Ни Усач, ни Афганец не были обычными военачальниками, которые исполняют приказы, твердо следуют разработанному плану боя и наблюдают издалека, как гибнут в сражении воины. Многолетняя партизанская война приучила их наносить неожиданные удары и беречь своих людей, чтобы в случае поражения потери не оказались гибельными для отряда.
Когда египтяне потопили передовое судно гиксосов, Усач не пытался воспользоваться достигнутым успехом. Вместо этого он приказал всем отступить, погрузившись на легкие парусные лодки.
— У нас десять убитых и двадцать раненых, — подсчитал Афганец. — А гиксосам мы нанесли немалый ущерб. Если дело пойдет так и дальше, Яннас непременно помчится нас преследовать.
— Лучники пусть целятся и убивают рулевых, а наши ныряльщики тем временем продырявят корпуса кораблей. Я сам возглавлю отряд ныряльщиков.
— Не бери все на себя, Усач. Не забывай, что твое дело сейчас глядеть в оба и руководить.
На протяжении целых двух часов Усач и Афганец дожидались решения Яннаса, не зная, что он задумал — стереть с лица земли Мемфис или воевать с подкреплением.
Наконец к полудню забелели паруса тяжелых военных кораблей гиксосов.
Усач с Афганцем больше не обменялись ни единым словом. Каждый из них знал, что ему предстоит.
Гиксос-разведчик смотрел во все глаза и чувствовал, как растет в нем тревога.
Как только он заметит что-то странное на берегу, он тут же оповестит военачальника на головном судне.
Вокруг не было ничего подозрительного.
Вообще ничего, кроме рощи тамарисков, ветви которых раскачивал ветер. Пожалуй, качаются они слишком сильно, уж не там ли спрятался враг? Если так, то он делает это не слишком искусно.
Разведчик распластался на земле и внимательно вгляделся в рощу.
Среди тамарисков ни малейшего признака жизни. Нет, стало быть, все-таки ветки раскачивал ветер.
Гиксосы продолжали продвигаться вперед, внимательно присматриваясь к тому, что творится на берегу. Мирные поля дышали спокойствием, ни одна лодка не бороздила воды Нила. Египтяне убежали трусливыми зайцами обратно на юг, но им не уйти от войска Яннаса.
Разведчик вскарабкался на пальму, чтобы просигналить товарищу, что у него все спокойно.
То же сообщение было передано и на головное судно.
Усач дождался, когда корабль подплыл поближе, и отдал приказ лучникам стрелять, Афганец в тот же миг расправился с разведчиками.
Однако ответный удар гиксосов был так стремителен, что египтянам в самом деле пришлось спасаться бегством. Афганец услышал, как свистят вокруг него стрелы, и увидел, как рядом упали два юных воина.
— Наши засады лишь поцарапали и раздразнили врага, — с горечью признал Усач. — Даже если кто-то погиб, Яннас не обратил на убитых внимания. Он решил плыть вперед, и мы не сможем ему помешать.
16
Мемфис окружен и беспомощно ожидает уничтожения, с которым верховный владыка медлит, желая, чтобы жители наглотались побольше горького страха. Войско Яннаса все глубже продвигается на юг. Расправа с бунтовщиками близка. У Апопи не было оснований для дурного настроения. Смерть Миноса не более чем досадная случайность. Его товарищи, другие художники-критяне, завершат все то, что задумал правитель.
Апопи знал, что Миноса погубила госпожа Аберия по приказу его жены Танаи. Знал он и о том, что в голове у недовольного Миноса бродили разные мысли, в том числе и о бунте против своего господина. Рано или поздно, он все равно бы отправился в лабиринт, поэтому Апопи не стал наказывать супругу за своеволие.
Ветреница склонилась перед повелителем гиксосов.
— Я пришла просить вас о милости, господин.
— Забудь этого мазилу, он недостоин тебя.
— Я хотела бы отвезти тело Миноса на Крит.
Апопи взглянул на молодую женщину в недоумении.
— Странное желание! А чего ты хочешь на самом деле?
— Хочу оградить нас от гнева царя Крита, подтвердив, что смерть его любимого художника не была насильственной. Хочу соблазнить его, сделать своим рабом и вызнать его истинные мысли о царстве гиксосов.
Насмешливая улыбка сделала лицо Апопи еще уродливее.
— Ты задумала взять в плен царя? Почему бы и нет? Ты в расцвете красоты и вполне можешь одержать победу. Хорошая мысль пришла тебе в голову — избавить меня от мертвеца и использовать его в качестве оружия против критян. Я прикажу дать тебе корабль.
Плутишка опустился на палубу передового судна прямо напротив Яххотеп. Похвалив и погладив уставшего голубя, царица взялась за принесенное им послание.
Окончив чтение, она немедленно собрала военный совет.
— Хорошая новость: осажденный Мемфис продолжает сопротивляться и оттягивает на себя часть войск Яннаса. Дурная: к нам приближается многочисленное, хорошо вооруженное войско. Ловушки, расставленные Усачом и Афганцем, подействовали.
— Почему вы назвали вторую новость дурной, госпожа? Ведь наша хитрость удалась. Или вы сомневаетесь, что мы готовы к встрече? — подал голос градоправитель Эмхеб.
— У нас нет выхода, мы должны быть готовы к ней.
— Мы сделали все, чтобы выдержать натиск врага, — уверенно произнес хранитель царской печати Неши. — Нет сомнения, что Яннас не ожидает серьезного сопротивления. Он воображает, что мы уже бежим со всех ног по направлению к Фивам.
Еще один голубь, но уже с южной стороны прилетел и уселся на палубе. Яххотеп узнала помощника Плутишки, которому было поручено доставлять вести из царского дворца.
Царица прочитала короткое послание и побледнела.
— Я немедленно возвращаюсь в Фивы. Моя мать умирает.
Воспользовавшись отсутствием верховного военачальника, Хамуди устроил обед для высших чинов оставленного в столице отряда. Он угостил их травками, которые им так нравились, предложил землю в Дельте, лошадей, рабов и верную дружбу с ним, самым высоким сановником, правой рукой владыки.
Яннас должен уничтожить врага на юге. Что может быть достойнее этой миссии, возложенной на флотоводца самим Апопи? Однако не стоит преувеличивать его роль. Безопасность столицы столь же важна. Теперь главный казначей отвечает за жизнь правителя страны и его главного города, зорко следя за порядком, избегая опрометчивых решений. Отныне любой приказ Яннаса будет выполнен только после одобрения Хамуди.
Ни один из офицеров столичного гарнизона не остался равнодушным к посулам сановника. Хамуди был доволен, вновь отвоевав потерянные было сферы влияния. Обеспечив себе дружбу с крупными военными чинами, он без труда уменьшит число сторонников Яннаса, лишит его авторитета в глазах ревнивых и честолюбивых подчиненных.
