А вот к восьми часам в кафе начался маленький ад. Дебби летала по залу, словно заведенная птичка, кивая каждому посетителю и сосредоточившись, чтобы не перепутать заказы. Парни все меньше и меньше переговаривались между собой, отдавая внимание процессу готовки. Саймон время от времени посматривал на Чада, контролируя его работу. Как и сказал Рик, парень был рассеянный и постоянно переспрашивал, чтобы не ошибиться. С другой стороны, его скорость и качество работы удивляли.
— Когда же вы, сволочи, нажретесь?! Хвала небесам за звукоизоляцию, — Саймон перевернул партию говяжьих котлет с одной стороны на другую и довольно громко пожаловался. Остальные только улыбнулись и продолжили кто варить, кто резать.
Через пару минут Дебби принесла партию тарелок и молча оставила бумажки с заказами, тут же убежав обратно в зал, но позже вернулась с новой партией грязной посуды. Девушка вытерла пот с лица и изобразила страдальческий вид, когда к ней подошел Лиам, чуть не столкнувшийся с Чадом, за посудой.
— Жалуйтесь там потише, а то ближайший к вам клиент, кажется, услышал вас. Не хочется потом объясняться с ним, — сказала девушка и опять скрылась в зале.
Взяв гору посуды, Лиам отправился в свой угол. Работа шла, как ни странно, довольно успешно. Возможно, сказались частые посиделки за тетрисом. Тео непременно сейчас посмеялся, если бы мог читать мысли Данбара через весь город. У него неплохо получалось успевать загружать и разгружать посудомоечные машины без потери времени, да и посуда не скапливалась по углам. Только вот спина уже начинала поднывать.
Взглянув на часы, подросток обнаружил, что на них уже без двадцати одиннадцать. В голове боролось два противоположных ощущения. С одной стороны, он так устал, что готов бросить чертовы тарелки в стену и пойти домой, а с другой, держался, чтобы не захныкать от счастья близкого конца рабочего дня. С пяти часов посуда не заканчивалась. Сначала устали мозги следить за всем сразу, потом тело начало давать сбой. Один раз он чуть не опрокинул целую гору тарелок. Парень прикинул, что это был примерно весь его заработок за день. Семь потов сошло в одну секунду, но теперь настало время, когда людей осталось с гулькин нос и на рабочем столе только грязная чашка. Он решил сесть на давно облюбованный стул. Лучший момент в жизни для его спины. Чад только улыбнулся. Он заканчивал какое-то блюдо, Данбар понятия не имел какое.
— Что, Лиам, выдохся? Еще полчаса официального рабочего дня. Одну кружку можно и руками помыть. — Чад отдал тарелку с заказом Дебби и направился в сторону подростка, который с измученным видом начал подниматься с места. Повар лишь положил ему на плечо руку, усаживая обратно. Данбар не стал особенно спорить с желанием парня помочь. — Не рыпайся, я сам помою. Ты сегодня хорошо постарался.
— Откуда у тебя на это силы? Целый день у плиты стоял, сгорел, наверное, — подросток вытер пот со лба и заворожённо смотрел, как Чад быстро и ловко помыл чашку, ставя её к остальной чистой посуде. Лиам громко зевнул, прикрывая рот ладонью и слегка поворачивая голову в сторону.
— Думаю, я как-нибудь справлюсь, — Чад показал язык Данбару, на что тот лишь фыркнул. У этого парня и правда был вагон энергии. Может, это первый день такой не с привычки тяжелый, но Лиам адаптируется к нагрузке, по крайней мере, он на это надеялся. Громкий звонок, как раньше на заводах, оповестил о завершении рабочего дня. Теперь дышалось еще легче. — Пойдем в зал, сейчас печеньки раздавать будут.
Четверо парней вышли из кухни, встречаясь глазами с замученной официанткой. Лиам и сам бросил на девушку не менее страдальческий взгляд, на что она улыбнулась ему и слабо кивнула. Данбар удивился чистоте зала. После такого потока посетителей она еще успевала прибираться. Уровень восхищения Дебби поднялся на парочку воображаемых уровней. Подросток не стал строить из себя крутого (просто Тео не было рядом) и уселся на первый попавшийся стул, вызывая громкий смех всей компании, но от гогота совсем не было обидно. Перед глазами встало лицо Рейкена и его насмешка. Вот от этого парня не хило передернуло.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Все обернулись на открывшуюся дверь Джастина. Через несколько секунд оттуда показался и сам хозяин кафе. В его руках были деньги, перевязанные канцелярскими резинками. Парень за десять метров дороги зевнул не менее миллиона раз и в целом выглядел сильно уставшим и сонным. Данбар задался вопросом, а спит ли босс вообще или сидит на своем кресле в кабинете, а может шляется не пойми где. Это первый раз, когда Лиам увидел его за рабочую смену, хоть он совсем и не выходил из своего угла.
— Еще один день отбились, — Джастин снова зевнул. Все сознание подростка наполнилось деньгами, которые маячили перед его взором, остальное благополучно пролетело мимо ушей. Это его по-настоящему первая зарплата. Он сделал все сам, от начала до конца. Обычно Мейсон являлся организатором их подработок и досуга. Единственное, что мог предложить Лиам из своего скудного запаса занятий — это видеоприставка и лакросс. — Как ты, парень? Жив? Дойти до дома сможешь?
— Шеф, он сегодня молодцом. Сел только раз и разбил всего одно блюдце. Это лучший результат. Он игрок сезона, — Данбар странно покосился на Чада, а точнее, постарался вникнуть в ахинею, которую тот нес. За разбитое блюдце было стыдно, он совершенно не заметил, как наступил на него, а когда и почему поставил его на пол не мог вспомнить даже под дулом пистолета. — Боевое крещение можно считать пройденным.
Их местный весельчак выглядел так, будто не отпахал смену в двенадцать часов. В принципе, никто кроме Дебби так не выглядел. Насчет Джастина Лиам не знал, может быть парень только пришел на работу, но повара выглядели максимально бодрыми и неуставшими. Они, скорее, рады, что нескончаемый поток людей остановился. За день работы он успел обогатиться парочкой новых матерных слов. Однако Данбар не жалел, что все же решился зайти в это кафе. Атмосфера была дружелюбной.
— Вот твои сто сорок долларов, — Джастин протянул Лиаму связку денег. Но парень не спешил брать её, замерев с широко раскрытыми глазами. Он целый день думал о том, сколько ему должны дать денег, как ими распорядится, какую часть оставит себе и не покажет Тео, а тут ему принесли чуть ли не на треть больше. Чужих денег подросток брать не собирался. — Что за взгляд, словно я тебе ботву вместо травы толкаю? Ты работаешь не официально, тут без вычета налога.
— Даже без него здесь слишком много. Откуда столько? — Данбар сощурился, рассматривая деньги в руках босса. Занятие приятное, но довольно странное. Его мысли прервала рука Рика, упавшая на плечо. Лиам обернулся на копию Кларка Кента и вскинул брови. — Я в старшей школе. Двенадцать на девять совсем не сто сорок. Я почти уверен в этом.
— Никто и не сомневается в твоих математических способностях, коротышка, — Саймон покачал головой из стороны в сторону. Находясь рядом с Тео, начинаешь сомневаться во всех своих возможностях и талантах, ожидаешь саркастичного вброса, провокации, вредной ухмылки и в целом чего-то очень подлого и гадкого. Лиам носил в голове парочку универсальных ответов на его колкие замечания. — Это за недоделанную работу Микки. Он тогда громко хлопнул дверью и покинул кафе в середине дня.
Парень посмотрел на часы: они показывали двадцать минут двенадцатого. Значит, Рейкен уже несколько часов на работе. Лиам взмолился про себя, чтобы его заставили разносить напитки в одних трусах старым извращенцам и мужеподобным женщинам, пока он будет дрыхнуть до десяти часов в кровати, которая предоставлена на целую ночь только ему одному. Данбар уже любил работу Тео больше, чем свою. Жаль, у них перекликались выходные. Видимо, это малое зло придётся терпеть несколько дней.
Дебби, совершенно никого не стесняясь, закурила, разгоняя вокруг себя дым сигареты, который пах просто отвратительно. Данбар был готов и с человеческим носом бежать из здания, не забирая деньги. Может быть, они именно этим и выгнали отсюда Микки. Странно, что анализаторы дыма не сработали. Скорее всего, это какой-то проработанный маневр. Никто ничего так и не сказал девушке. Лиам забил на все и просто взял деньги от Джастина, еще раз взглянув на часы. Благо, идти всего минут двадцать.
