никакое раскаяние не поможет тебе из этого выйти".
"И что это значит?" Она теряла терпение из-за всей этой затеи.
"Думаю, ты знаешь, что это значит. Вопрос в том, что ты решишь с этим делать".
"Как, черт возьми, я это выясню?"
"Тем же путем, как ты выясняешь и другое. Ты собираешь больше информации, и ты стараешься сделать наилучший выбор".
Она вздохнула. "Не думаю, что у меня есть выбор".
"Ты ошибаешься. Выбор есть всегда. Иногда мы просто отказываемся его видеть, потому что боимся - или потому что этот выбор подменяет что-то другое".
"Отлично. Это ка раз то, что я хотела услышать".
"Извини, подруга. Это лучшее, что у меня есть".
Она вздохнула. "Жизнь была гораздо проще в те дни, когда все, что тебе было нужно, так это прикупить парочку индульгенций (36)".
Он засмеялся. "Ну, если тебе это заставит чувствовать себя лучше, ты всегда можешь сделать щедрое пожертвование нашему строительному фонду".
"Уверена в этом. Какую аферу вы проворачиваете сейчас?"
"Нам надо заменить пол в тренажерном зале в приходе".
"Точно". Она встала. "Я посмотрю, что смогу сделать". Она колебалась, а затем положила ладонь на задвижку. "Спасибо, Тим".
"У тебя есть хорошие инстинкты, Эван. Используй их. Слушай свое сердце. Не путай его с тем шумом, который исходит от других - источников".
Эван поразилась тому, что он использовал слово "шум". У нее было странное чувство, что приход сюда, в конечном итоге, был правильной идеей.
"Я помолюсь за тебя после твоего ухода", сказал он.
"Знаю, ты так и сделаешь". Она открыла небольшие филенчатые двери и вышла, не оглядываясь.
ГЛАВА 14.
Компания, на которую работала Марго Шеридан снимала небольшие офисы, расположенные в огромном, многофункциональном комплексе в городе Рестон, штат Вирджиния - в одной из первых национальных "спроектированных" общин. Эван подумала, что Рестон был во многом похож на вымышленный город Степфорд: он был подозрительно глянцевым и совершенным.
Такой же, как и сама Марго.
Номинально, она была одним из главных связующих звеньев между Индийской “Тата Групп” и всевозможными посредниками “Механизма чистого развития (37)” (CDM), которые расплодились как грибы после ратификации в 1997 году Киотского протокола. Ее первостепенной задачей был контроль за процессами купли-продажи квот на выброс углерода в рамках “Сертифицированных сокращений выбросов” (CER) для различных дочерних предприятий “Тата Групп”. Эта практика позволяла Тата и ее аффилированным компаниям создать положительную международную репутацию путем инвестирования в инициативные начинания по использованию чистых источников энергии на развивающихся рынках. В обмен на свои добрые деяния, им было позволено обходить ограничения по предельным уровням выбросов на собственных предприятиях, зарабатывая миллионы долларов на этом процессе.
Озвучиваемая Гринпис вслух критика "Киотской лазейки", выдвигала предположение, что Тата использует "Механизм Чистого развития", чтобы пускать пыль в глаза и избежать сокращения того колоссального объема выбросов углекислого газа в атмосферу на своих собственных промышленных объектах. Поскольку Компания производила достаточно благоприятное в области экологических инициатив впечатление, они утверждали, что никому, по сути, нет никакого дела, что Тата очень быстро превращала Индию в новый Китай - особенно когда дело уже дошло до чистоты вдыхаемого людьми воздуха. Оппоненты приводили доводы, что уровень углекислого газа остается уровнем углекислого газа, не важно в какой части планеты ты живешь - что мультинациональные корпорации, такие как Тата помогают планете больше, чем ей вредят.
С какой бы стороны не подойти к этим дебатам, одно было вне всякого сомнения: торговля квотами на выброс углеродов теперь превратилась в большой бизнес - огромное количество людей наживалось на прибыли от него. Было неясно, насколько серьезным камнем преткновения стал Том Шеридан для стремительного взлета Марго в многогранной организации Сталелитейной группы, но Эван догадывалась, что ее брак с апологетом Гринпис не слишком хорошо сочетался с мальчиками из Мумбаи.
Подобно Тому Шеридану, Энди Таунсенд стал рупором движения за чистые источники энергии - но, в отличие от Шеридана, Таунсенд был обязан своим политическим успехом его финансовым покровителям из частного сектора. Целая череда поставщиков ядерной энергии проявилась в финансовых отчетах его избирательной кампании. И хотя она пока не могла это доказать, Эван поставила бы ферму своего деда на вероятность того, что Тата, за ширмой той или иной своего дочерней компании, помогла накачать мускулы кампании Таунсенда и расправить ее грудь для борьбы на выборах.
