наверное, уж лучше
покоиться на дне!
Не будь на отдых падок
и лень волною смой.
Дым будет, точно, сладок,
когда придёшь домой.
СПЯЩАЯ ПРИНЦЕССА
I
Где-то, в неком королевстве,
в дебрях сказочных дубрав
жил король себе без бедствий,
мудр и не самоуправ.
Был женат на королеве,
королеве — тридцать лет.
Хоть женился не на деве
старой, а детей всё нет.
Молодые генералы
стерегли её покой,
но она всё не рожала,
и надежды никакой.
Богомольные монахи
приходили к ней не раз.
Лекаря шептались в страхе:
«Гиппократ, помилуй нас!»
Как сухая верба — чрево,
хоть молитвы без числа.
Истомилась королева
и однажды понесла.
Кто помог — осталось тайной,
сохранённой всем дворцом.
Был король взволнован крайне,
но держался молодцом.
II
Начат бал, открыты вина,
тенор — в точности Орфей.
На принцессины крестины
пригласили разных фей.
Шёпот, сплетни, пересуды...
Не ударив в грязь лицом,
по сервизу дал посуды
феям тот, кто был отцом.
Не досталось самой крайней.
Спохватились было, но
та ругнулась: «Вашу кралю
в гроб сведёт веретено».
И сейчас же испарилась,
а король издал декрет:
«Всем, кто ткёт, моя немилость,
тем, кто пьёт, покамест — нет».
В чём спасенье? Без ответа
валятся из рук дела,
но другая — фея света,
положение спасла.
— Феи зла вся сила в прошлом,
я сведу её на нет.
Ваша дочка, уколовшись,
лишь уснёт на сотню лет.
III
С дальних мест везли острожко
ткань и нитки в царский дом.
Между тем, принцесса-крошка
подрастала с каждым днём.
Но никто не ведал в замке,
что, изжитая отсель,
полюбовница в отставке
пряла скромную кудель.
Вопреки сему указу
берегла веретено,
короля кляла «заразой»
и сбывала полотно.
Впрочем, ткачество — полдела,
роковая дама пик
информацией владела
и сплетала сеть интриг.
Зло творя без чародейства,
ела недругов своих.
Даже крепкие семейства
опасались сплетен сих.
Рауты, иных не хуже,
знал секретный закуток.
Жертв и избранных подружек
ждали козни и чаёк.
Как-то раз, слиняв от нянек,
хоть наивною слыла, —
тайное — вкусней, чем пряник! —
к ней принцесса забрела.
Дама, хитрость намечая,
развела такой елей,
что девица, выпив чаю,
приоткрыла душу ей:
— Даже лучшая подруга
не имеет опыт ваш.
Во дворце такая скука,
карты, пьянство и марьяж.
Я — несчастней замарашки,
жизнь впустую — разве жизнь?
Та — совет: — Иди в монашки
или пряжею займись.
Прясть — нехитрая наука,
ведь в основе дел любых
нить из шерсти, нить из пуха,
нить интриги, нить судьбы.
Сонм занятий — трата силы.
Ты же выбери одно.
Труд есть благо, друг мой милый,
вот тебе веретено.
Обольщённая уроком,
силясь вникнуть в сей процесс,
укололась ненароком, —
труд опасен для принцесс!
Пошатнулась, побледнела,
заподозрив недобро...
Так свершилось злое дело
по свидетельству Перро.
IV
Во дворце скандал и склока,
вся охрана на ушах.
Тут же схвачена пройдоха,
изобличена в грехах.
Вмиг указом королевским,
оглашая свод и ширь,
пасбища и перелески,
ведьму — в дальний монастырь.
Скорохода с вестью к фее
отослали в тот же час
посулить, коль преуспеет,
чин и золотой запас.
Фея, к золоту не падка,
справедливость лишь ценя,
бросив дом свой в беспорядке,
прибыла к исходу дня.
Короля и королеву
успокоив, как могла,
тут же осмотрела деву,
что без задних ног спала.
И, представив сиротою
крошку через сотню лет,
усыпила всех гурьбою:
дворню, стражу и балет,
скоморохов, музыкантов,
поваров, пажей, вельмож,
фаворитов, маркитантов,
кардинала, двух святош,
пекаря и трёх шпионов,
лекаря, что исцелял,
фрейлин полк со взором томным,
королеву, короля.
Все заснули, даже в печке
огонёк, зевнув, угас.
Затрещав, потухли свечки.
Тьма укрыла всё от глаз.
Посреди густого леса,
если влезть на бурелом,
разглядишь дворец принцессы, —
обветшавший, в общем, дом.
Плющ и хмель обвили башни,
а в заброшенный чертог,
как посол дремучей чащи,
через щель проник вьюнок.
Дремлет юная принцесса,
проплывая сквозь века,
паутинная завеса
лишь колышется слегка.
Замок спит, а время мчится,
вопреки волшебным снам,
на крылатой колеснице
по неведомым путям.
V
А в соседнем королевстве
жил, не ведая забот,
ограждён от всех последствий,
принц уже тридцатый год.
Под присмотром гувернёров,
фрейлин, кравчего и слуг,
он развился очень скоро,
сливки сняв со всех наук.
Перед ним Сенека — варвар,
Карр с Платоном не правы.
Кембридж, Оксфорд, да и Гарвард
ждали принца, но увы...
С Папой вёл себя по-братски,
вёл с схоластиками спор,
был приятель с принцем датским,
даже ездил в Эльсинор.
Сложно внутренне устроен,
впечатлительный типаж,
а по внешности герою
двадцати пяти не дашь.
VI
Раз собрался на охоту
принц однажды поутру, —
вместе с егерьскою ротой
лисью штурмом брать нору.
Только кто ж лисицу словит,
что шмыгнула в дикий лес?
Старший егерь принцу молвит,
подскакав наперерез:
— Арбалет взведите лучше,
жаль, что пулемёта нет, —
может, в зарослях дремучих
притаился людоед!
Лес стеной стоит дремучей,
кто попал туда — пропал.
От угрозы неминучей
кто бы тут не сплоховал?
Всё сплелось настолько крепко,
что ужу не проползти,
но как только тронул ветку,
чары кончились почти.
И, как сказано в поверье,
с шумом распахнув листву,
расступились вдруг деревья,
видимо, по-волшебству.
Путь — туда, где всё уснуло,
или нет? — Одно из двух.
Юноша пришпорил мула
и помчался во весь дух.
Фея впрямь была не дура.
Дело близится к концу.
Что же видит принц? — Фигуры
спящих по всему дворцу.
Хоть нечищенные зубы
у принцессы целый век,
чмокнул парень прямо в губы
деву, — смелый человек!
И тот час же всё проснулось,
зашумел огонь в печах,
стража тут же встрепенулась,
вскинув ружья на плечах.
А принцесса бодро встала,
будто спящей не была,
звонким голосом сказала:
— Ну же я и поспала!
Или что-то в этом роде...
Тут же пару — под венец.
Ликование в народе,
а всей сказочке — конец!
2010
ПЕРЕВОДЫ
С итальянского
Франческо Петрарка
(1304 —1374)
***
Любовь, как солнце, озарила
Лучом черты её лица,
И красота других уныло
Померкла в радости Творца.
Душа моя благословляет
И скорби час, и час мечты,
И час любви, что поднимает
Мечту в мир светлой высоты.
Мысль неземную излучая,
Того, кто следует за ней,
Она с высотами венчает,
С путём, где низких нет страстей.
И, вдохновлённый страстью нежной,
Стремлюсь вослед, влеком надеждой.
***
Оставив блудный Вавилон,
Где нет стыда и подлы нравы,
Где скорбь или дурную славу
Я б заслужил к концу времён,
Я жив, природой окружён.
Амура не сдержав, слагаю
Стихи, и травы собираю,
И вглядываюсь вглубь времён.
Мечтой Фортуну не тревожу
И не терзаю сам себя.
Сюда бы друга мне, быть может,
И ту, которой жил, любя.
Была бы лишь нежна подруга,
А друг свободен от недуга.
Микеланджело Буонарроти
(1475—1564)
ДРУГУ
Я глубоко уснул, окаменел почти,
А мир идет путем разбоя и насилий.
И от него спастись возможно лишь в могиле.
Не прерывай мой сон и больше не буди.
