Скалли почувствовал себя так, словно его ударили под дых. После такого оставалось только согласиться. «Стив умел всегда добиваться своего, он читал людей, как открытую книгу, и точно знал, что нужно сказать каждому[67], — вспоминал Скалли. — Впервые за четыре месяца я почувствовал, что не могу отказаться» [Айзексон, 2011].
Но пока что шел 1980 год, и Джобс был очень далек от возможности самостоятельно нанимать себе руководителя. Прежде всего ему нужно было вернуть потерянное доверие сюзерена — Майка Марккулы. Сделать это можно было только одним способом: создать и продать новый великолепный продукт; харизма Джобса на Марккулу уже не действовала…
Так в сентябре 1980 года Джобс появился в проекте Macintosh, первоначально придуманном (вплоть до названия) Джефом Раскином. Умело используя свой хоть и не дающий формальных полномочий, но весьма высокий статус в компании (а также харизму, безотказно действовавшую на нижестоящих), Джобс уже к февралю 1981 года полностью перехватил руководство разработкой. Обиженный Раскин написал CEO компании Майку Скотту гневное письмо с просьбой приструнить Джобса. Однако на этот раз все козыри были у Джобса: проект набирал обороты, часть разработчиков была воодушевлена планами «сделать компьютер мечты» и, самое главное, Раскин был человеком Джобса (тот пригласил его в Apple еще в 1976 году в качестве составителя документации). В результате Скотт принял сторону Джобса и назначил его руководителем проекта Macintosh. Так Джобс сделал свой первый шаг к власти.
Следующий шаг за Джобса сделал сам Скотт. По неизвестным причинам (поговаривали даже о психическом заболевании) 25 февраля 1981 года он устроил в Apple «черную среду»: уволил половину разработчиков Apple II, основного продукта компании. Это решение он мотивировал следующим образом (по воспоминаниям одного из сотрудников):
Мы услышали про увольнения и пришли встретиться с ним на цокольный этаж. Когда мы зашли, Скотти стоял рядом с ящиком пива. Мы взяли пиво, сели, и Скотти начал говорить.
Больше всего мне запомнилось вступление: «Я говорил вам, что когда мне разонравится быть директором Apple, я уйду. Но теперь я думаю иначе: я буду увольнять людей, пока мне снова не понравится быть директором». Он сказал это, держа в руке банку пива [Hertzfeld, 2004].
С этого момента Марккула уже не мог доверять Скотту. Он вынужден был сам стать CEO компании, переведя Скотта в заместители. На обсуждение этого решения в числе других ведущих сотрудников был приглашен и Джобс; доверие Марккулы к нему постепенно восстанавливалось.
Несколько ранее, 12 декабря 1980 года, Apple преобразовалась в публичную акционерную компанию, произведя первичное размещение акций (IPO). По итогам торгового дня стоимость компании достигла 1,778 миллиарда долларов. Триста человек — имевшие достаточные опционы на акции Apple — стали миллионерами. Теперь управление компанией осуществлялось советом директоров, избираемым общим собранием акционеров. Акционерами были как сотрудники и инвесторы Apple (такие как сам Джобс, 11 %, и Марккула, первый инвестор Apple, 9 %), так и новые приобретатели акций — инвестиционные банки и фонды (в настоящее время это Vanguard, State Steel, FMR и так далее — те же финансовые структуры, которые контролируют большинство акционерных компаний в США).
Фактически акционирование означало, что Марккула продал компанию, причем не кому попало, а хорошо знакомым совладельцам. Мы говорим о Рокфеллерах, которые инвестировали в Apple сразу же после Марккулы, одновременно с Артуром Роком, о чем тот вспоминал в 2000 году:
Я подумал, что в этом есть что-то реальное, и если Майк [Марккула] действительно серьезно относится к этой компании, мне стоит в нее вложиться. Рокфеллеры в это время тоже стали инвесторами. Я вложил королевскую сумму — 60 000 долларов. Я вошел в совет директоров, и вдруг — о чудо! — оно заработало [Gupta, 2000].
Кто на деле считал себя хозяином Apple после акционирования, можно догадаться из следующей цитаты (Питер Крисп — член совета директоров Apple от инвестбизнеса Рокфеллера):
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Крисп описывал коктейль-пати у Рокфеллера для менеджмента и банкиров в честь успешного IPO Apple. Он рассказывал, как Рокфеллер сказал на следующий день, что ему очень понравилась вечеринка с Джобсом и другими топ-менеджерами Apple, но добавил: «В следующем году попроси их не клеить свои логотипы на зеркала в туалете»[68] [Weber, 2010].
Успешно продав компанию, Марккула полностью достиг своих целей венчурного инвестора и был бы рад передать управление новым владельцам. Однако вместо этого ему пришлось самостоятельно рулить компанией, поскольку под рукой не оказалось ни одного человека, которому стоило было бы довериться. Мы можем только догадываться, какие переговоры вел Марккула с Криспом и Роком (другим влиятельным членом совета директоров), а может быть, и их хозяевами, но их результатом стал напряженный поиск нового CEO «на открытом рынке» (никто из совладельцев не смог представить приемлемую для всех кандидатуру). Вот что пишет о своем назначении директор Apple с 1983 года Джон Скалли:
Я не был первым кандидатом, поскольку Стив хотел быть CEO. Он был первым кандидатом, но совет директоров не был готов назначать его, поскольку ему было всего 25–26 лет. Они перебрали и отвергли всех доступных хай-тек кандидатов на должность CEO… и в конечном счете Дэвид Рокфеллер, который был акционером Apple, сказал, что нужно попробовать другие отрасли и нанять для этого лучшего хедхантера в Штатах не из хай-тека: Джерри Роша.
Он нанял меня. Я пришел, ничего не зная о компьютерах. Идея заключалась в том, что Стив и я будем работать как партнеры. Он будет техническим, а я — маркетинговым директором.
Я считаю, было ошибкой назначить меня CEO, потому что Стив всегда хотел быть CEO [Sculley, 2010].
Как видите, короткая скамейка запасных бывает даже у таких квалифицированных сюзеренов, как Рокфеллер. В качестве доверенного лица владельцев в компанию был приглашен человек, совершенно не разбиравшийся в технической части, а Джобс, оказавшийся к этому моменту единственным из оставшихся у Марккулы вассалов, вышел на вторую позицию в компании.
С учетом этого расклада становятся понятными те усилия, которые Джобс приложил для привлечения в Apple именно Скалли (в книге Айзексона соответствующая глава так и называется — «Ухаживание»). Несистемный человек, не разбирающийся к тому же в продукции компании, — это же готовый «тюфяк», за спиной которого можно рулить всей компанией, а в критический момент — подставить и занять его место. Разумеется, такого человека нужно было очаровать и убедить, что он невероятно талантлив и абсолютно необходим самому Джобсу:
Джобс понимал, что может вертеть Скалли как хочет, укрепляя его веру в то, что они похожи. И чем увереннее он им манипулировал, тем больше презирал. Отдельные члены команды Mac, в том числе Джоанна Хоффман, быстро смекнули, что к чему, и поняли, что неизбежный разрыв будет бурным. «Стив заставил поверить Скалли в то, что он особенный, — говорит она. — Так с ним еще никто не обращался. Разумеется, он потерял голову. Стив спроецировал на него целый набор качеств, которыми тот на самом деле не обладал. Джобс очаровал Скалли, вскружил ему голову…» [Айзексон, 2011]
Вот так, отчасти собственными усилиями, отчасти благодаря стечению обстоятельств (а только такое сочетание и приносит успех во властных играх), Джобс оказался в одном шаге от цели: стал вторым человеком в компании, который в любой момент может сделаться первым. Но как мы уже знаем, на деле «любой момент» низверг Джобса на самое дно, откуда ему пришлось выкарабкиваться целых двенадцать лет.
В чем он ошибся? В самом главном: он неверно оценил структуру власти в компании. Хотя в совете директоров заседали все те же хорошо знакомые ему Марккула и Рок, работали они теперь уже не на самих себя, а на нового сюзерена. На того самого Рокфеллера, распорядившегося подобрать для Apple подходящего CEO — и подобрать вовсе не для того, чтобы увольнять по первой прихоти Джобса. Представителем Рокфеллера в совете директоров был Питер Крисп, чье имя ни разу не упоминается в объемистой книге Айзексона; но, в соответствии с нашим пониманием власти, судьбу Джобса решил именно он.
