Билли Букер схватил с кофейного столика блокнот с ручкой, нацарапал на первом же листке номер мобильного и адрес, оторвал лист и протянул его Синди:
— Когда я звонил, то попадал на голосовую почту. Возможно, вам повезет больше. Так какие у вас планы, мисс Томас? Скажите мне. Чтобы я знал, что мне потом делать.
Покидая дом Букеров, Синди была уверена, что ее внезапный визит не только потряс, но и дал почву для грядущего скандала.
Глава 46
Всю обратную дорогу из Санта-Роса до Сан-Франциско Синди терзала одна мысль: она пообещала Букерам, что уже завтра скажет им, был ли их сын Скитальцем Иисусом или нет.
Как ей выполнить обещание? Как? Она обязана что-то сделать. Сдохнуть, но сделать.
Запустив правую руку в сумочку, она нащупала мобильный и нажала на нем кнопку быстрого набора с рабочим телефоном Линдси.
— Конклин, — ответил мужской голос.
— Рич, это Синди. Линдси на месте?
— Пока нет, но я скажу ей…
— Погоди, Рич. У меня есть хорошая зацепка по Скитальцу Иисусу. Думаю, его настоящее имя — Родни Букер.
— Синди, ты теперь работаешь полицейским?
— Кто-то же должен.
— Ладно-ладно. Не горячись.
— Не горячись? Я буквально только что наведалась к ничего не подозревающим пожилым супругам и сказала им, что их сын мертв…
— Что ты сделала?
— У меня было его имя, Рич, по крайней мере я так считала, поэтому поехала поговорить с родителями Скитальца. Вполне логично, если подумать…
— Бог ты мой. И как все прошло?
— Как взрыв бомбы. Билли Букер — ветеран вьетнамской войны, сержант морской пехоты. Он сказал, что полицейские — расисты, поэтому и не работают над делом Иисуса.
— Скиталец Иисус был чернокожим?
— У Букера есть домашний телефон Ала Шарптона,[4] и он грозил им воспользоваться. Я должна продвинуться со своей историей, пока не стала историей сама. Пока мы не стали историей.
— Мы?
— Да. Полицейское управление и я. К тому же я — единственная чувствую моральный долг. Рич, послушай. У Родни Букера есть дом.
— Синди, я не понимаю. Разве Скиталец не бездомный?
— Проверь его, пожалуйста.
— Так, ввожу: Родни Букер. Вот оно. Ага. Коул-стрит. Это вам не Хайт.[5] Милое местечко, — пошутил он.
Это был дешевый квартал, где вовсю промышляли мелкие торговцы наркотиками. Теперь все становилось понятнее.
Если Скиталец Иисус не соврал Флоре, назвав ей свое настоящее имя, и если Флора не соврала ей, тогда дом на Коул-стрит может оказаться именно тем местом, где Родни Букер, он же Скиталец Иисус, оставил свою сумку.
— Ты можешь его осмотреть, Рич? — спросила Синди. — Потому что иначе это сделаю я.
— Синди, отбой. Моя смена закончится через двадцать минут. Я туда подъеду и все осмотрю.
— Встречусь с тобой там. Дождись меня.
— Нет, Синди. Полицейский — я. Ты дождись меня.
Глава 47
Дом на Коул-стрит был выкрашен в грязно-серый цвет и представлял собой один из целого ряда бедных домов, построенных в прошлом веке. Эркерные окна были забиты досками, а ступеньки покрывал мусор. Повсюду витал дух меланхолии, поселившийся здесь еще в шестидесятых.
— Дом реквизирован, — сказал Конклин Синди, указав подбородком на записку, приколотую к двери.
— Если этот дом принадлежал Скитальцу, почему он стал бездомным?
— Это ведь риторический вопрос, верно?
— Да, просто мысли вслух.
Синди встала за спиной Конклина, и тот постучал в дверь, положив другую руку на рукоятку пистолета. Через некоторое время он постучал снова, на этот раз громче и настойчивее.
Синди сцепила дрожавшие руки, всмотрелась в боковую створку со стеклом и, прежде чем Конклин успел остановить ее, резко пихнула дверь.
Внутри раздался громкий крик, неизвестные в груде тряпья вскочили с пола и бросились в заднюю часть дома. Хлопнула какая-то дверь.
— Это ночлежка, — сказал Конклин. — От нас смылись незаконные поселенцы, наркоманы. Здесь небезопасно, Синди. Мы не пойдем внутрь.
Синди проскочила мимо него и направилась к лестнице, игнорируя Ричи, выкрикнувшего ее имя.
Она дала обещание.
Воздух тут оказался прохладным и влажным, пахло плесенью, сигаретным дымом и разлагающимися объедками. Синди взбежала вверх по лестнице, вопрошая:
— Родни Букер? Вы здесь?
Никто не шелохнулся.
Верхний этаж казался более светлым и просторным, чем нижний. Проникающий в ничем не занавешенные окна свет позволял разглядеть большую спальню.
Кованая кровать стояла в центре, изголовьем к стене, застеленная темно-синим постельным бельем. Повсюду разбросаны книги. На поцарапанном комоде с зеркалом лежала сломанная трубка.
— Синди, у меня нет ордера на обыск. Ты понимаешь? — сказал Конклин, поднявшись вслед за ней. — Ничто из найденного здесь мы не сможем использовать как доказательство. — Схватив Синди за плечи, он слегка ее встряхнул: — Эй, ты меня слышишь?
— Думаю, Скиталец Иисус жил здесь, пока его не убили.
— Действительно? И почему?
Синди показала на рисунок на стене над кроватью. Грубо выполненный, в черно-белых тонах, он изображал корчащихся людей с поднятыми вверх руками, вокруг которых бушевал огонь и клубился дым.
— Прочти это, — сказала Синди.
Именно это доказательство она и искала: Родни Букер и Скиталец Иисус — одно и то же лицо.
Под отвратительной картиной были написаны два слова, причем в том же примитивном стиле, что и на татуировке Золотой Флоры.
ИИСУС СПАСАЕТ.
Глава 48
В половине седьмого вечера мы с Конклином все еще прорабатывали телефонные звонки, когда Джейкоби остановился около моего стола, вытащил из своего бумажника двадцать долларов и положил их передо мной вместе со стопкой меню из ресторанов, работавших навынос.
— Я свяжусь с тобой позже, — сказал он.
— Спасибо, босс.
Эта работа вгоняла в уныние.
Мы по-прежнему не знали, была ли смерть Бэйли несчастным случаем, убийством, самоубийством или двойным убийством. Консультанты Клэр ничем нас не порадовали.
Вот мы с Конклином и делали все, что в наших силах. Мы прошлись по бесконечному списку друзей и компаньонов, спрашивая: «Когда вы в последний раз видели супругов Бэйли? В каком настроении они пребывали? Ладили ли они друг с другом? Знаете ли вы кого-нибудь, кто желал бы Исе и Итану зла? Знаете ли вы кого-нибудь, кто хотел бы их смерти?»
Я набирала очередной номер, когда услышала свое имя. Подняв голову, я увидела Синди, промчавшуюся через деревянную калитку в ограждении прямо перед нашей помощницей, Брендой Фрегози. Бренда только и успела воскликнуть:
— Нет! — Потом нажала кнопку интеркома, и аппарат на моем столе заговорил ее голосом: — Здесь Синди.
Помахивая газетой, Синди скользнула мимо полицейских дневной смены, уже надевавших верхнюю одежду, поскольку их место занимала ночная команда. Она плюхнулась в кресло рядом с моим столом, повернув его так, чтобы видеть и меня, и Конклина.
Неприятно признавать, но она привнесла свет в царящее у нас уныние.
— Хочешь узнать, как будет выглядеть завтрашняя газета? — спросила меня Синди.
— Нет.
— Я — настоящая звезда, Ричи. Взгляни, — сказала она, швыряя мне на стол газету. Конклин попытался сдержать смех, но не смог.
— Слышала выражение: беда не приходит одна, ей нужна компания?
— Ты бедствуешь, а я — компания. Правильно?
— Беда любит такую же бедствующую компанию.
Конклин фыркнул, Синди к нему присоединилась, да и я больше не смогла хранить серьезность.
— Ты просто терпеть не можешь, когда я права, — позлорадствовала Синди.
Она с любовью разложила газету, и я увидела фотографию на первой странице выпуска для метро — фотографию Родни Букера, или Скитальца Иисуса. Под заголовком было написано: «Награда 25 000 долларов. Вы знаете, кто убил этого человека?»
Так и есть: Скиталец Иисус оказался Родни Букером.
Он был опознан отцом по снимкам из морга, на которых отчетливо виднелись три рубца на плече Родни — татуировка, сделанная в Африке путем надреза и присыпания золой.
Родни Букер умер насильственной смертью. Именно мое имя связывали с его делом. Мне нужно было только найти его убийцу, а поскольку у меня не хватало на это времени, Синди Томас шла по следу и пожинала лавры.
— Я вот подумала, — сказала Синди. — Я могу продолжать работать над этим делом, передавая всю раздобытую информацию тебе. Что, Линдси?
— Синди, ты не можешь работать над убийством, понятно? Рич, скажи ей.
— А мне и не нужно твое разрешение, — ответила та, и ее глаза засверкали. — У меня есть идея. Давай пойдем в «Сьюзи» и выработаем план, как мы сможем вместе…
