обсудим, – ответил Коржаков. – Ты сначала протрезвей, а потом в бой рвись.
– Я чо, пьяный что ли? Да ни в одном глазу!
– Эх, вы, – вдруг проговорила Катя. – Двое – отсиживаться решили, а третий – только по пьяной лавочке осмелел. Мужчины, называется.
– Ты что это, Кать? – удивился Андрей.
– Да ничего, – отмахнулась та. – Нормальных мужчин по пальцам пересчитать можно.
– Ну и что? – возмутилась Алиса. – Мне, например, очень музыка нравится. Я б с радостью вышла замуж за музыканта.
– Ага, – вторила ей Надя, взглянув на Савву. – Я вот тоже больше люблю умных и тихих, а не мужиков с кулаками.
– Как будто всё вместе не бывает? – огрызнулась Катя. – И ум, и сила.
– Не бывает, – отрезала Надя.
– А должно бы.
– Э, девчонки, полегче, – возмутился Андрей. – Я всё-таки тут рядом сижу.
– Да не слушай ты их, Андрюша, – наперебой затараторили Василиса и Диана. – Как раз ты все эти качества в себе прекрасно сочетаешь.
– Утешили, – улыбнулся в ответ Коржаков.
– Кстати, уже без пяти, – напомнил Савва, не спускавший во время всего разговора глаз с Кати. Двойственные чувства он сейчас испытывал по отношению к этой девушке: и интерес из-за её странных для собравшейся компании слов, и лёгкую неприязнь, потому что Катя явно не считала Савву достойным внимания.
– И точно, – спохватился Тимофей. – Андрюх, держи бутылку.
В воздух полетели пробки от шампанского, пена полилась на стол, вино – в стаканы.
– За новый год! – гаркнул Андрей. – Чтобы он был счастливее предыдущего!
С криками «ура!» все протянули стаканы над столом и чокнулись.
– Ребята, давайте потанцуем, – предложила низким голосом Маша.
– Момент. – Тимофей, чуть пошатываясь, подошёл к музыкальному центру, закрыл радио, подключил телефон и стал рыться в папках с музыкой. – Во, нашёл. Пока ещё на ногах держусь, попробую всем на удивленье станцевать нижний брейк.
Заиграла композиция из последнего альбома модной электронной группы. Все встали полукругом у стола, и Сысоев показал, на что способен. Исполнив все кульбиты, какие имел в своём «арсенале», Тимофей встал и под общие овации театрально поклонился.
– Молодчина, Тимоха! – хлопнул товарища по плечу Савва.
– Давайте что-нибудь медленное, – пропищала Надя.
Тимофей снова поколдовал у телефона, и зазвучала приятная роковая мелодия. Тут же Надя подхватила под руку Савву, и тому пришлось, обняв её за талию, начать танец. Андрей пригласил Катю, Тимофей – миниатюрную Алису, а рослая Маша загребла в охапку маленького Витю, едва стоящего на ногах. Большого удовольствия танец Савве не доставил: партнёрша упорно прижималась к нему крупными формами, а под своими ладонями он ощущал объёмные жировые складки. Нет, Надя явно не была девушкой его мечты. Потому второй танец Савва рискнул предложить Кате, с одной стороны, чтобы не продолжать взаимодействие с пышным надиным бюстом, а с другой, чтобы наедине задать интересующий его вопрос.
– Катя, скажи, ты на самом деле считаешь, что мужчина обязательно должен быть сильным и бесстрашным?
– Да, но не только, – тихо ответила Катя, глядя в глаза Савве. – Мужчина должен сочетать в себе и ум, и силу, и творческие способности в оптимальных пропорциях.
– Между прочим, сейчас – век специализации. Если один человек и швец, и жнец, он никогда не станет профессионалом ни в одной области деятельности. Если распылять свои усилия, ничего хорошего из этого не выйдет. Так ведь?
– Нет. Всё дело в самовоспитании, Савва. Займись самовоспитанием – будешь и швец, и жнец, и на дуде игрец, – хитро прищурилась Катя. – Требуется только крепкая сила воли. Волевой человек сможет воспитать себя так, как следует. Надеюсь, ты со мной согласишься?
– Не всё дело в воле. Нужно ещё и желание, мотивация.
– А разве внимание красивой девушки не может быть мотивацией? – улыбнулась Катя.
– Наверное, может.
– Так в чём же дело? Всё в твоих руках.
Умолкла музыка, все снова расселись вокруг стола и продолжили трапезу. Маша поменялась местами с Дианой и теперь о чём-то ворковала с Витей, Андрей разговаривал с Катей, а оставшиеся девушки начали обсуждать преподавателей и запомнившиеся моменты сдачи зачётов. Зашёл разговор о Нелюбове: Василиса напомнила, что первым экзаменом будет его предмет.
– Не думаю, что «Проблемы биологии» трудно сдать, – махнула рукой Диана. – Лекции у Нелюбова понятные…
– Только вначале что-то «загнался» про Дарвина, – влез Витя.
– Да ладно тебе! – воскликнула Надя. – Хороший дядька.
– Ага. Но нафиг было целую лекцию про Дарвина читать? У нас в деревне ваще о нём не говорили. И слава богу! Я ходил в церковную школу, так учитель биологии называл Дарвина идолом атеизма. Нужны нам нафиг такие лекции?
– Но согласись, интересно ведь Нелюбов рассказывал? – спросил Савва.
– Интересно, ага. А если он хотел нас как-то завлечь в свой дарвинизм, то зря старался. Не выйдет нафиг!
– Ты же, Савва, читал «Происхождение видов»? – поинтересовался Тимофей.
– Читал.
– И к профессору, говорят, ходил?
– Ну, ходил.
– И как? Мозги запудрил тебе?
– В бога я верить не перестал, если тебе это интересно. Совсем наоборот. А вот в абсолютной истинности библейских текстов усомнился.
– Это как же понимать? Ты перестал признавать священную книгу?
– Не совсем. «Библия» содержит истину, но частицы этой истины надо ещё уметь отыскать среди груды шелухи. Книгу же писали люди. Разные, и в разные века. Каждый понимал веру по-своему и описывал собственные мысли и видения, как мог.
– «Библия» – слово божье! – вырвался из машиных объятий Витя. – Там всё – правда!
Андрей с Катей прервали беседу и прислушались к спору.
– Действительно, – пожал плечами Тимофей. – Это историческая книга, которая к тому же содержит факты, установленные наукой значительно позже. Например, что Земля – шар, висящий в космосе, а не лежащий на черепахах блин.
– По поводу шара, – начал Савва. – Вспомним Исаию: «Он есть тот, который восседает над кругом земли». Над кругом! Не над шаром. Круг же – фигура плоская.
– Погоди, погоди. Ну, перевели с древнееврейского как круг. Не математики же переводили. А для обычного человека что круглый, что шарообразный – всё одно.
– Да в том-то и дело, что в оригинале используется слово «хуг». Это слово никогда не означало «шар» или «шарообразный». Оно встречается в нескольких местах «Библии», и каждый раз именно как круг. В той же книге Исаии используется производное от него слово «мехуг», обозначающее подобие циркуля. А циркуль ведь не шар рисует, а круг. Поэтому не стоит вкладывать в древние фразы современный смысл. Эти фразы означают только то, что означают. В Палестинской пустыне, стоя на одном месте, можно увидеть горизонт на все триста шестьдесят градусов. Вот тебе и круг земли.
– Ну, я не знаю, – развёл руками Тимофей. – Я, конечно, не специалист. Тут надо со знающими людьми говорить. Может, мы и не так понимаем…
– Разумеется! Ухватились за этот «круг», а Исаия ведь ещё в самом начале книги сам себя опровергает, говоря «даст знак живущему на краю земли». Какой же у шара край?!
– Ладно, ну а про то, что Земля свободно в космосе висит? Или тут тоже перевод
