таки был бы кстати.
Хорошо поставленный удар вбил подушку в изголовье кровати. По телу пробежало тепло, и Нильсон улыбнулся. Конечно. Все головные боли — от бездействия. Как иначе?
Мелодичный звонок в дверь отвлёк мужчину.
— Какая удача, — криво усмехнулся он, — и тебе доброе утро, Карл. Рад, что всё- таки вспомнил.
Звонок повторился. Требовательность хозяина даже немного удивила.
— Да, секунду, — тихо буркнул Нильсон, зная, что легионер все равно услышит. В несколько широких шагов ОПЗМовец добрался до двери и распахнул её.
— Доброе утро, — Дана Вран, оказавшаяся на пороге, улыбнулась Брайеру, — как на новом месте?
Потусторонние глаза девушки внимательно смотрели на него, будто пытались выведать как можно больше информации. На этот раз гостья была куда больше похожа на саму себя: «светящиеся» в ультрафиолете брюки сменились на шорты из чёрной кожи, а руки спрятались под длинными рукавами белой кофты.
Мужчина вспомнил руку Даны — обнаженную до плеча, барабанящую пальцами по барной стойке. Почти полностью кожу девушки покрывали причудливые татуировки, которые сейчас и прятала эта кофта.
Новый образ (на самом деле, как раз старый, только вот Брайер сейчас вообще всё воспринимал как новое) шёл Вран куда больше.
— Ещё минута молчания, и все старания Адама пойдут прахом, — оборвав размышления мужчины, заметила гостья, — молчание вообще мало чему способствует. Какие у тебя планы?
— Добраться до Москвы, — честно признал Нильсон, — желательно — до вечера. Где Карл?
— О, проснулся. Хорошо, — она склонила голову, и чёрные глаза проницательно блеснули, — его светлость мы сейчас не найдём. Он вместе с Ландерс укатили куда- то в Испанию.
— С ним всё в порядке, видимо, — скорее случайно произнёс мужчина.
Как обычно. На своей волне. А чему ты вообще удивляешься, спросил себя ОПЗМовец.
— Да, как и с тобой, я вижу, — девушка прошлась по номеру и остановилась у мини- бара. Улыбнувшись, она достала крохотную бутылку и пару стаканов, — не удивляйся. Праздник Адама — вещь затяжная и насыщенная.
Золотистого напитка хватило аккурат на то, чтобы до половины залить его в оба стакана.
— А ты почему зашла? — прямо спросил Нильсон.
Дана опустилась в кожаное кресло напротив него. В её движениях было что- то такое свободное, раскрепощенное, что притягивало мужчину. Кажется, любая формальность в принципе была чужда собеседнице: уровень, к которому стремился и сам Брайер.
— Во- первых, тон вежливости, — девушка загнула палец, — ты всё- таки наш гость. И если хозяин с хозяйкой заняты своими делами, то пусть тут будет мой выход.
Нильсон благодарно кивнул. Гостья же придвинула к нему один из стаканов, не прекращая говорить:
— Во- вторых, это ещё и предсказуемо: тебе ведь понадобится помощь, — тонкие губы тронула улыбка.
Новая картина прошедшей ночи: Дана так же улыбается, но в мерцающем суете стробоскопов. Губы девушки выкрашены то ли цветом засохшей крови, то ли вовсе чёрным.
— Приятно, что все здесь находят на меня время, — пожал плечами ОПЗМовец, подняв стакан.
— Не льсти себе, — собеседница покачала головой, — у меня выходной, только и всего.
— Не помню, спрашивал или нет, — Брайер нахмурился, — что за роль ты тут вообще играешь?
— Роль, — снова поединок взглядов, — пока стажируюсь, скорее. Окончательного решения по своей профессии я еще не приняла. Сейчас нашла себя в… — небольшая пауза. Девушка будто поискала выражение поточнее.
— …В ловле преступников. Скажем так.
Нет, оказывается, не поточнее. Наоборот — самую общую формулировку выбирала.
— Государственная служба? — кивок Нильсона прервался усмешкой, — раньше ты была… свободолюбивой.
— И вот же она, свобода! — рассмеялась Дана, — оглянись вокруг! Здесь под запретом разве что революции. Даже у повстанцев не так много этих самых свобод, как здесь.
— Тогда за свободу, — Нильсон поднял стакан, отметив, что сама Вран держит свой уже больше минуты.
— Нет- нет! — прервала его девушка, — ты пытаешься руководствоваться моими словами, но подумай лучше сам! Из- за потери памяти тебе ведь выпал редкий шанс начать изучать мир заново! Сможешь определить, что есть что. Местные свободы ни к чему хорошему не ведут, и я рада, что ты этого ещё не осознал. А потому, — она подняла руку выше, — за познание мира! Поверь, оно важнее… свобод.
— Может быть, — Нильсон пригубил из своего стакана.
Дана с улыбкой сделала глоток из своего:
— А может, и нет! Узнай сам.
Кажется, мужчина начинал её понимать. Иногда казалось, что мысли Вран витали где- то в другой реальности.
— Ладно, — он взял себя в руки, постаравшись отвлечься от девушки, — слушай, мне правда пора возвращаться. Подскажешь, где и как отсюда выбраться?
— Легко. Собирайся, доедем до аэропорта.
— Так я уже готов. Идём?
— Хороший темп, — Дана кивнула, — пошли.
Гостья убрала открытую бутылку со стаканами в сторону. Поднявшись на ноги, она направилась прочь из номера.
Нильсон с готовностью последовал за Вран. Спасибо этому дому, пойдём… к своему?
К слову, в памяти совершенно не всплывало ничего, что коснулось бы обычной жизни Брайера. Где и как он жил? Была ли семья?
Семья… нет, конечно нет. Константин бы рассказал. Да и с жилищем — кто его знает. Тот Нильсон, которого помнит настоящий, не стал бы задерживаться на одном месте. Может, и нет никакой постоянной квартиры.
Проходя через коридоры гостиницы, мужчина уважительно кивал. Интерьер был выстроен с размахом и роскошью: красные ковры, деревянная отделка, гобелены, старинное холодное оружие на стенах…
Немногочисленная прислуга, попавшаяся по дороге, вставала у стен и почтительно кланялась проходящей паре. Дана, прожившая в Легионах с их рабовладельческим строем половину жизни, просто не замечала подобострастия. Зато привыкший к такому обращению Нильсон то и дело озирался:
— За сколько лет вы к этому пришли? — Брайер снова задал вопрос будто своему носу, но достаточно громко, чтобы услышала девушка, шагающая чуть впереди. Виски развязало язык обоим, и вместе с тем проснулось любопытство.
— Адаму с Хаффман хватило… трёх, может, четырёх, — не оборачиваясь, ответила та, — так и живём с тех пор. Но с каждым годом… всё хуже.
— Хаффман? — мужчина услышал знакомую фамилию, — которая Александра? Я ее ещё школьницей помню!
— Считай, будущее наступило, — голос Даны оставался спокоен, — тоже большой человек здесь. Мой начальник.
Они зашли в лифт, оставшись одни. Вран нажала на клавишу с единицей и облокотилась на стену.
— И что думаешь? — спросил Нильсон, устроив очередной поединок взглядов.
— Смотря о чем вопрос, — собеседница взглянула на ряды чисел, — о моральной стороне вопроса? Или же об удобстве лично для меня?
— А ты обо всём расскажи, — Брайер сжал и разжал кулаки. Мысленно он уже прикидывал, как быстро доберётся до Титова. Строй Легионов — тема интересная, но важнее сейчас другое.
— Это для отдельной беседы, —
