— Спасибо! — горячо благодарит он.
— Ты не один, — тихо отвечает тот. — У тебя есть как минимум один человек, на которого ты можешь положиться… Я всегда готов тебе помочь…
— Та девушка… Понимаешь… Это…
— Это Любава? — с улыбкой спрашивает Переслав.
— Да… Я…
— Я рад. Я рад, что ты любишь её. Так получилось, что я люблю другую, а мы с Любавой больше как друзья. Мне так стыдно было… Но сегодня я заметил то, что до сих пор не видел. Её взгляд. На другого. На тебя, Таислав.
Парень открывает рот, чтобы что-то ответить, но не находит слов.
Чувствуя неловкость, Переслав склоняется над белыми цветами и ищет тот, что будет красивее других. Как и она…
Рядом опускается на корточки Таислав и двумя пальцами аккуратно срывает цветок.
— Надеюсь, что он ей понравится… Возьми этот, — Юноша пальцами показывает на самый маленький цветок.
Переслав бережно срывает цветок и неотрывно, задумчиво глядит на него.
Интересно, Желанне бы понравился?
* * *
Когда Ждан ногами касается твёрдой земли, он то же час бросается к Марике, крепко сжимая в руке эдельвейс.
До девушки остаётся пару шагов, когда парень начинает сомневаться: а если не примет?
Замедлив шаг, Ждан останавливается и неотрывно смотрит в лицо Марики.
Девушка стоит, не шевелясь, и с ласковой улыбкой смотрит на своего молодого человека.
Боится.
Её решительный, отважный Ждан боится.
Боится, что она может сказать «нет».
Марика решительно преодолевает разделяющее их расстояние и прижимается к парню, вдыхая его запах.
— Это твой, — ладонь парня разжимается.
На широкой ладони лежит цветок. Но поражает не это. На тонком стебле помимо белого цветка крепится маленький бутон. Ещё не распустившийся эдельвейс.
— Ждан… — Марика тихо выдыхает, широко распахивая глаза. Парень тепло улыбается и кивает. — Давно ты знаешь?
— Две недели. — Парень глубоко вздыхает. — Ты примешь этот цветок как знак моей… нашей любви?
— Да… Конечно… — девушка прикрывает глаза, чтобы скрыть слёзы.
* * *
Переслав подходит к Любаве и, заключив её в объятья, шепчет на ухо:
— Я сорвал цветок… Но не для тебя… Прости… Я люблю тебя, но как сестру, как товарища…
— Я знаю, — девушка успокаивающе улыбается. — Я просила сорвать цветок, но не для себя… Иди же к ней. Иди и не бойся. Я клянусь, что не держу на тебя обиды. Я хотела, чтобы сегодня, именно сегодня этот эдельвейс ты подарил ей…
— Любава, — выдыхает потрясенно.
— Иди, — девушка пихает его в сторону, где стоит Желанна.
Низкая девушка, с длинными чёрными косами, стоит в стороне от других, обхватив себя руками и невидящим взглядом глядя в пространство.
Переслав нерешительно, останавливаясь на каждом шагу, идёт к ней.
— Я сорвал его специально для тебя… Я буду счастлив, если ты примешь его.
Желанна переводит взгляд на застывшего Переслава и молчит.
Парню кажется, что проходит вечность, прежде чем девушка тихо спрашивает:
— Зачем?
— Люблю, — одно слово.
— Это навсегда, — заливаясь краской, спрашивает девушка.
— Если бы не любил, я бы не нашёл, — парень отводит глаза, но руку с цветком не опускает.
Дрожащими пальцами Желанна принимает цветок.
— Так ты согласна стать моей? Навсегда? Навеки?
Желанна молча кивает. Соглашаясь. Принимая. И молча тянется к чужим губам, чтобы впервые коснуться и потерять себя, растворившись в нём.
* * *
Любава счастливо вздыхает и, обернувшись, испуганно вскрикивает. Прямо перед ней стоит Таислав и глядит на неё исподлобья. Девушка тушуется и, сцепив руки в замок перед собой, смотрит в землю.
— Здравствуй, Любавушка, — твёрдо говорит юноша. — Так уж получилось, что я… — голос всё же срывается. — Когда я шёл искать эдельвейс, я думал о тебе. Я сорвал его для тебя. Я знаю, что ты любишь другого, но…
— Я люблю тебя, — глядя прямо в глаза парню говорит девушка. — Лишь тебя. Я согласна принять этот цветок, иначе быть не может.
Пожилой мужчина с улыбкой смотрит на то, как волшебный цветок объединил столько любящих сердец. Иногда стоит лишь набраться смелости и признаться. Истинных чувств не стыдятся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Глава 20
Лиля
— Так это значит, что мой папа тебя любит? — спросил Лёва, шмыгая носом.
— Почему ты так решил? — спросила мягко, вновь удивляясь его непосредственностью.
— Он тебе подарил эдельвейс. Значит вы с ним навеки связаны, — упрямо сказал мальчик, складывая руки на груди и глядя на меня исподлобья.
— Нет, дорогой, — улыбнулась я. — Это просто украшения. Если я тебе подарю кулончик в форме сердца, это не будет значить, что я дарю тебе своё сердце. Это просто подарок, смотря на который ты будешь вспоминать меня.
— Но папа же сказал, что эти украшения он подарит только своей истинной! — Лёва хмурился.
— Это просто подарок, малыш. Значит твой папа передумал дарить его своей истинной, — натянуто улыбнулась я, слыша, что мой голос дрожит от слёз.
— Но… — Лёва снова попытался возразить.
— Всё, Левушка, — перебила я его, ставая со стула и хлопая в ладоши. — Уже поздно. Мы три часа сказку читали. Закрывай глазки, — я накрыла мальчика одеялом.
— Но папа ведь ещё не пришёл, — в глазах ребёнка снова появились слёзы.
— Тебе пора спать, Лёва. Наверное, у папы появились дела. Он занят.
— Но он же обещал! — Лёва всхлипнул. — Обещал почитать мне сказку.
— Я обязательно с ним поговорю. И он придёт и поцелует тебя на ночь. Хорошо? — я гладила ребёнка по головке, успокаивая.
— Ладно, — мальчик закрыл глаза, всё ещё всхлипывая.
Дождалась, когда Лёва окончательно заснет, отключила в комнате свет, оставив гореть только маленький ночник, и в бросилась в кабинет к Рикарди.
В помещение ворвалась без стука, пинком открыв дверь. Мужчина сидел за столом и что-то задумчиво мешал в прозрачном сосуде. Рикарди удивленно вскинул на меня глаза.
— Вы совсем совесть потеряли? — я уперла руки в бока и стала наступать на мужчину. — Вам не стыдно? — я всплеснула руками.
— За что мне должно быть стыдно? — Рикарди отложил в сторону палочку, которой он помешивал содержимое сосуда, который стоял на столе перед ним.
— Вы второй раз за день обманули своего сына! Сначала пообещали ему провести весь день вместе, а потом заперлись в своём кабинете. Я его еле успокоила. Стала читать сказки, хотя это Вы должны были прийти к нему перед сном. Я еле уложила его спать. Зачем Вы обнадеживаете ребёнка? — я замолчала из-за того, что дыхание сбилось.
— Чёрт! — мужчина запустил руки в волосы, ероша их на затылке. — Я совсем забыл. Увлёкся исследованиями.
— Что же там за исследования такие, что Вы о собственном сыне забыли? — ехидно спросила я, хватая колбу с зеленоватой жидкостью и поднося её к глазам.
— Поставь на место, Лиля. Я не знаю действия этого зелья, в случае, если оно попадёт в желудок, — Рикарди продолжал невозмутимо сидеть за столом.
— Вы совсем не думаете о сыне? — с громким стуком поставила колбу на край стола. — Он приехал к Вам в гости, а вместо Вас время с ним провожу я. Пока Вы забавляетесь со своими любовницами. Даже в дом их приводите. Остаётся только перед сыном сексом заняться!
— Не смей на меня кричать, девчонка! — Рикарди вскочил из-за стола и грохнул кулаком по столешнице. — Ни тебе меня учить, как сына нужно воспитывать!
— Вы наняли меня няней для своего сына. Я слежу за тем, чтобы ему было интересно. Чтобы дни в доме своего отца он вспоминал с теплом. А вместо этого он каждый вечер ждёт, когда его папа натрахается со своими любовницами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Прекрати меня воспитывать! Ты находишься в этом доме только из-за того, что отрабатываешь долг своей семьи. Или ты ревнуешь? — Рикарди ухмыльнулся.
— Долг Вы взяли натурой, принудив меня к сексу, — мужчина побледнел. — А сейчас Вы просто пытаетесь загладить вину подарками, которые я непременно верну, когда буду покидать этот дом.
