Главный вопрос – это нахождение психофизиологических профилактических средств, которыми это отождествление можно предотвратить или исключить. На данный момент опыт и анализ показывают нам, что все формы отождествления можно успешно исключить через тренировку в визуализации, если это семантическое состояние можно произвести. Для этой цели уникальную ценность имеет Структурный дифференциал, без которого тут не обойтись. С его помощью мы тренируем все центры. Тут вовлекаются и низшие центры, так как мы смотрим, чувствуем, осязаем. ; и высшие, так как мы «вспоминаем», «понимаем». ; что в результате дает нам совместную бесконфликтную работу всех центров. Прививается «осознанность абстрагирования», замещающая вредные с.р смешивания порядков абстракций и отождествления.
Эта гармоничная работа всех центров на всех соответствующих уровнях производит долговременные практические результаты в области «умственной» и физической гигиены. Мы обретаем слаженность, приспособленность, и трудности, которые могли бы возникнуть в противном случае в будущем, заранее профилактически при этом устраняются. Нужно помнить, что в настоящее время невозможно предвидеть, насколько велик по размаху окажется благотворный эффект исключения отождествления на всех уровнях. На данном этапе нам даже на экспериментальном уровне известно, что эта польза очень велика, однако можно ожидать, что она станет куда более масштабной после проведения большего числа экспериментов. Бред, иллюзии и галлюцинации представляют собой проявления, возникающие практически при всех «умственных» трудностях, и они являются всего лишь семантическим отождествлением порядков абстракций, с различной степенью интенсивности. Исключив это замешательство, можно ожидать достижения общего улучшения данных симптомов. Но, поскольку, вероятно, совпадение один в один вряд ли существует, невозможно теоретически предсказать, какие улучшения можно ожидать в случае серьезного заболевания. При более легких расстройствах, которые влияют на нас в повседневной жизни, результаты предвидеть куда проще, и польза здесь всегда проявляется.
Для того, чтобы показать, до какой степени осознанность абстрагирования полезна семантически для всего организма, я приведу пример из собственного опыта. Однажды я путешествовал на корабле. Некий джентльмен посетил мою каюту и, увидев Структурный дифференциал, начал задавать о нем вопросы. После краткого объяснения, он спросил о практических применениях.
Мой гость сидел на моей койке; я же сидел на небольшом складном стульчике. Я поднялся, подошел к двери, затем сделал вид, что я вхожу, и он, как я ему предложил, произнес: «Присаживайтесь». Я же остался стоять, объясняя при этом, что, если бы я не был «осознающим абстрагирование», то для меня слово «присаживаться» отождествлялось бы со «стулом» (объекти-фикация), и моя с.р была бы такой, что я бы сел с большой уверенностью. Если бы стул при этом сломался, то я бы, кроме удара, получил еще аффективный шок, «испуг». , который бы мог нанести вред моей нервной системе. Но если я бы осознавал абстрагирование, то мои с.р были бы другими. Я бы помнил о том, что слово, ярлык «стул» не является вещью, на которую я, предположительно, должен сесть. Я бы помнил о том, что мне нужно сесть на этот индивидуальный, уникальный, несловесный объект, который может быть крепким или шатким, . Соответственно, я бы сел осторожно. И если бы этот стул сломался, и я бы испытал физическую боль, я бы всё равно не пострадал от аффективного нервного шока.
В течение всех этих объяснений я ощупывал тот стульчик и тряс его. И я не заметил, что его ножки отпадали, и что этот стул становился непригодным для использования. В общем, когда я на самом деле на него сел, то он подо мной развалился. Однако, я не упал на пол. Я успел подхватиться, так сказать, и спас себя тем самым от болезненного переживания. Важно отметить, что подобная физическая готовность требует очень тщательной нервной бессознательной координации, которая была достигнута семантическим состоянием не-отождествления или осознанности абстрагирования. При достижении такой осознанности абстрагирования это работает инстинктивно и автоматически, и не требует постоянных усилий. Срабатывание занимает задержку действия величиной в долю секунды, но эта маленькая задержка на практике безвредна; напротив, она обладает очень важными психо-логическими и нейрологическими эффектами «отложенного действия».
По-видимому, «безмолвие» на объективном уровне зависит от этой психофизиологической задержки. Независимо от того, насколько она мала, она служит для того, чтобы выгружать та-ламический материал в кортекс. В ряде клинических случаев доктор Филип С. Гравен (Dr. Philip S. Graven) продемонстрировал, что в тот момент, когда такую задержку удается действительно у пациента создать, он либо улучшается, либо испытывает полное освобождение. Точный нейрологический механизм данного процесса неизвестен, но нет никакого сомнения в том, что это «отложенное действие» обладает весьма обширным полезным влиянием на нервную систему. Оно так или иначе компенсирует вредные с.р, а также как-то стимулирует высшие нервные центры к большему физиологическому контролю над низшими центрами.
В связи с этим следует отметить один жизненно важный момент. То, что это «отложенное действие» благотворно, подтверждается большинством нормально развитых взрослых, в форме задержки действия, и находит своё выражение в таких высказываниях, как «подумай дважды», «придержи свои мысли», «не гони лошадей», «успокойся сначала», «остынь», «погоди», «подожди, отдышись». , и таких работающих рецептах, как «если ты разозлился, сначала сосчитай до десяти», . В обычной жизни подобная мудрость приобретается либо через болезненный опыт, либо преподается детям на А языке, который, как показывает практика, редко дает нужный эффект по причине своей неадекватности. Редко кто осознает, что механизм этих функциональных наблюдений и знакомых с детства советов обладает очень мощным и работающим основанием в виде нейрологических процессов, с которыми можно что-то делать и на которые можно влиять через психофизиологические, упорядочивающие, нон-эл методы, связанные со структурой языка, который мы используем. Так, в условиях инфантильной, А и подавляющей системы мы используем язык, основанный на отождествляющем «есть», и преподаем его своим детям, что непременно приводит к перепутыванию порядков абстракций, к созданию у себя и у детей вредной семантической предрасположенности к «бурным речам», вместо «подожди минутку», которые, нейрологически, равнозначны злоупотреблению таламусом и «лишению работы» кортекса. В Ā ∞-значной системе мы отвергаем отождествляющее «есть»; мы не можем перемешать порядки абстракций; мы не можем отождествлять слова с несловесными объективными уровнями, или суждения с описаниями, и мы не можем отождествлять различные абстракции различных индивидуумов, . Это семантическое состояние адекватной оценки приводит в результате к различению между разными порядками абстракций; вводит автоматическую задержку – кортекс полностью включается в нервный контур. Закладывается семантический фундамент для «высшего мышления» и «эмоциональной уравновешенности».
Мы уже как-то раз упоминали о механизме проекции в связи с отождествлением, как о семантическом состоянии аффективного приписывания характеристик от нижних центров абстракциям высшего порядка и наоборот, и в связи с интровертированными и экстравертирован-ными установками. Подобным же образом мы уже сделали вывод о том, что хорошо адаптированный и, соответственно, хорошо уравновешенный индивидуум не должен впадать ни в какую из крайностей, но быть уравновешенным экстравертным интровертом. Этот важный семантический результат может быть достигнут через тренировки с Дифференциалом. Работая с «объектом» на его уровне, мы экстравертируемся, и учимся наблюдать; это приводит к семантической свободе от «устоявшихся представлений», подобных тем, которые у нас уже имеются в начале оценки, ярлык сначала, а объект потом, вместо естественного порядка – сначала объект, потом ярлык. Переходя к более высоким порядкам абстракций и оценке последовательных уровней ярлыков, мы отрабатываем интроверсию. Результат, как целое, состоит в том, что мы можем достичь желательного и уравновешенного семантического состояния экстравертированного интроверта.
