– Поговаривают, будто при монастыре откроется бесплатная харчевня, и нуждающимся станут раздавать продукты. Тени разносят слухи, будто блохи чуму, и открытие церкви больше не кажется людям такой уж дурной затеей.
– А еду действительно станут раздавать всем нуждающимся? – прищурился я.
– Поживём, увидим, – флегматично ответил Арчибальд и спросил: – Ты готов?
– Да! Едем!
В часовне оказалось холодно и многолюдно. Мало кто стоял с непокрытой головой, большинство собравшихся и не подумало снять капюшоны и шапки, а приглушённые голоса сливалось в неразборчивый гул, от которого у меня очень скоро разыгралась мигрень. Когда за кафедру встал настоятель монастыря, высокий и худой, с жёстким лицом аскета, и внимание всех присутствующих обратилось к нему, я незаметно подался назад и тихонько выскользнул из часовни. На улице отыскал закуток, где с неба не сыпался мокрый снег, и прислонился к стене.
Всё бы ничего, да только промозглый воздух очень быстро забрался под плащ, стало холодно и неуютно. Я уже всерьёз начал подумывать о том, чтобы отправиться на поиски вина или уйти в сторожку и сжечь в очаге немного чёртова корня, но тут появилась тень.
Молодая девица с невыразительным лицом и заплетёнными в косу чёрными волосами хлебнула из пузатой бутылки зелёного стекла и протянула её мне. Яблочный бренди оказался очень даже неплох и в столь мерзкую погоду пришёлся весьма кстати.
– Что-то удалось узнать? – спросил я, возвращая бутылку.
– Ещё жду ответа из Ронли, – ответила тень, затыкая горлышко деревянной пробкой.
– А в остальном?
– Твой эльф будто в воду канул, – сообщила девица. – Никаких следов. Если он в городе, его кто-то скрывает. Кто-то не из наших.
– Понятно. А что с Далькири?
Тень неуютно поёжилась.
– Те, кто лезут в их дела, сами роют себе могилу, – произнесла она после явственной заминки.
– Не надо лезть в их дела, – улыбнулся я, забрал бутылку и хлебнул бренди. – Надо рассказать о них мне, – продолжил, возвратив выпивку.
Девица раздражённо сверкнула глазами.
– В нашем случае это одно и то же!
– У Далькири больше нет княжеского покровительства.
– Зато есть пара сотен бойцов!
Я кивнул.
– Вот именно. И мне нужно знать, откуда берутся деньги на их содержание.
– Контрабанда, – сообщила тень.
– В самом деле? – удивился я.
Тир-Ле-Конт находился в центре Северных земель, и вся торговля с внешним миром шла либо морским путём через порт Альме, либо посуху через Арли. Нам от этого пирога было не откусить при всём желании.
Но тень моё недоверие нисколько не смутило.
– Раз в месяц клан собирает обоз и отправляет его на юг, – заявила она.
– Что везут?
– Сушёные травы, грибы, орехи, – перечислила девушка с непонятной улыбкой. – Так они говорят. Но если проявить к товарам чрезмерное любопытство, можно запросто очутиться в придорожной канаве с проломленным черепом.
– Даже так? – хмыкнул я и предположил: – Везут дурь?
Тень хлебнула бренди и поёжилась, будто от забравшегося под одежду ветерка.
– Этим никого не удивить, – усмехнулась она. – Вопрос в том, откуда она берётся. Обоз в месяц – это совсем немало, пусть даже основной груз там для отвода глаз. И где они достают товар зимой?
– За рекой? – предположил я, поскольку лишь эльфы могли снабжать дурманом своих покупателей круглый год.
Моя собеседница только пожала плечами.
– Я этого не говорила. И не скажу. Просто не знаю.
Я задумчиво кивнул, повернулся к часовне, из которой после окончания службы начали расходиться люди, и сказал:
– Тебе пора.
Тень не заставила просить себя дважды и отправилась восвояси, а моё внимание привлёк спор двух баронов. Высокий и грузный, но ещё окончательно не растерявший былой мощи Джером Мальтори что-то вполголоса выговаривал скрестившему на груди руки Карлу Далькири. Разговор был точно не из приятных, на лице Карла так и ходили желваки.
Вскоре он развернулся и зашагал прочь, а барон Мальтори раздражённо огляделся и во всеуслышание объявил:
– Я этого так не оставлю! Я не продамся сам и не дам продать княжество!
Вокруг него начали собираться люди, и я вернулся в часовню. У кафедры там вели разговор настоятель монастыря, Кевин Свори и Арчибальд.
– Ваша позиция оттолкнёт многих людей, – угрюмо проговорил седой рыцарь.
Настоятель только фыркнул.
– Им придётся выбирать! – объявил он. – Церковь несёт ответственность лишь за прихожан! Только те, кто вернётся в её лоно…
– На севере длинная память! – перебил его регент. – Весной люди припомнят ваши слова.
– Лучше пусть помнят наши дела! – последовал резкий ответ. – Мы поможем заблудшим овцам, но никак не козлищам!
Я выжидающе посмотрел на Арчибальда, но здоровяк едва заметно покачал головой. Вмешиваться в спор он не желал. Кевин Свори заметил наш обмен взглядами и шумно засопел, лицо его покраснело от злости.
– Хотите раздавать еду всем подряд? – произнёс тогда настоятель. – Что ж, это ваше право. Раздавайте! Но из своих запасов.
– Княжеская доля не безмерна! – напомнил регент.
– Желаете получить что-то сверх оговоренного? Дайте что-то взамен!
– Хочу напомнить, – оскалился седоусый рыцарь, – что не только мы зависим от вас, но и вы от нас!
Церковник снисходительно улыбнулся.
– Мы вовсе не пытаемся втянуть вас в кабалу. Хотите получать больше зерна? Отлично! Что насчёт заброшенной церкви у южных ворот?
Кевин Свори мрачно глянул на собеседника и медленно кивнул.
– Подумаю насчёт этого, – произнёс он скрипучим голосом, развернулся и зашагал на выход.
Я поспешил за ним и уже на улице спросил у Арчи:
– Какого чёрта ты не вправил этому святоше мозги?
Здоровяк только вздохнул.
– У меня нет на это полномочий.
Я в ответ сплюнул в дорожную грязь и поспешил к карете.
Внутри меня всё так и зудело от предчувствия скорых неприятностей.
4По дороге до замка я обдумывал услышанное.
Действительно ли барон Далькири торгует с эльфами? И если торгует, то в самом ли деле везёт из-за реки именно дурман?
А самое главное: не могла ли угроза разоблачения стать мотивом для убийства Бенедикта?
Ответов на эти вопросы у меня не было.
И это выводило из себя.
Возвращаясь в Тир-Ле-Конт, я был уверен – найти убийцу брата не составит особого труда. И неважно, придёт на помощь чутьё или поможет отыскать разгадку княжеский перстень, очень скоро я воздам преступнику по заслугам. Но всё оказалось совсем не так просто, и большую часть времени я провёл за разбором записей Бенедикта. И провёл, надо сказать, впустую.
