— Ну, что там? — нетерпеливо спросил он. — Нашла частоту?
— Секунду, — ответила Алена напряженным голосом, — да, все в порядке. Начинаю.
Она нажала какую-то кнопку и заговорила в микрофон:
— Эмигрант вызывает Папочку. Эмигрант вызывает Папочку. Мы на связи. Прием.
Фрост, забыв обо всем на свете, как зачарованный смотрел на репродуктор. Его сердце учащенно билось, а пальцы до боли стискивали штурвал.
— Эмигрант вызывает Папочку, — продолжала твердить Алена, склонившись над микрофоном. — Эмигрант вызывает Папочку. Ответьте нам. Прием.
Радио молчало.
Прошло несколько минут. Фрост медленно отвернулся и вновь смотрел теперь на серые волны Балтики. Ему хотелось упасть на палубу и завыть во весь голос от безысходной тоски и отчаяния. Но он не сделал этого, а лишь махнул рукой Алене.
— Стань за штурвал. Я займусь кормовым пулеметом. Похоже, эти ублюдки скоро нас догонят.
— Но ты же ранен, — сказала женщина.
— Да, но пока еще не убит.
Капитан взял Алену за плечи, подвел к рулю, а сам вышел из рубки, прихватив один из автоматов.
— Жми на полную, — приказал он, задержавшись на пороге. — А если выдастся свободная минута, поищи патроны к пулемету. Где-то тут должен храниться боезапас.
Простреленная левая нога сильно болела. Прихрамывая, Фрост двинулся на корму. До катеров противника было ярдов триста, поэтому он положил автомат на палубу и присел за пулемет. Капитан принялся старательно поливать преследователей свинцовым дождем. В ответ тоже загремели выстрелы, а вдобавок вспыхнул большой прожектор.
Его яркий луч нащупал суденышко Фроста и словно пригвоздил его к поверхности моря. Пули засвистели совсем рядом с наемником, и ему это совершенно не понравилось. Он выпустил из рук пулемет, вскинул к плечу АКМ и дал несколько коротких очередей. Третья достигла цели, и прожектор погас. Снова стало относительно темно.
— Держи, Хэнк! — раздался голос Алены. Она сунула ему коробку с пулеметной лентой и тут же бегом вернулась в рубку. Капитан удовлетворенно хмыкнул. Что ж, патроны есть, теперь можно дать русским жизни.
— Попробуй еще раз выйти на связь? — крикнул он женщине. — Эта чертова лодка должна быть где-то рядом.
До выхода из бухты было уже не так далеко, но катера противника все приближались, растягиваясь в линию, чтобы отрезать Фросту путь. А вдобавок где-то в небе, прямо над головой капитана, застрекотал вдруг пропеллер вертолета.
— А, чтоб вас разорвало, — недовольно буркнул наемник, вставляя новую ленту в пулемет. — Садись за радио! — снова крикнул он Алене.
Субмарина оставалась их единственным шансом на спасение.
Стрельба с обеих сторон продолжалась. Фрост самозабвенно давил на гашетку пулемета, противник отвечал плотным огнем. Пули дырявили палубу, летели щепки, пахло сгоревшим порохом и кровью — нога капитана сильно кровоточила.
Вертолет завис над катером. Его экипаж явно замышлял что-то нехорошее. Фрост выругался и схватил АКМ. Очередь… вторая… третья…
Внезапно у него возникло ощущение, что на небе появилось солнце. В ту же секунду раздался оглушительный взрыв. Капитан инстинктивно пригнулся, закрывая голову руками, и обломки вертолета рухнули в море. Казалось, что громадная машина вдруг просто испарилась.
Весьма довольный собой, Фрост снова взялся за пулемет. Это несколько напоминало дуэль — пулеметчики с других катеров тоже не оставляли его в покое. Правда, капитан стрелял немного получше и успешно гасил одну цель за другой.
В самый разгар веселья у Фроста закончились патроны.
— Ах, мать вашу! — огорченно взвыл капитан, беря автомат. — Ну, повезло вам, засранцы, а то бы я показал…
Внезапно что-то ударило его по ноге, Фрост повалился на бок со стоном и ругательством.
— Вторую продырявили, суки, — прохрипел он, кусая губы.
Огонь противника усилился. Понимая, что не сможет теперь оказать достойного сопротивления, Фрост ползком двинулся к рубке, там с трудом встал, держась за перила, спустился по ступенькам и вошел в помещение.
— Выжимай полный газ, — кривясь от боли, приказал наемник, — и садись за радио. Я подержу штурвал.
— Но ты же сейчас умрешь! — крикнула Алена.
— Здорово у тебя получается подбадривать человека, — буркнул Фрост. — Иди. Выходи на связь. И делай это, пока кто-то не отзовется, иначе я выкину тебя в море вместе с этим передатчиком.
Слабеющими руками он взял штурвал, опираясь плечом о стенку, чтобы не упасть.
Погоня продолжалась — по крайней мере два катера мчались за ними, оба кормовых пулемета работали вовсю. А рядом с берегом виднелись еще ходовые огни.
— Они что, поднимают по тревоге весь Балтийский флот? — удивился капитан. — Вот сколько чести скромному американскому наемнику.
Однако, несмотря на показную веселость, он чувствовал себя все хуже — потеря крови и болевой шок давали о себе знать. Выход из бухты был уже совсем рядом, и Фрост направил судно к нему. Когда же закончатся советские территориальные воды? Ведь если подлодка и ждет их, то она вряд ли рискнет забираться во владения СССР и наверняка останется в нейтральной зоне. Думая об этом, капитан вертел штурвал, направляя катер в открытое море.
— Нам не уйти, — сказала вдруг Алена.
— Не каркай! — зло бросил Фрост. — Крути свое радио.
Женщина вновь взяла микрофон.
— Эмигрант вызывает Папочку! Эмигрант вызывает Папочку! Отвечайте. Прием.
— Папочка, чтоб тебя! — завопил капитан в ярости. — Куда ты подевался, мать твою! Ответь сыночку! Но никто не ответил.
Глава семнадцатая
Бросив штурвал, Фрост подскочил к столику радиста, вырвал микрофон из рук Алены и принялся лихорадочно нажимать на кнопки и щелкать переключателями. Три катера, полные русских пограничников, стремительно приближались справа. Деваться уже было некуда. По-видимому, их судно все еще находилось в советских территориальных водах и одному Богу было известно, сколько еще плыть до нейтральных.
— Эмигрант вызывает Папочку. Эмигрант вызывает Папочку, — срывающимся голосом заговорил Фрост. — Мэйдэй, черт вас возьми. Мэйдэй![2] Папочка, ответьте Эмигранту. Прием.
Несколько секунд в эфире было тихо, а потом вдруг что-то щелкнуло и четкий голос спокойно произнес:
— Чего ты так горячишься, Маэстро? Что, коммунисты на задницу наступают, а? Прием.
Фрост едва не завопил во весь голос. В следующий миг он подумал, что это галлюцинация. Конечно, потеря крови… все понятно…
Он дрожащей рукой сжал микрофон и надавил на кнопку.
— Папочка, говорит Эмигрант. Повторите, что вы сказали. Жду на связи. Прием. Радио снова щелкнуло.
— Если ты меня еще раз назовешь “папочкой”, Фрост, — сказал злой голос, — я пристрелю тебя из моего “Магнума”.
— О’Хара? Майк, это ты?
— А кто же еще? Мы тут вместе с дядей Сэмом и всей его кавалерией — вернее, флотом. Давай, шевелись, Маэстро. Мы уже видим тебя на радаре, но надо подойти поближе.
— Майк!
— Все, все. Не теряй времени, потом поговорим. Конец связи.
Фрост со смехом бросил микрофон на столик. Алена подняла на него полные удивления глаза.
— Что случилось, Хэнк?
— Ничего интересного, — соврал капитан и выровнял штурвал.
Ускориться он уже просто не мог. А катера пограничников заходили на вираж, пытаясь отрезать Фроста от моря. Наемник снова схватил микрофон.
— Папочка, это Эмигрант. Когда будет рандеву? Меня тут обложили, как волка. Эти красные…
— Гони вперед, Хэнк, гони, милый. Мне тут подсказывают, что до нейтральных вод еще одна морская миля. Доплыви, родной, и они уже не смогут тебя тронуть. Гони, малыш. Конец.
Фрост бросил микрофон и повернулся к женщине.
— Возьми автомат и попугай их немного, а то они слишком уж разогнались. Вперед.
— Но их катера более быстроходные. И у них есть пулеметы. Они потопят нас или догонят…
Фрост хлопнул ее по плечу.
— Не волнуйся, милая. Я только что разговаривал с моим лучшим другом. Нам надо продержаться еще немного, и мы будем в безопасности. Поэтому закрой рот и делай, как я сказал.
Женщина выбежала на палубу, но тут же до капитана донесся ее испуганный крик:
— Вертолет!
— А, черт возьми! — выругался Фрост. — Иди сюда, возьмешь руль.
Алена снова вскочила в рубку.
— Держи этот курс, — продолжал Фрост, — и включи радио на прием. Если что, зови меня. А я пойду немного постреляю по летящим целям.
— Мы не успеем пройти эту морскую милю, — снова расплакалась Алена. — Они нас…
— Да заткнешься ты сегодня или нет? — взвыл Фрост и, не дожидаясь ответа, поспешил на палубу.
Он чувствовал страшную слабость, ноги уже почти не держали его. Капитан сел, прислонившись спиной к наружной стене рубки, и поднял АКМ к плечу. Прицелился.
Вертолет словно стервятник кружил над катером; его прожекторы освещали море. Рев моторов преследователей становился громче с каждой минутой. Фрост нажал на спуск. Первая очередь прошла мимо.
