Факт связи Нинель Александровны с Князевым ошеломила Рогожина. Возвращаясь в отделение, размышлял над делом Кольцова. «Зачем Князев поручил расследовать мне это убийство? Может, ему так легче в очередной раз замять дело, только не своими, а моими руками? У нас полно фактов нераскрытых заказных убийств, они лежат и пылятся в папках на полках, а преступники ходят на свободе! Поручил бы расследовать любой случай, но только не этот, ведь он коротко знаком с женой убитого. Занимался бы им в таком случае сам. Зачем я, дурак, ходил к вдове и разговаривал с ней? Даму нужно вызвать на допрос и сказать прямо, что есть сведения о ваших связях с Князевым. Что она ответит? Рассмеётся мне в лицо и скажет: «Ну, и что?» Она очень уверенно вела себя дома. Смотрела на меня снисходительно. По сути дела, сейчас нужно допросить и Князева. Это не простая задача. В лоб не задашь вопрос: «В каких вы состоите отношениях с женой убитого?» Может, они просто знакомые. Снимков много, и везде они вдвоём. Князев ей то руки целует, то дарит цветы, то провожает. Слишком близкое знакомство. Попал я в переплёт! У меня куча неоконченных дел, над которыми нужно работать, а я с этим без толку столько времени пурхаюсь, а оказывается, шеф и вдова в приятельских отношениях, если не больше. У них роман? Хм! Кто знает! Если так, то жену Кольцова и Князева можно объединить в одно целое. Им обоим мешал Кольцов. Богатая коллекция - повод для того, чтобы убить ювелира. Тогда мотив преступления ясен. Мне нужно проверить Князева. Скажу ему, что подозреваемый убийца Махонин скрылся, что его нужно объявить в розыск, а за домом Кольцовой установить круглосуточное наблюдение, преступник может неожиданно вернуться и ограбить её. Интересно, как он отнесётся к моему предложению?»
Возле кабинета увидел женщину.
- Вы ко мне? - обратился к ней.
- Мне к следователю Рогожину.
- Проходите, - он открыл дверь и пропустил посетительницу. - Садитесь.
- Моя фамилия Малышева, - представилась гражданка. - В августе месяце у меня ограбили квартиру, я подавала заявление в полицию, дело вёл следователь Татаринов, сейчас сказали, что оно находится у вас. Я пришла узнать, скоро ли вы найдёте преступников и отдадите их под суд, когда ко мне вернутся вещи?
Рогожин вспомнил: действительно Князев дал ему в придачу к делу Кольцова два уголовных дела, одно об изнасиловании, другое он ещё не открывал, до него просто не дошли руки.
- Вы знаете, - сказал он, - следователь Татаринов совсем недавно уволился, поэтому он не довёл ваше дело до конца. Мне его поручили вести совсем недавно, я в нём разбираюсь.
- Я буду жаловаться, - не скрывая недовольства, произнесла посетительница. - Вы на службе у народа, должны раскрывать преступления и передавать преступников судам. Меня ограбили: вынесли всё подчистую: бытовую технику, посуду, гардероб. Скоро зима, в доме не осталось тёплых вещей, покупать одежду не на что. Я к Татаринову ходила целый месяц, ему тоже было всё время некогда. Он элементарного не сделал: ни соседей не опросил, ни отпечатков пальцев не снял в квартире, не вызвал на допрос тех, кого я подозревала. Неужели у вас нет никаких обязательств и сроков по раскрытию преступлений? Те люди, которых подозревала, давно скрылись, где их искать - неизвестно, а вы здесь сидите и непонятно за что деньги получаете.
Рогожин молча слушал упрёки. Сказать в ответ что-либо утешительное он не нашёл. Дело было заведено, но в нём, как говорится, конь не валялся. Времени много упущено, это правда. Чтобы не встречаться с потерпевшей взглядом, Рогожин углубился в список пропавших вещей.
- По радио и в газетах только и трубят: преступность удалось снизить на энное количество процентов, раскрываемость дел повысилась, а на самом деле, где это видно? - продолжала возмущаться посетительница. - Меня сразу предупредили знакомые: и не надейся, пока взятку не дашь, искать никто ничего не будет. А я принципиально взяток не даю и, видимо, останусь при своих интересах. Вы же моё дело уберете в архив, где-нибудь плюсик в отчёте поставите, вам, глядишь, премию ещё дадут или в звании повысят. Вот так вы и работаете. Преступники вас не боятся, вы с ними дружбу водите, полиция ими куплена, и они вас сильнее. А честные люди вас остерегаются, им искать защиту в органах бесполезно. Не дай Бог к вам обращаться. Знаю, что жалобу писать в любую инстанцию пустое дело. Придёт отписка, вы друг друга защищаете, поэтому виноватых нет.
Женщина тяжело поднялась со стула и, не попрощавшись, вышла. «Ну, в чём здесь моя вина? - думал после ухода Малышевой Рогожин. - Подсунул шеф пустое дело, ни одного документа по фактам расследования нет. Время упущено, где искать преступников? Они уже давно, наверное, всё продали, сами скрылись, а, может, и не скрывались вовсе, ходят среди нас и ничего не боятся». Он взглянул на часы, - было половина шестого вечера. «Нужно успеть застать Князева пока не ушёл». Он позвонил шефу по внутреннему телефону.
- Разрешите к вам зайти и доложить о деле Кольцова?
- Заходите.
Через минуту взволнованный Рогожин докладывал Князеву:
- Думаю, что убийство Кольцова совершил не кто иной, как Махонин.
На лице Князева известие никак не отразилось.
- Кто такой? - равнодушно спросил он.
- Он был ранее судим, отбывал срок, амнистирован, через некоторое время вновь попал под следствие по подозрению в убийстве. Дело вёл я, но потом им занимались другие следователи. Я его случайно в архиве обнаружил. Махонина опознала по фотографии дворничиха. В день убийства, ранним утром, он чуть не сбил её с ног в подъезде дома Кольцова. В ювелирном магазине Махонин работал шофёром, после убийства директора спешно уволился. Никаких сомнений у меня нет в том, что этот человек причастен к убийству.
- Ты ничего не путаешь? Или дворничиха, может быть, ошиблась?
- Да нет, я ей несколько фотографий предложил, а она выбрала две - Махонина и сына Кольцова, который тоже отирался возле дома отца, хотя там не живёт.
- Одного опознания дворничихи недостаточно.
- Но ведь он работал в ювелирном магазине шофёром, после убийства немедленно скрылся. Соседи говорят, что давно его не видят.
- Зачем ему понадобилось убивать Кольцова?
- Кольцов располагал драгоценной коллекцией ювелирных украшений, видимо, Махонин знал о ней. Возможно, у него был план проникнуть в квартиру и похитить драгоценности. Нужно немедленно объявить его в розыск, а за квартирой Кольцовой установить постоянное наблюдение или устроить в ней засаду.
- Да, круто закручено, - произнёс Князев и постучал пальцами по столу. Лицо его приняло озабоченное выражение. - Ты говоришь, что дворничиха опознала сына Кольцова?
- Да, я вызывал его на допрос.
- Ну, и что он из себя представляет?
- Молодой парень, был судим, вышел по амнистии, наркоман, нигде не работает.
- Он мог убить отца, наверняка знал, что у него есть драгоценности, - после паузы высказал мнение Князев.
- У него алиби, он был в этот день на даче вместе с бабулькой - картошку копал, - возразил Рогожин.
- Ну и алиби! Бабульке сколько лет? - рассмеялся Князев. - Наверняка в склерозе пребывает. Его нужно немедленно арестовать и раскрутить на полную катушку. Посидит в КПЗ или в цыганской камере две-три ночки переночует, быстренько признается. Махонина объявлять в розыск не считаю нужным. С какой стати устраивать наблюдение за квартирой Кольцовой, да ещё оставлять засаду? Это слишком. Только напугаем бедную вдову. А ты, я смотрю, уставший какой-то: в отпуске, когда был последний раз? - неожиданно спросил Князев.
- Два года назад.
- Да ты что, третий год без отпуска? - изумлённо воскликнул начальник. - С завтрашнего дня отправляйся отдыхать. Это приказ. На днях ребята возвращаются, им, на свежую голову, будет легче разобраться в этом деле.
«Как сказать, что я подозреваю его? Как спросить, почему он освободил Махонина в том деле? Стоит ли открывать, что в частном агентстве имеются фотоснимки, где он запечатлён вместе с женой Кольцова? Я не имею прав предъявлять обвинения старшему по званию», - подумал Рогожин, а вслух сказал:
- Понял, пойду в отпуск, но у меня остается несколько неоконченных дел.
- Дела всегда будут, а здоровье нужно беречь и заботиться о нём. Вы свободны, - подытожил Князев и углубился в чтение бумаг.
Рогожин вышел из кабинета с решением оформить отпуск. «Шеф и вида не подал, что фамилия Махонин ему знакома. Неужели я ошибаюсь? Но ему явно не понравились мои предложения, поэтому и отправил отдыхать», - размышлял он на ходу.
Глава двадцать восьмая
Нинель Александровна рассматривала приглашения, которые лежали на столе. Многочисленные фирмы города, телекомпании, закрытые и открытые акционерные общества, институты - все приглашали «Афродиту» продемонстрировать новые коллекции одежды. Нинель Александровна была довольна успехами. Кто бы мог подумать, что спустя несколько лет агентство приобретет такую высокую популярность? В глубокой провинции, во время экономического спада, она нашла своё дело и преуспела в нём.
