Мысли о Викторе напомнили ему, что он пришёл сюда не для того, чтобы смотреть на музейные экспонаты, а передать принцу сообщение. В одной руке он нёс ноутпьютер, а вериграф лежал в правом кармане его жилета. Оторвавшись от экспозиции, он направился к восточному крылу музея, согласно данным ему указаниям.
Он сильно хотел завершить свою миссию. Сообщение, которое было у него, могло наконец пре-кратить двухнедельные выжидание и подготовку к новой стадии войны.
Собираясь, он оделся и «выглядел как КомСтар», как выразился Арчер Кристифори. На нём был белый нестроевой костюм, более ноский и тёплый, чем униформа. Его серебристый офицерский знак отличия с изображением излучающей звезды был пристёгнут к воротнику, а на голове надета плоская фуражка с полем, закрывающим шею сзади. Однако эмблема КомСтара на фуражке отсутствовала. Ша-ков оторвал её в тот день, когда солдаты принца массово ушли в отставку. Тогда он задавался вопросом, пожалеет ли об этом поступке.
До настоящего времени не пожалел.
Как ему и было сказано, Виктор находился в восточном крыле в компании Джерарда Крэнстона и Тиарет, в комнате, посвященной падению Звёздной Лиги – первой Звёздной Лиги. Они стояли возле экспозиции, содержащей искривлённый деревянный трон. Также с ними был в равной степени искрив-лённый старик в инвалидном кресле.
Ну разумеется, он был здесь, подумал Шаков, изучая старика. До сих пор ему не приходилось встречать Крэнстона Снорда, но знаки, гордо носимые на рукаве, делали его легко узнаваемым. Время не пощадило выдающегося военачальника, чьё некогда крепкое тело теперь было приковано к инвалидному креслу. Его плечи опустились, а он сам весь выгнулся вперёд, как будто хотел рассказать кому-то некую тайну. Его руки, покоящиеся на подлокотниках кресла, дрожали. Но никто не сомневался в крепости ума, таившегося за жёсткими серыми глазами. Они впились в Рудольфа Шакова словно пара алмазных резцов.
– Один из твоих ручных комгвардейцев? – спросил Снорд Виктора, но Шаков услышал в во-просе шутливые интонации, поэтому решил не обижаться. Старик, кажется, прощупывал почву на предмет восприятия юмора.
Однако Тиарет возмутилась предполагаемому оскорблению в сторону её боевого товарища, что было для неё необычным проявлением чувств. Она и Шаков в течение последних шести месяцев провели вместе очень много времени, и он воспринял её реакцию как положительный сигнал. Для него.
С другой стороны, возможно, она просто так реагировала на самого Крэнстона Снорда и на его бесчестное прошлое предателя кланов.
Виктор снисходительно улыбнулся старику.
– Вице-регент Шаков – один из моих наиболее ценных офицеров, полковник. И я думаю, его появление означает, что мы скоро покинем Клинтон. – Он повернулся к Шакову. – Последние сооб-щения пришли?
Шаков помахав ноутпьютером, передал его Джерарду Крэнстону.
– На три дня позже, чем должны были, но пришли, – сказал он. – Мы всё ещё опережаем почту на один прыжок. И я подозреваю, что кто-то из местных регентов на Аларионе или Халфуэе специ-ально её задерживает. Возможно, по прямым указаниям Гэвина Доу.
То, что на время своего отсутствия в качестве исполняющего обязанности военного регента Виктор выбрал именно Доу, не нашло большого понимания у Шакова и многих солдат принца. С политической точки зрения такой шаг был гроссмейстерским: Катерина вряд ли могла обвинить КомСтар в нарушении нейтралитета, когда место Виктора занял лиранский регент. Но Доу также был политиком, и у него были свои собственные интересы. При этом Шакову совершенно не хотелось узнавать, как этот человек будет распоряжаться временно предоставленными ему обширными полномочиями.
– Не следует гоняться за двумя зайцами, – напомнил ему Виктор. – Примас Мори присмотрит за тем, чтобы Доу в моё отсутствие не заходил за черту слишком далеко. А теперь давай посмотрим, что ты получил.
Шаков открыл карман жилета и достал вериграф. Он увидел искру надежды в серо-голубых гла-зах принца.
– Мне жаль, но там нет ничего из Синдиката, – сказал он Виктору. – Связи с их стороны всё ещё нет. Это сообщение пришло из Скай, поэтому я предполагаю, что это ответ от вашего двоюродного брата.
– Четвероюродного брата, – рассеяно сказал Виктор, как будто не желая признавать кровное род-ство с беспокойным Робертом Келсуа-Штайнером. Он положил свой палец на вериграф, чтобы тот взял образец его ДНК. Наиболее надёжный способ передачи информации из всех возможных (за исключением того, чтобы лично нашептать сообщение на ухо адресату): вериграф откроет прикрепленный файл только в том случае, если проба совпадёт с ДНК получателя.
Пока Виктор открывал закодированное сообщение, а Крэнстон просматривал остальные отчёты, Шаков получил возможность разглядеть артефакт, который так заинтересовал маленькую группу до его появления. Тиарет встала за ним – на фоне её двухсот пятидесяти сантиметров он казался карликом. Он взглянул вверх, словил её бесстрастный взгляд и хитро подмигнул. Он не мог не получить озорного удовольствия от испуга, который на мгновение отразился на её хмурых чертах, а затем быстро сменился сердитой миной.
– Итак, вице-регент Шаков, – сказал Крэнстон Снорд, вмешиваясь в немую сцену, – что вы ду-маете о нашей награде?
Вновь обратив свой взор на артефакт, Шаков не смог сдержать лёгкой гримасы. Нижняя часть трона словно выходила из клубка корней, и создавалось впечатление, что он был не сделан человече-скими руками, а выращен. Сиденье и спинка, казалось, были источены червями и наполовину сгнили. Художественная ценность, если она вообще здесь была, заключалась исключительно в произведении шокового впечатления. Смотреть на эту вещь было тем же самым, что кусать испорченный сыр.
– Он… уродлив, – честно признался Шаков.
– Дерево гофер , – сказал ему Крэнстон, хрипящим, но достаточно сильным голосом. – Ему не-сколько сот лет. Кроме того, он вероятно считался произведением высочайшего искусства старой Рес-публики римских миров , где и был создан.
Старик с важностью взмахнул дрожащей рукой:
– Это был трон Стефана Амариса.
Шаков кивнул, чувствуя тот же трепет, что и при лицезрении документа Блейка. Амарис был че-ловеком, проклятым историей как захватчик и убийца, ответственный за разрушение первой Звёздной Лиги. Он предал Первого Лорда Камерона, убил всю его семью и запустил последнюю битву, которая навеки разбила лучшее государство, которое когда-либо знало человечество. И всё ради личных амби-ций. По мнению Шакова, там не обошлось и без серьёзного умопомешательства.
Он почесал щёку, сознавая, что трон, каким бы он ни был отталкивающим в свете того, что представлял собой, обладал такой же притягательностью, как и документ, подписанный Джеромом Блейком. Нравится или нет, но эта вещь представляла поворотную точку в человеческой истории. Определяющий момент. И в тот миг Шаков практически на своей шкуре мог ощущать те амбиции, которые могли заставить кого-то перешагнуть черту, отделяющую человека от чудовища.
Он никогда не сможет сказать, что был рад посетить музей в этот день. Но он никогда не забудет этого. Никогда.
– Ну, именно такого ответа я и ожидал, – сказал Виктор, разбивая чары, которые на Шакова на-ложил трон Амариса. – Роберт исключительно выразителен.
Шаков был рад избавиться от обаяния этого предмета и повернулся к принцу.
Джерард Крэнстон заговорил, не поднимая головы.
– Что он сказал? – спросил он, всё ещё просматривая сводки, подготовленные Шаковым.
– Он сказал «нет». – Виктор передал вериграф, теперь уже пустой, обратно Шакову.
Шаков выругался про себя. Вот так просто? Нет? И никаких вариантов для переговоров? Принимая во внимание, что на Клинтоне находилось четыре полка, ожидающих приказа атаковать Геспер, этот отказ представлял собой значительную проблему. Ситуация, в которой находились войска, теснейшим образом была связана с планами о скором сражении, поскольку Клинтон с трудом мог обеспечить их продовольствием и жильём. А вчерашнее появление на планете аэрокосмической бригады 6-го уланского полка истощило ресурсы до предела.
Крэнстон наконец поднял взгляд с отчётов, которые внимательно изучал.
– В других местах война протекает в соответствии с ранее полученными сводками, – сказал он, игнорируя новости от герцога Роберта. – Положение на Цамме и Вернке неопределённое. Тиконов вновь склоняется на сторону твоей сестры. Катил всё ещё является мясорубкой, пережёвывающей всё, что мы или Катерина направляем туда.
Он заглянул в распечатанные документы.
– Есть также и хорошие новости. Пятый Сиртисский фузилерский полк провозгласил победу на Экстоне, в твою честь.
Виктор выглядел рассеянным, его взгляд был направлен вдаль, словно он мог видеть все эти сражения, происходящие на каждом из упомянутых миров.
