Она превратилась в очень симпатичную девчушку. Светлые вьющиеся локоны обрамляли личико с огромными голубыми глазами — ну прямо ангел, ни больше ни меньше.
У Джерри аж дух перехватило при виде сестренки, и он присел на пол перед нею, не говоря ни слова. Терез пристально смотрела на его губы. Не прошло и десяти секунд, как она сделала шаг в его сторону и, ударив Джерри по губам, потребовала:
— Говоли!
Джерри чуть не повалился на спину, но вовремя выставил назад руку. Не успев подумать, он отвесил девочке пощечину, от которой Терез упала навзничь.
— Ты что творишь, малявка!
Поднявшись на ноги, девочка пошла к дивану, залезла на него и отвернулась к стенке. Теперь она сидела спиной к брату, напевая себе что-то под нос. Джерри потрогал губу — крови нет.
— Эй, сестренка, опять за старое?
Терез втянула голову в плечики и опустила подбородок, будто ей стыдно.
— Ладно, я не обижаюсь. Проехали, — смягчился Джерри и подсел к ней на диван. Лишь тогда он заметил, что сестренка опустила голову вовсе не от стыда. Так ей было удобнее разглядывать свое отражение в блестящей поверхности диска.
— Дай-ка посмотреть, что у тебя там! — попросил Джерри и протянул руку.
Девочка зарычала и отвернулась. Именно зарычала. По-другому этот звук и не назовешь. Засмеявшись, Джерри отдернул руку:
— Все, все. Не трогаю! Ты права, сестренка, это твое.
Он тихонько сидел рядом с нею, а она смотрела на свое отражение.
— Говоли! — вдруг потребовала она, даже не повернув головы.
— Так я говолю! Что ты хочешь от меня услышать? Извинения? Ты обиделась, что меня так долго не было? Ну прости.
— Тала говоли. Пет.
Нахмурив брови, Джерри пытался разобрать, что она там бормочет. А потом догадался. Он вынул гитару из футляра и сыграл ноту до. Обернувшись, Терез следила за его пальцами, когда он снова ударил по струнам. Молниеносным движением девочка выбросила вперед руку и, спев другую ноту, съездила по тыльной стороне ладони Джерри острым краем диска.
Он едва удержался, чтобы не шлепнуть сестренку. На руке выступила красная полоса. Терез снова запела и занесла диск для нового удара.
— Да, да. Понял, — успокоил ее Джерри. — Сейчас сыграю.
Я уж и забыл, прости.
С этими словами он взял аккорд, с которого обычно начинались их репетиции.
Написать новые песни Джерри за зиму не успел, поэтому он просто сидел и перебирал струны, подбирая аккорды, а Тереза импровизировала мелодию. То, что выходило в итоге, звучало не хуже, чем песни, над которыми Джерри часами корпел дома. Приглушив струны, он оглядел комнату — небогато: проигрыватель, диван да баночки с детскими питанием. Вот и весь мир Терез. «Неужели это все?» От размышлений его отвлекла боль в руке. Терез снова врезала ему по ладони диском.
— Тала говоли!
— Я тебе не робот, черт побери! — огрызнулся Джерри, потерев тыльную сторону ладони. — Тала будет говолить, когда я так решу, уяснила?
Девочка наклонилась к грифу гитары и нежно зашептала.
— Тала… Тала? — обращалась она к инструменту, приложив ухо к струнам, и на мгновение Джерри показалось, что сейчас гитара ей ответит. Он тоже подался ближе к грифу.
Уголком глаз он успел уловить движение диска в зажатом кулачке. Еще чуть-чуть — и щека была бы рассечена, но Джерри вовремя отдернул голову. Край диска врезался в деревянный корпус, оставив царапину.
— Тала, тала! — закричала девочка, с широко раскрытыми от испуга глазами. Она потянулась к гитаре, словно для того, чтобы пожалеть ее. Маленькая слеза покатилась по щечке ребенка.
— Короче, сестренка, не обижайся, но у тебя с головой не в порядке, — заключил Джерри, поднявшись с дивана. — Определенно не в порядке.
22
А что же все-таки приключилось с Леннартом и Лайлой?
Как называется секта, в которую они вступили?
Секта самая обыкновенная, а состоят в ней всего два человека. Получить приглашение в нее — заветная цель всех успешных пар. Девиз такой секты: «Ничего, кроме друг друга, у нас нет». Леннарт не смог бы отчитаться, каким образом пришел к этому, но в один прекрасный день он поймал себя на том, что стоит в кухне и разогревает в микроволновке булочки в ожидании, когда Лайла вернется домой из Нортелье. Наблюдая за вертящейся стеклянной тарелкой, он почувствовал, что соскучился по жене, что с нетерпением ждет момента, когда она войдет и они сядут пить кофе с подогретыми булочками.
Пусть это прозвучит просто и банально, но если можно выразиться просто, то почему так и не сделать?
Леннарт научился ценить то, что имеет.
Нет, в нем не проснулась прежняя любовь к жене, и они не начали все сначала, оставив позади старые обиды. Такое бывает только в дамских журналах. Но Леннарт сумел взглянуть на свою жизнь другими глазами. Если раньше он скрипел зубами, думая, сколько всего упустил, то теперь обратил внимание на то, сколько всего приобрел.
В его копилке имелось хорошее здоровье, добротный дом, работа, принесшая ему признание, и, конечно, жена, которая прошла с ним рука об руку сквозь годы, несмотря ни на что, всегда желая ему блага. Да и сын — не наркоман.
В дополнение ко всему его избрали хранителем необыкновенного сокровища, которое он спрятал в подвале своего дома. Девочка не вписывалась ни в какие каноны, она была настоящей прихотью судьбы, и заботиться о ней — серьезная ответственность. Но груз ответственности иногда очень положительно влияет на человека, наполняя его существование смыслом. В целом неплохая жизнь. О такой не пишут в энциклопедиях и не слагают стихи, но она вполне приемлема. Нормальная жизнь.
Лайла по-прежнему не казалась ему привлекательной, но иногда, при определенном свете… Она сбросила килограммов десять, не меньше. Ложась с ней в постель, Леннарт иногда возбуждался от близости пышного женского тела, и между ними происходило то, что традиционно случается между супругами. Это еще больше сплотило их, и Леннарт начал смотреть на жену другими глазами. Одно цеплялось за другое, и отношения менялись.
В тот год, когда Малышке исполнилось пять лет, Леннарт с Лайлой отмечали годовщину свадьбы. Именно отмечали. За обедом они пили вино, а потом сидели, смотрели старые фотоальбомы и слушали «АББУ». Вдруг на пороге гостиной появилась девочка. Впервые она сама поднялась из подвала наверх. Она оглядела комнату, но ее взгляд не задержался на приемных родителях. Рядом с камином малышка увидела фигурку тролля. Сев рядом, она стала поглаживать косматые волосы тролля. Леннарт с Лайлой, в приподнятом настроении и немного пьяные, взяли девочку и усадили на диван между собой. Тролля она из рук не выпустила, а наоборот: зажала его между коленками, чтобы гладить ему голову.
Закончилась «Hole in Your Soul»[15], и комнату наполнили звуки вступления к «Thank Your for the Music»[16].
Во мне нет ничего необычного,на самом деле я даже немного скучная…
Лайла подпевала знаменитому квартету. Пусть ее голос не был звонок, как у Агнеты Фельтског, но звучала она хорошо. Девочка тоже подхватила мелодию и точно воспроизводила каждую ноту всего лишь долю секунды спустя после того, как слышала оригинал.
Комок подступил к горлу Леннарта, когда он слушал своих девочек. Начался припев, и он не удержался и тоже влился в их стройный хор:
Спасибо за музыку, за песни, которые я пою.Спасибо за ту радость, которую они приносят…
Вместе они пели о том, что их объединяет. Они раскачивались из стороны в сторону в такт музыке, и Малышка тоже. Когда последние звуки мелодии стихли и их сменил треск, у Леннарта с Лайлой в глазах стояли слезы. Они чуть не столкнулись лбами, когда оба наклонились, чтобы поцеловать девочку в макушку.
Хороший выдался вечер.
Итак, Малышка начала исследовать дом, решив раздвинуть границы своего мирка, сосредоточенного в детской. Удивительно, что она не сделала этого раньше, но девочка вообще отставала в развитии во всем, что не касалось музыкальности. Ее с трудом приучили пользоваться туалетом, передвигалась она довольно неуклюже и до сих пор отказывалась есть что-либо, кроме детского питания. Леннарту пришлось начать ездить в отдаленные супермаркеты, чтобы пополнять запасы баночек с пюре, не вызывая у продавцов подозрений.
Девочку по-прежнему больше интересовали неодушевленные предметы, чем живые люди. Разговаривать она училась с большим трудом. Она понимала все, что ей говорят, но отвечала односложно и называла себя в третьем лице: «Малышка еще кушать», «Малышка хотеть это».
Совсем иначе обстояло дело с текстами песен. Девочка могла взять и спеть только что услышанную мелодию, безошибочно и с идеальным произношением повторив текст на английском языке. «Спеть», наверное, не самое подходящее слово. Она воспроизводила песни. Так, например, на следующее утро после празднования годовщины свадьбы Леннарта и Лайлы Малышка расхаживала по детской и напевала песню «АББЫ», в точности воспроизводя интонацию и акцент Агнеты Фельтског. Не говоря уже о том, что она наизусть знала весь текст.
