— Да. Я решусь, я постараюсь, ты не думай… Я ей обязательно скажу. Мы разойдемся, — он обнял ее за плечо, продолжая успокаивать как малого ребенка. — Ты скоро поселишься в моем доме, а они переедут в квартиру, которую я куплю в городе.
Он так и сказал «они», как будто речь шла не о жене с дочерью, а о совершенно посторонних ему людях. Игорю стало не по себе.
— Она для тебя всегда на первом месте, — девушка продолжала всхлипывать, будто и не слышала его.
— У меня на первом месте ты. Но я не виноват, что не встретил тебя лет двенадцать назад. Я очень хочу жить с тобой.
«Никто из нас, сидящих здесь, в это не верит», — подумал Игорь. И ему вдруг стало ужасно жалко эту женщину, несмотря на всю малопривлекательную сцену с обвинениями и оскорблениями.
— Двенадцать лет назад я еще пешком под стол ходила! Ты вечно нас с ней путаешь! Это ей уже скоро на пенсию, а я еще молода! И заслуживаю в жизни чего-то большего. Мне надоело! Мне все надоело! А больше всего то, что, когда я тебе звоню, а она рядом, ты называешь меня братишкой. Ты задумался хоть раз, каково мне это слышать?
— Да пойми ты, так же проще… У нее нет никаких вопросов, кто звонит да зачем. И я могу с тобой спокойно разговаривать, — пытался оправдаться незадачливый любовник. — Она же не знает, что у меня нет и никогда не было никаких двоюродных братьев ни в Екатеринбурге, ни где-либо еще… Ну не могу же я при ней называть тебя Витой? Это было бы просто некрасиво, в конце концов.
— А как тебе кажется, по отношению ко мне ты поступаешь красиво? Хватит. Надо это прекращать! — Она как-то сразу успокоилась. Осторожно вытерла глаза тыльной стороной кисти. Еще раз бросила взгляд в водительское зеркало, на этот раз рассматривая себя.
Даже заплаканная, с размазанной тушью она, несомненно, была очень привлекательна. Но, видимо, столь же несчастна. Игорю еще больше стало ее жаль.
— Притормозите вот тут, — неверный муж тронул его за плечо. Через окно было видно, как он направился к ближайшему цветочному киоску.
— Надеюсь, у него хватит ума купить один букет вместо двух одинаковых. — Реплика девушки была неожиданна, но Игорь поневоле улыбнулся. Все-таки не похожа она на среднестатистическую стерву. Он снова глянул в зеркало. Она нервно перетряхивала сумочку — видимо, искала чистую салфетку и не находила.
— Возьмите. — Он порылся в бардачке и протянул ей нераспечатанную пачку бумажных платков.
Девушка подняла глаза, грустно улыбнулась и кивнула:
— Спасибо…
Встревоженный любовник шагал к машине с букетом роз наперевес. К трем бутонам прилагался многочисленный антураж из нарядной трехслойной упаковки, ленточек, бантиков и экзотических веточек. Вид у мужчины был довольный, как будто ему играючи удалось решить сложную проблему. Только сейчас Игорь разглядел его как следует. Ему было от силы лет тридцать с небольшим.
Скоро они доехали до места назначения — пятиэтажки в районе «Академической». Девушка вышла, громко хлопнув дверью. А мужчина назвал Игорю уже знакомый адрес на Рублево-Успенском, и они отправились к дому, одна только мысль о котором заставляла сердце Игоря биться сильнее. Пассажир мрачно молчал до тех пор, пока минут через пятнадцать у него не зазвонил мобильник. Прежде чем ответить, он быстро глянул на определившийся номер.
Игорь не сомневался, что звонила любовница — молодой человек начал разговор с того, что поинтересовался, успокоилась она или нет.
Далее последовало полное примирение. Сначала обещания и клятвы: «Ты права, я долго думал, как только я приеду из командировки домой, сразу обо всем скажу жене». «Не переживай, все будет хорошо». «Я согласен», потом мурлыканье: «И я тебя люблю», «Ты лучше всех», «Спокойной ночи, милая».
Игорь, чувствовавший себя неловко, включил радио.
Вот так бывает в этой жизни. У человека есть семья, жена и дочь, которые ждут его дома. Но ему совсем это не нужно. Да он и сам, похоже, не знает, что ему нужно. Впрочем, какое его, Игоря, дело и какое он имеет право судить? Да еще не зная всей подноготной. Хотя девочку, конечно, жалко. Уж она-то точно ни в чем не виновата… Мир взрослых полон непонимания и злобы, а расплачиваются за это дети. Он явственно представил себе эту девчушку, до боли похожую на Настену, и у него перехватило дыхание.
Ночная дорога была относительно свободна. Минут через двадцать они уже подъехали к особняку. На этот раз мужчина расплатился сразу, потом посмотрел на часы и спросил, может ли Игорь приехать за ним завтра в пять утра и отвезти его в Быково.
— Почему нет? Конечно, смогу, — предложение даже обрадовало Игоря. Интересно только, неужели у такого крутого богатея нет личного водителя? Или он не может по каким-то причинам отвезти его именно завтра?
— Тогда до скорого, — неверный муж открыл хитрый замок и направился по гравийной дорожке в сторону спящего дома.
Игорь глянул на панель. Полпервого ночи. Пожалуй, нет смысла ехать домой, чтобы поспать три часа. Гораздо разумнее будет прикорнуть где-нибудь вблизи поселка. Отъехал чуть в сторону, выключил двигатель, но не устроился на сиденье, а зачем-то вышел из автомобиля и улегся прямо на еще теплой земле.
Здесь было совсем не так, как на стоянке. Высоченное июньское небо с родинками звезд и величественная тишина.
Он вдруг подумал, что не может больше оставаться один. И сам испугался своей мысли. Получается, поскорбел полтора года и хватит? Но ведь он не хочет ни другую жену, ни другого ребенка! Ему просто нужно почувствовать совсем немного человеческого тепла. И что еще важнее, ему самому хочется дать кому-нибудь это тепло.
Игорь лежал на спине, закинув руки за голову. Подумать только, в детстве он боялся смотреть на звездное небо. Ничего другого он не боялся — ни темноты, ни высоты, ни сказочных чудовищ. Но при взгляде вверх у него начинала кружиться голова и становилось трудно дышать. Ему делалось страшно за себя — такого маленького и беспомощного по сравнению с этой бесконечной холодной чернотой, и еще более страшно было за своих родных. Которые хоть и взрослые, но перед звездным небом так же беззащитны, как и он — маленький ребенок. Наверное, только Старику с его телескопом удалось помочь ему преодолеть этот страх.
И еще он боялся, когда мама читала вслух те стихи, кажется, Цветаевой:
Уж сколько их упало в эту бездну,Разверзтую вдали!Настанет день, когда и я исчезнуС поверхности земли…
Маленький Игорь так живо представлял себе эту страшную бездну, поглотившую миллионы смертных. И уж совсем больно было слышать, как мама спокойно произносит: «…когда и я исчезну…»
Хоронить родителей больно и невыносимо. Но в глубине души человек готов к этому, ведь это закон бытия. Но как можно существовать, когда ты пережил своего ребенка? Это так же нелепо, как повернутое вспять время. Какая-то насмешка над природой с ее законами.
Как трагично и безысходно, когда умирает человечек, пришедший в этот мир всего несколько лет назад, ничего еще толком не знающий об этой жизни.
Можно сколько угодно спрашивать «почему?». Холодному небу с россыпью созвездий нет никакого дела до разумной песчинки по имени человек.
Игорь и сам не сразу понял, что плачет. Плачет впервые после Алиных похорон.
Новый клиент был точен как швейцарские часы. Он вышел из дома в четыре часа пятьдесят восемь минут, катя за спиной чемодан на маленьких колесиках и поддерживая свободной рукой довольно объемную спортивную сумку. Видимо, командировка предстояла не на один день.
Его никто не провожал, и он, похоже, был этому рад. Поселок спал. Игорь открыл багажник и помог разместить в нем неподъемный чемодан. Может, нерадивого бизнесмена так достали обе его женщины, что он решил бежать от них, прихватив самое необходимое? Игорь усмехнулся. А что, похоже, в его ситуации это был бы лучший выход. Пожить спокойно дамы сердца ему уж точно не дадут.
Трасса была пустая, и они добрались до Быкова меньше чем за час. Всю дорогу клиент молчал и смотрел прямо перед собой, задумчиво и очень серьезно. Игорь думал, что он будет дремать, но тот, похоже, каким-то чудом успел выспаться за три часа и выглядел вполне свежим, отдохнувшим и даже не слишком помятым.
В аэропорту его уже ждал компаньон — суетливый лысоватый коротышка, ежесекундно смотрящий на часы. Из услышанного обрывка разговора, пока пассажир извлекал из багажника тяжеленный чемодан, Игорь понял, что летят они чартером и мужичок настаивает на том, что до взлета им просто необходимо пойти и выпить по двести граммов коньячка за мягкую посадку. Отец девочки согласился, продолжая думать о чем-то своем. Игорю показалось, что охотнее всего молодой человек оказался бы сейчас где-нибудь подальше отсюда. Как-то он все делал через силу, словно в замедленном кино, в отличие от своего подвижного компаньона.
