поселка. Доковыляв до паромной переправы, Егор обнаружил в очереди на паром всего две машины: продуктовый фургон и видавшую виды белую «Ниву». Прав у него не было, но водить машину он умел – дело нехитрое. А вот справиться с брезгливостью и отвращением не смог. В обеих машинах были тела людей, вытащить их оттуда или даже просто прикоснуться казалось делом немыслимым. Поэтому решил идти пешком.
Очень быстро Егор понял, что погорячился, наступать на ногу становилось больнее с каждым шагом. Но упрямо продолжал идти. То, что в поселке его ничего хорошего не ждет, он понял издалека по дыму пожара. Горело придорожное кафе и грузовик, припаркованный рядом. Уйдя подальше от пожара, на другую сторону поселка, вытянувшегося вдоль трассы, Егор тяжело опустился на лавочку летнего кафе и, скинув мокрые сапоги, долго лежал без движения.
В поселке парень провел три дня, дожидаясь пока нога перестанет болеть. Спасаясь от тошнотворного запаха разлагающихся тел, спал на улице на больших садовых качелях с балдахином (благо, дождя не случилось), продуктов и воды набрал в близлежащих кафешках для дальнобойщиков. Потом двинулся домой. Из-за аварий на дорогах идти пришлось пешком. По пути Егор обзавелся рюкзаком, картой и парой удобных кроссовок, а через пару дней – велосипедом. Но проходить, а потом проезжать удавалось не очень много, больная нога все же давала о себе знать. Монотонно бредя по дороге, он мысленно жевал одну и ту же жвачку: «Баба Аня, мама и Соня могут быть мертвы, как все. Но ведь я жив, значит и они могут быть живы.» Попеременно его охватывали то отчаяние и страх, то надежда. Несколько раз продвижение Егора останавливал дождь. Как не велико было его нетерпение, парень предпочитал пересидеть дождливые дни в подвернувшейся деревне, чтобы не заболеть, чем уныло крутить педали, объезжая лужи.
На Светлану он наткнулся на окраине какого-то райцентра. Она сидела на раскладном стульчике на обочине дороги и лузгала семечки. От неожиданности Егор едва не упал с велосипеда. Высокая фактурная деваха лет двадцати шести вцепилась в него мертвой хваткой, едва не задушив в объятиях. В ней всего было слишком: слишком крупные зубы, слишком большая грудь, слишком громкий голос и несокрушимый напор несущегося во весь дух стада бизонов. Она рыдала и причитала по-бабьи, так, что даже у обычно сдержанного в проявлении чувств Егора, заблестели от слез глаза. Светлана налетела на него, как тайфун на утлую рыбацкую лодчонку: закрутила, завертела и подмяла под себя, не давая вздохнуть.
Глава 11.
Сколько себя помнила Светлана, она с детства постоянно пребывала в состоянии войны с кем-нибудь, отдаваясь этому делу с полной самоотдачей. В детском саду это могла быть вчерашняя подружка, которой родители купили новое красивое платье – предмет восхищения и зависти. В школе – одноклассница, которую назначили старостой в обход Светки или соседский мальчишка, специально обрызгавший ее грязью, проезжая мимо на велосипеде. Ее неуемная энергия обязательно должна была находить выход, иначе Светка просто взорвалась бы. Подметив это ее качество, учителя привлекли Светлану к общественной работе, и она с энтузиазмом принялась подтягивать двоечников, рисовать стенгазеты, участвовать в концертах школьной самодеятельности и проводить тематические уроки к праздникам и круглым датам. В общем, в каждой бочке затычка. В старших классах Светлану побаивались даже учителя. Учительница русского языка, имевшая несчастье не заметить ошибку у Светкиной соседки по парте, но отметившая ее в тетради у Светки, долго с содроганием вспоминала устроенный ей скандал. Училась девушка не важно, поэтому о высшем образовании речи не шло. Закончив девять классов, Светлана подалась в областной центр в медицинское училище. Стушевавшись поначалу в новой обстановке, освоившись, она собрала вокруг себя стайку иногородних девушек и устроила травлю местным городским студенткам.
Получив диплом, Светлана вернулась в родной городок и устроилась работать медицинской сестрой в детскую поликлинику. Зарплата была так себе. Но повысившийся социальный статус тешил ее самолюбие, молодые мамочки заглядывали ей в рот, когда она приходила на патронажный осмотр их младенцев. Поучая их с многозначительным видом, Светлана просто ловила кайф. Решив в какой-то момент, что пора выходить замуж, она огляделась по сторонам и призадумалась. Хотя девушкой она была видной, броской и мужскому взгляду было за что зацепиться, оглядывая ее аппетитную фигуру, женихов не наблюдалось. В небольшом районном городке дурная слава разносится, как пожар в саванне, поэтому о ее склочном нраве знали все. Пустив в ход весь арсенал женских уловок, ей удалось обольстить Санька – сурового водителя-дальнобойщика. Он же покорил ее тем, что в ответ на первый закаченный ей скандал, молча отвесил Светлане оплеуху. Такого со Светкой еще не случалось. Она заткнулась и пошла готовить Саньку ужин, невольно его зауважав. С тех пор так и повелось, стоило только Светке открыть рот, Санек смотрел на нее так сурово, что потенциальный скандал затухал, как спичка на ветру.
Конец света она провела на работе. Поликлиника была просто завалена вызовами на дом. Педиатров не хватало, да и половина из них не вышли в тот день на работу по болезни, поэтому на вызовы, в нарушение всех инструкций, стали отправлять медицинских сестер. Вернувшись домой уставшей, как собака Светлана уснула без задних ног, успев порадоваться, что завтра выходной. Санек был в рейсе. Всю субботу Светка крутилась по хозяйству, как белка в колесе: стирка, уборка, куры, огород. К вечеру привела себя в порядок и отправилась на день рождения к одной из немногочисленных подружек. Неладное заметила сразу: на улицах было слишком малолюдно для субботнего вечера, не толпилась молодежь у единственного в городе кинотеатра, не фланировали по центральным улицам стайки девчонок. Дома у подружки на звонок и вовсе не открыли. Раздосадованная и взбешенная Светлана вернулась домой, уже точно зная с кем затеет гражданскую войну с понедельника. Но не пришлось. От Светкиного гнева бывшую подружку спасло всеобщее вымирание.
К понедельнику она осталась единственным живым человеком в городке. Зрелище мертвых тел знакомых людей (в небольших городках, как в деревне, многие друг друга знают), пожаров и разбитых машин напугало даже такую циничную особу, как Светлана. Побродив по городу в поисках живых, она решила пойти по пути наименьшего сопротивления. Запасшись семечками, Светка устроилась на раскладном стульчике у обочины федеральной трассы, ожидая пока кто-нибудь не пройдет мимо. Через неделю пришел Егор.
Уже третий день он жил у Светланы. Грехопадение случилось вчера. Она просто пришла, скинула халатик, надетый на голое тело, и деловито залезла к нему под одеяло.
