— У тебя интересный способ наблюдать за сценой. Нет… не просто смотреть. А изучать. Ты полностью сосредотачиваешься на действии. Ты что-нибудь чувствуешь, когда смотришь?
Ее охватило беспокойство. Конечно, он не мог слышать ее мысленные заметки.
— Что Вы имеете в виду?
— Я не думаю, что ты и твое тело разговариваете. Общение очень важно.
— Я… общение со своим телом? Мы общаемся. Когда оно говорит, что голодно, я его кормлю.
Он дернул ее за прядь волос.
— Когда твое тело говорит, что оно возбуждено от просмотра сцены, ты слушаешь его?
Возбуждение? К своему шоку, она поняла, что между ног у нее влажно. Ее взгляд переместился.
— Я заметила, как Дом вон там…
— Теперь ты словесно уклоняешься, — он не улыбнулся, но на его щеках появились ямочки. Ботинком он подтолкнул высокую подножку ближе к ее стулу и сел напротив нее. Он поддался вперед, намеренно вторгаясь в ее личное пространство. Снова. — Эбигейл, твоя «зарплата», как и у большинства сотрудников «Тёмных Небес», складывается из двух составляющих. Во-первых, членство в клубе. Во-вторых, изучение нашего образа жизни. Вопросы, которые я задаю, помогают мне понять, чему тебе нужно научиться.
Неужели его методы обучения должны быть настолько личными? Тем не менее, он был логичен.
— Вы правы, — она нахмурилась. — Но у Вас много сотрудников. Разве Вы не устаете… — Ужасать? Запугивать? — инструктировать каждого?
— Я не обучаю каждого, но мне нравится помогать время от времени, — он провел пальцами по ее волосам, перебирая пряди. — Особенно сотрудникам с красивыми белокурыми кудряшками.
Кудряшка. Разве это не звучит настолько легкомысленно, будто у нее не было ни одной оригинальной мысли за всю ее жизнь? Она одарила его профессорским хмурым взглядом.
И получила в ответ прикосновение к своим губам.
— Ты слышала термин «ударная игра»?
Это было то, чем занимался Дом в соседней сцене — использовал множество болезненных игрушек, которые оставляли на коже неприятные красные следы.
— Да. Сэр.
— Еще раз нахмуришься, и ты лично познакомишься с этим определением.
Ее рот открылся, и он просунул палец внутрь.
— Отсоси у меня, Эбигейл. Я хочу почувствовать твой язык.
Причина, по которой его темная команда послала волну жара прямо к ее лону, не имела смысла. Она сомкнула губы и стала сосать, проводя языком по кончику его пальца. Затем по его тяжелым костяшкам. Мозоли добавляли коже шероховатостей. Он отдернул палец, снова ввел, и это движение было так похоже на… на нечто иное… что она почти чувствовала его внутри себя.
Он выпрямился, а затем откинулся на подлокотники кресла, чтобы прижать ее к себе. Его поцелуй был долгим, влажным и глубоким, и даже его язык умело доминировал над ее языком. Когда он отстранился на несколько сантиметров, его темный взгляд был сдержанным и ровным, несмотря на тепло, исходящее от его тела…
— Ты можешь придумать причину, по которой я не должен трахать тебя, когда буду играть с тобой сегодня вечером?
Множество! Только ее мозг не мог сформировать ни одной в этот момент. Ксавье не был жигало. Женщины сами бросались к его ногам, но он не принял ни одной из тех, кого она видела. Он хотел ее. А она и ее тело, очевидно, имели прекрасно налаженное общение, потому что она точно знала, что действительно хочет его.
Каково это — быть с Ксавье?
Его глаза не колебались.
Она сглотнула.
— Я не могу придумать причину. — Кроме неуверенности. Страха. Беспокойства. Смущения.
— Ты набираешься честности зверушка, — его взгляд выражал одобрение. — Мне нужно проконтролировать пару сцен, прежде чем я смогу освободиться. Ты хорошо справляешься одна? Никто тебя не беспокоит?
— Нет, Сэр, — формальное обращение само собой соскользнуло с ее губ. — Несколько человек попросили меня поиграть, но… — она дотронулась до ошейника.
Его рука коснулась ее щеки.
— Ошейник служит для защиты, а не демонстрирует принадлежность. Если я не буду думать, что Дом зайдет слишком далеко за пределы твоего уровня комфорта, я дам тебе разрешение поиграть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я понимаю, — его слова вызвали в ней вспышку боли. Неужели ни один мужчина никогда не захочет оставить ее только для себя? Притворившись, что ищет свой напиток, она переместилась в кресле и отвернулась от него.
— Стоп, — Ксавье встал и схватил ее за плечо, заставляя наклониться вперед. Его пальцы пробежали по ее спине, и она вздрогнула, когда он коснулся больного места. — Объясни эти следы, — сталь в его голосе обжигала холодом.
— Я… Это была не игра. Сэр. Это… Не кричите. Пожалуйста, только не кричите на меня.
— Ксавье, это я оставил ей следы, но не во время сцены, — к ним подошел Саймон и послал ей ободряющую улыбку. — Она хотела узнать, какие ощущения дают некоторые игрушки, поэтому, прежде чем мы с Роной начали играть, я нанес Эбби легкий, средний и сильный удар флоггером, плетью и кнутом. Больше ничего, — его глаза сузились. — Ты просил меня ответить на ее вопросы. Я прошу прощения, если перегнул палку.
Ксавье не отпустил ее. Его рука сомкнулась на ее затылке, чуть выше ошейника, а другой рукой он провел по одному болезненному месту. Она вздрогнула. — Она хорошо обучаема, не так ли?
— Даже слишком.
Его гнев рассеялся, и она расслабилась. Когда его палец медленно провел по каждой саднящей полоске, ощущения были… эротичнее, чем все, что она когда-либо чувствовала.
Он отпустил ее.
— Не нужно извиняться, Саймон. Отвечать на вопросы — это то, что делает Дом. Хотя, смею предположить, ты знал, что я имел в виду словесные ответы, а не физические, — взгляд, которым он одарил другого мужчину, мог бы заморозить огонь.
— Ты бы предпочел, чтобы я не отвечал на ее вопросы физически, если это потребуется снова?
Эбби напряглась. Почему Саймон не останавливается? Он же все объяснил Ксавьеру. Это было похоже на то, что он… подначивает его.
Ксавье бросил на него нечитаемый взгляд.
— Именно так. Только устно, — он кивнул на лестницу. — Рона ждет тебя.
— А у моей девчонки вспыльчивый характер, — Саймон улыбнулся Эбби. — Найди меня в любое время, когда у тебя появятся вопросы, на которые тебе нужно будет получить ответы.
О, будто все так и должно быть. Саймон пытался затеять драку? Она взглянула на лицо Ксавье, и ее внутренности сжались. Диксон был прав. Расстраивать его было не тем, что она когда-либо хотела сделать.
Как она может это исправить? И почему его гнев заставил ее IQ упасть ниже цифр ее официального возраста?
— Мне жаль, что я расстроила Вас, Милорд, — она уставилась на свои руки.
Он вздохнул и провел пальцем под ее подбородком, чтобы приподнять ее лицо вверх.
— Как и многие Домы, Саймон манипулирует событиями, чтобы добиться желаемого результата. Ты не сделала ничего плохого, зверушка.
Его улыбка переиграла ее эмоции, приведя их в порядок. Ее мышцы расслабились.
— Спасибо, Сэр.
— У тебя есть стринги или нижнее белье под этой юбкой?
Она уставилась.
— Простите, что? — Отсутствие ответа утяжелялось его раздражением. — Да, Сэр.
— Никакого нижнего белья под одеждой. Понятно?
Ну, разве он не был самодуром?
— Да, Сэр.
Он потянулся ее к ногам.
— Снимай.
Она сделала три шага в сторону туалета.
— Здесь, Эбби. Снимай. Сейчас же.
Ее попытка нахмуриться умерла под его черным взглядом. С тихим вздохом она потянулась под юбку и сняла трусики.
Он достал какой-то предмет из своей кожаной сумки.
— Надень это вместо них.
Трусики из плотной резины. Она без возражений натянула их. Не очень удобно, особенно с твердым выступом над промежностью. Она бросила на него подозрительный взгляд.
— Да, это вибратор. Твоя задача — следить за тем, сколько раз вибратор включится, — улыбка играла в уголках его губ. — Но, как бы сильно он тебя ни возбуждал, ты не должна кончить.
Испытать оргазм прямо здесь? На глазах у всех?
