Наковальня: Вы русский? Москвич?
Клиент: Ара, канэщна, дарагой, абижаиш! Маскавич… Вэсь жизн тут живу!
Н.: Угу, оно и видно. Кошки, собаки, дети есть?
К.: Нэт, дарагой, толька жына есть. Адын штук.
Н.: Жена? Ну, жена не считается… Как ваше имя?
К.: Бахтияр… то эсть, Барыс па-русски…
Н.: Окей, Боря… В десять вечера у кинотеатра «Ашхабад» в Чертанове. Знаешь такой?
К.: Ашхабад? Вах, канэщна! Нэ знаю… Но найду, дарагой! А как ти выгльядишь?
Н.: Прекрасно, как всегда. Я буду в синей кожаной куртке и с большой красной барсеткой. С бульдогом на поводке и с белой крысой на плече.
Клиент: С крысай?!! Вах! Ну, тагда я тибья точна узнаю!
Наковальня: Да уж не извольте сомневаться. До встречи. А теперь позовите мне Евгения. Алё, Жень, тебя ещё не достали твои клиенты? Бери коньяк и приезжай ко мне. Машка моя уехала в деревню, и ко мне уже едут три девочки из того массажного салона, ну, ты помнишь. Оленька, Танечка и Розочка. Так что жду.
Я: Хорошо, господин Ковалев, ваше предложение по поводу регистрации гостей будет рассмотрено в ближайшее время. Обязательно позвоните мне после встречи с Бахтияром, чтобы я был в курсе. Спасибо, до свидания.
Мохнорылый «маскавич» уходил, с благодарностью пожав мне руку. Светик разворачивала законный обед, который состоял у неё из блинчиков в целлофановой обёртке и кучки маленьких хрустящих кусочков дерьма, именуемых похабным словом «мюсли». А я выгребал из ящика стола наличность, шёл через дорогу в «Седьмой континент» за коньяком и ехал в Братеево к Наковальне, откуда переговоры с клиентами проводил уже сам. Так и проходили наши трудовые будни. Спустя недолгое время Светик уже получала проценты от каждой сделки и, воодушевившись, развила необыкновенную активность. Она убедила меня в том, что количество рекламы нужно удвоить, и привела в офис свою подружку, которая оказалась такой же живой и смышлёной. Офис закрутился колесом. Всё работало, как часы. Обаятельные девчонки на раз сглаживали конфликтные ситуации с взбешёнными клиентами, которые, не дождавшись «хозяев» квартиры, звонили в офис и страшно ругались. Проблем не было никаких, а денег было столько, что реально просто некуда было их девать – ведь я даже не платил никакой «крыше», мы работали абсолютно инкогнито. Разве что для успокоения завхозовой души мне всё-таки пришлось купить готовый пакет документов какой-то липовой фирмы – в Москве до сих пор действуют тысячи конторок, под ментовской «крышей» оказывающих подобные услуги. Обошлось мне это в смешные триста долларов.
Совесть меня не мучила, и обманом я свою деятельность тогда особо не считал. Тем более, что большинство клиентов всё-таки находили себе жильё по купленной у нас информации. А те, кто не находил, ну что же, тысяча пятьсот рублей за науку – плата ничтожная. Я считал это своеобразным взносом за первые шаги моих клиентов в Москве. Сам-то я, если помните, заплатил эти взносы сполна. Если приезжих беспощадно обдирает само московское правительство и органы внутренних дел, то почему бы мне за небольшие деньги не научить людей тому простому правилу, что качественный, цивилизованный сервис дешёвым не бывает? Услуги нормального агента, как я уже упоминал, стоят сто процентов от стоимости квартиры. Это данность. За эти деньги он подбирает жильё персонально для вас и мотается потом с вами по всему городу, просматривая возможные варианты. И к тому же гарантирует юридическую чистоту сделки. Потому что ему это выгодно. А если у тебя нет денег на комиссию человеку, который работает непосредственно на тебя, терпи неудобства и самолично обзванивай общедоступную, почти полностью отработанную базу, которую тебе предоставит такая контора, как моя. Да и что ты вообще делаешь в Москве без денег? Москва, брат, слезам не верит…
Санкт-Петербург
Так прошло лето. Целыми днями, в свободное время – а благодаря предприимчивым и трудолюбивым девчонкам у меня его было много – я просиживал в недавно открывшемся интернет-кафе на Кузнецком Мосту, постепенно открывая для себя мир Интернета и с огромным интересом заводя десятки новых знакомств на самых различных почвах общения. В Интернете это просто. Просто заходишь куда-нибудь, как в клуб, и начинаешь общаться. И вот в каком-то случайном чате я знакомлюсь с девушкой Катей из Питера. Она присылает мне свои фотографии, и я, вдохновившись качественными и красивыми её изображениями, решаю навестить этот городок, ибо в Питере до этого не был ни разу. Все мои друзья и знакомые при встречах взахлёб рассказывали о том, как там красиво, удивительно и вообще – чудесно, и в глазах я у них читал прямой упрёк, чуть ли не откровенную жалость: «Ты ещё не бывал в Питере? С ума сойти! Это же так модно!» Я отделывался усмешками. На модность мне было всегда наплевать с высокой колокольни, а просто так ехать в город, в котором, по слухам, вечно стоит мерзкая погода, мне не хотелось. Окончательно меня подкупило знание Катей российской истории периода золотого века Екатерины Великой – это один из самых любимых мною исторических отрезков – и её обещание показать мне Эрмитаж во всей красе. Я поехал среди ночи на Ленинградский вокзал, купил на завтрашний вечер билет на «Красную Стрелу», доехал до дома, налил себе коньяку и включил телевизор. Показывали какой-то американский боевик, и я выключил было звук – вообще я очень не люблю телевизор и, будь моя воля, смотрел бы только новостные программы, ну, и интересные фильмы, крайне немногочисленные. Но вдруг на экране всплыла заставка: «Экстренный выпуск новостей», и я, естественно, прилип к экрану – экстренные выпуски были тогда ещё редки.
От информации, выданной диктором, я вздрогнул и отставил в сторону бокал с коньяком. «Напоминаем, что сегодня в полночь – сообщал диктор, – в московском районе Печатники, на улице Гурьянова был взорван жилой дом номер девятнадцать. По предварительным данным, взрыв унёс жизни более ста человек. На месте взрыва работают наши корреспонденты и спасатели МЧС. По данным ГУВД Москвы, это террористический акт, который был спланирован и реализован чеченскими боевиками. Мы будем держать вас в курсе событий».
Я поёжился. Когда взрывают в Грозном или там, в Афганистане, или ещё чёрт знает где, это воспринимается отвлечённо и никак не действует на психику. Ну, взрывают и взрывают. На то она и война, в конце концов. Но когда прямо в Москве, да ещё жилые дома…
Довоевались, подумал я. А ведь ещё недавно, в ноябре 1996 года, министр обороны Грачев на голубом глазу заявлял, что «с военной точки зрения задача захвата Грозного вполне осуществима силами одного воздушно-десантного полка в течение двух часов». Два обещанных часа вылились в многолетнюю кровавую мясорубку, в которой навеки канули десятки тысяч жизней ни в чём не повинных людей с обеих сторон. Я, откровенно говоря, не совсем понимаю, зачем Россия воюет в Чечне, да и разбираться в этом не хочу, но мне не нравится, когда в собственных домах гибнут мирные, ни в чём не повинные люди.
Конечно же, в поезде не говорили ни о чём другом, кроме как о свершившемся теракте. Благо, почва для разговоров была благодатная – помимо женщины лет сорока и её мужа, майора милиции при парадной форме, в моём купе ехал представительный, седой мужчина кавказской внешности, и потому разговор вёлся на повышенных тонах. Я в беседу старших не влезал и тихо помалкивал на своей верхней полке.
– Этих уродов, долбаных хачей, давно пора всех согнать в огороженные резервации, подальше от Москвы, – бубнил майор. Кавказец с тенью брезгливости посмотрел на него, но смолчал. Майор продолжал: – Давно уже пора взяться за них всерьёз! Весь город, всю страну заполонили! Житья от них нет! Создать дружины, бригады народной милиции, и разгонять! Выгонять на хрен ко всем чертям из Москвы! Русские сами виноваты, понапускали тут всякой мерзости.
– Вот скажите нам вы, как лицо кавказской национальности, – запальчиво обратилась к соседу жена майора. – Вы же лучше разбираетесь в характерах своих соплеменников. Что вообще происходит? Откуда берутся такие уроды? Что у них в голове? Почему они нас взрывают? Ведь если даже их поймают, эти нелюди получат по двадцать лет! А я хочу, чтобы их всех расстреляли! Почему они устраивают теракты? Почему мы не можем ответить им тем же?
– Я не поддерживаю этих людей, – с лёгким акцентом, спокойно отвечал кавказец, – но могу их понять. Они не от хорошей жизни идут на это. А вы, – обратился он к майору, – рассуждаете, как уличный хулиган. Даже удивительно. Наверняка ведь имеете высшее юридическое образование!
– Понять? Да как можно такое понять, – отозвалась жена майора. В её словах сквозило нескрываемое яростное изумление. – У меня у самой двое детей! Я как представлю, что такое могло бы случиться и с ними… Как можно понять такое зверство? Чем такое можно оправдать? Ведь кавказским мужчинам во все времена было свойственно благородство! Ведь у них у самих есть семьи, дети!
