— Конечно, Вериллий — гнида та еще. И поганит все, к чему прикасается. Но одним искусством он овладел в совершенстве.
— Каким? — заинтересовался дядя Ге.
— Детей делать! — усмехнулся Ом.
— Вот за это и выпьем! — облегченно рассмеялся старик, наполняя кружки.
— Не получится, — обреченно сообщил я.
Из-за деревьев выскочила горбатая фигура Копыла. Подволакивая ногу, волшебник заспешил к нам. Его появление могло означать только одно: в городе снова произошло что-то, требующее нашего вмешательства.
— Опять все насмарку! — расстроился дядя.
— Приятного аппетита! — с ехидцей произнес Вадиус. — У меня несколько новостей. С какой начать?
— С хорошей для разнообразия, — попросил Лютый.
— Они все плохие, — хихикнул маг. — Итак, начнем. Только что я разговаривал с Паларией. То есть, с ее фантомом, конечно. Завтра принц Келдин принимает присягу регентства.
Да, действительно, новость была неважнецкая. Теперь вполне официально во главе страны будет стоять беспомощная кукла, управляемая Вериллием. А все зверства храмовой стражи спишутся на Ридрига.
— По этому случаю на Площади Семи королей состоится всенародное гулянье, — продолжал Копыл, — и еще, первым своим указом Келдин дарует помилование бунтовщикам.
Разумно. Этот шаг явно предпринят для того, чтобы завоевать симпатии народа. Но почему Вадиус назвал эту новость плохой?
— Главным и единственным виновником бунта, мародерства и появления демона решено выставить вас, юноша, — Копыл ткнул в меня корявым пальцем. — Горожанам будет объявлено, что это вы, могущественный темный маг, вступили в заговор с демоном Варрнавушем, что повлекло за собой одержимость Верховного жреца. Вы подстрекали народ к бунту, взятию императорского дворца.
— А зачем мне это надо было, объяснят? — скептически поинтересовался я.
— Конечно. Вы стремились к мировому господству. Да, и еще: храмовая стража распущена, вместо нее будет организована тайная канцелярия. Город наводнят шпионы, доносчики. Вас будет искать весь Виндор.
Дядя Ге и Лютый смотрели на меня: старик встревоженно, брат — сочувственно. Я ответил им успокаивающей усмешкой.
— Ничего нового, так ведь? К этому и шло. Или он меня, или я его.
— Но и это еще не все, — Копыл состроил унылую гримасу, отчего лицо его, сморщившись, приобрело плаксивое выражение.
— Чем порадуете? — ухмыльнулся Лютый, — на нас идет войной армия горных троллей или появились сведения, что завтра мир погибнет?
Но Вадиус не принял его иронии.
— Принцессу Дарианну сегодня ночью тайно вывезли из дворца, — сообщил он.
Вот это номер! Действительно, хуже не бывает. Дарианна — единственная угроза власти Вериллия. Пока она при памяти, конечно. Ридриг болен, возможно, даже умирает. Келдин — не регент, а раскрашенное недоразумение. Верховный не мог не понимать, что, случись переворот, бразды правления перейдут в крепкие ручки принцессы. И принял меры.
— Куда?
— Этого мы не знаем. Но можем предполагать, — маг замолчал и принялся яростно тереть подбородок.
— Говори уже, не томи! — рыкнул мастер Триммлер, который подошел к нам и, бесцеремонно налив себе вина, присел, заинтересованно прислушиваясь к разговору.
— Дарианне удалось довольно долго изображать потерю памяти. Но потом, когда я сбежал, Вериллий, конечно, должен был понять, что сознание ее высочества в полном порядке, и принцесса просто ловко водит его за нос. Мы считаем, что он устроил Дарианне проверку. И убедился, что все это время его обманывали. Вот он и решил превратить ее высочество в безумицу… Задери его Хайнира! — злобно взвизгнул Копыл, заставив нас подскочить от неожиданности.
— Но зачем было вывозить девчонку? — спросил гном. — Мог бы и на месте ее покалечить, кого ему бояться?
— Верховный дважды не ошибается. Один раз он уже обжегся на мне, теперь собственным штанам не верит. Все маги Совета у него под подозрением. Палария в первую очередь. Она ведь единственная, кто остался в живых после вашего, юноша, выступления во дворе Счастливого местечка, — Вадиус изобразил нечто вроде реверанса в мою сторону. — Так вот. Он решил отрезать принцессу от всего мира. И в первую очередь от дворца, где еще осталось несколько сторонников императора. Мы с Паларией считаем, что Дарианна находится в секретных лабораториях магического университета.
— Погодите, — возмутился я, — так что же, вся профессура преданна Вериллию?
— Нет-нет, — нервно хихикнул Копыл, — вы, молодой человек, не ведаете, что говорите! Сразу видно, в университетах не обучались. Обычным профессорам и магистрам в секретные лаборатории доступ закрыт! Туда вхожи единицы: несколько магов Совета и ученые, работающие на имперских псов.
— А вы? Вы там были?
— Нет, — отрезал маг, — мне предлагали в свое время, но я нашел приемлемый повод для отказа, — он понизил голос до шепота. — Там творятся чудовищные вещи! Чудовищные!
Копыл плюхнулся рядом с мастером Триммлером, и, невзирая на его бурные протесты, вырвал из рук стакан с вином и залпом его осушил.
— Бедная девочка! — как-то по-женски запричитал он. — Такое юное, прелестное дитя! Такая смелая, умная, решительная! Я ведь любил ее как дочь! Его величество благоволил ко мне, и я частенько бывал при дворе. Этими вот руками, — Вадиус потряс ладонями перед лицом гнома, — охранные амулеты ей изготавливал! Игрушки магические делал: обезьянку, кукол… эх… как все было чудесно, пока не появился этот выскочка.
— Так, лирика потом, — решительно оборвал я захмелевшего мага. — Сейчас о деле. Что с ней могут сотворить?
— То же, что и с Ридригом. Превратить в безвольное, потерявшее память и разум существо. Через пару лет она тихо скончается якобы от наследственной болезни.
— Кому из магов это поручат, вы можете предположить?
Вадиус вздохнул:
— Боюсь, сейчас все будет проще и страшнее. Вериллий не доверяет никому, сам же из-за обета не может причинять вред членам августейшей семьи. Скорее всего, он поместит принцессу в одну из экспериментальных комнат. И один Луг знает, что произойдет с девочкой дальше.
— И что? — не понял я.
— По слухам, в секретных лабораториях есть помещения, воздействующие на человека, — терпеливо пояснил маг, — никто, конечно, толком не знает, что именно там происходит. Но через трое суток пребывания в таких комнатах сознание людей необратимо изменяется.
— Значит, у нас нет времени, — спокойно произнес я. — Все надо сделать сегодня. Собирайте совет.
Я был полон решимости спасти принцессу. И не только потому, что дал слово умирающему герцогу защитить августейшую фамилию. Не только из-за того, что Дарианна была нужна стране, потому что могла стать справедливой и умной правительницей. Когда я думал о девушке, на сердце становилось теплей, а как только представлял, как ее, беспомощную и перепуганную, подвергают какому-то чудовищному эксперименту, во мне поднималась мощная волна бешенства и злобы. Я должен был ее спасти, просто не мог иначе. Только вот как?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
