'Странно... Что это за место? Эти... сидят, словно лучшие приятели, языками чешут. Шаурман сказал, что они живы, но опасность смерти велика. Стало быть, это какой-то переход от жизни к смерти... - Квинт замер, до конца осознав эту мысль, и сделал единственно возможный вывод. - Так я что, тоже нахожусь между?.. Нет!! Это несправедливо! Они не должны были меня убить! Ведь прогноз был благоприятным! - мужчина с ужасом вспомнил все слова, сказанные астрологом, дословно: - Обвинений не будет. Тюрьмы не будет. Будет свобода и независимость... полная. Дурак!.. Ну, я и дурак! Поверить какому-то проходимцу, который за деньги скажет тебе то, о чём ты мечтаешь!'
Квинт грустно улыбнулся, поняв, что ушлый звездочёт так преподнёс правду, что они с Фарсавией с восторгом ему поверили, а ведь он предрекал им смерть. Ни обвинений, ни суда, ни тюрьмы... и полная свобода!
С левой стороны от генерала с небольшим скрипом открылась материализовавшаяся из ниоткуда дверь, за которой он разглядел уютный будуар с коврами и горящими свечами.
'Уж лучше, чем сидеть тут, как эти остолопы', - ехидно подумал Квинт, и шагнул в дверной проём.
***
Венок из золотых листьев царапал кожу головы и был невероятно тяжёлым. Принц пытался незаметно почесаться и хоть чуть-чуть приподнять неудобную корону победителя.
- Беспокоит? - заботливо поинтересовалась Афротида, чуть склонив к нему голову.
Гадриан и богиня в данный момент восседали на золотых креслах, водружённых на высокий постамент - пирамиду и внимали театральному действу, героем которого был сам принц. Драматург ли успел написать оду в честь высокого гостя, или артисты были столь талантливы, что сочиняли текст по ходу действия, но речь в пьесе шла именно о Гадриане. Он был так восхищён этим, что гордость просто распирала его. Юноша был бы на вершине блаженства!
Если бы не венок!..
- Уши натирает... - как можно равнодушнее сообщил он женщине и натянуто улыбнулся, так как неловким движением сдвинул головной убор, и острые кромки ещё сильнее врезались в кожу.
- Потерпите, ваше Высочество, - нежно промурлыкала Афротида и ласково провела рукой по кудрям Гадриана.
От этого прикосновения, невинной ласки, юноша испытал невероятное облегчение. Он моментально забыл о театральном действе, об актёрах, воспевающих его персону, о неудобном венке победителя. Гадриан погрузился в нахлынувшее, невероятное чувство. Блаженство и удовольствие, нега и эйфория завладели его существом. Он прикрыл веки, стараясь растянуть этот великолепный миг, продлить незабываемые ощущения. И Афротида почувствовала его состояние. Рука богини нежно коснулась лица юноши, заставляя его тело трепетать.
'Я остаюсь здесь', - это была единственная мысль, на которую Гадриан был способен в данный момент.
Женщина удовлетворённо улыбнулась, взмахнула рукой, словно прогоняла прочь надоедливого просителя, и щёлкнула пальцами. Мгновенно исчезли актёры, постамент, театральная арена. Они вдвоём оказались внутри большого шатра. Загорелись бездымные светильники. Неизвестно откуда полилась нежная музыка. Сами собой воскурились благовония. Гадриан открыл глаза и ахнул восхищённо. Три грации, едва прикрытые прозрачными тканями, исполняли перед ним страстный танец. Юноша не удержался и присоединился к девушкам. Они тут же принялись ласкать кавалера, касаясь его тонкими пальцами, задевая краями развевающихся одежд, щекоча распущенными локонами. Гадриан млел и желал лишь одного: чтобы этот чудный танец никогда не заканчивался.
В какой-то момент он заметил своё отражение в зеркале и... словно протрезвел. Мелькнувшее лицо было похоже на маску глупо улыбающегося дегенерата. Разве что слюнка не стекала из уголка его приоткрытых губ. Гадриану стало противно собственное лицо. Он быстро пробежался глазами по лицам танцовщиц. Девушки приветливо улыбались, словно перед ними был партнёр с нормальным лицом, а не умственно неполноценный вожделевший их юнец. Но их улыбки тоже были масками, приветливыми, но масками. А глаза танцовщиц были пусты... абсолютно. В них не были ни искры мысли.
- Фантом... - выдохнул парень и отшатнулся от прильнувшей к нему красавицы.
Три лёгких дымка взвились к куполу шатра, унося вверх иллюзорных соблазнительниц.
- Ты очень умён и наблюдателен, - проворковала на ухо Гадриану, неожиданно оказавшаяся сзади, Афротида. Нежно поцеловала его в висок и обвила шею руками. - В твоём возрасте это мало кому дано!
Принц механически кивнул головой, соглашаясь с лестными словами богини, но зёрнышко сомнения уже упало в его душу. Он не мог понять, почему его обманывают?
А его обманывали! Как юноша это понял? Он просто ощутил на себе невидимую, но всё равно, неприятную паутину. Липкую, вызывающую жуткий зуд, паутину лжи... Она, словно облепила его тело, так что хотелось быстрее смыть её с себя, соскрести жёсткой щёткой, содрать вместе с кожей.
- Отпусти... - Он сказал это шёпотом, тихо, как просьбу. А затем порывисто развернулся, посмотрел женщине глаза в глаза, и повторил: - Отпусти! - Второй раз это прозвучало как приказ.
Афротида перестала улыбаться, убрала свои руки от гостя и долго смотрела на него. Изучающе. Лицо её было спокойно, и не выражало никаких эмоций. Она прошествовала к своему царственному трону, и с великим достоинством опустилась на него.
- Почему? - В этот момент женщина ещё больше стала походить на статую. Тело её было неподвижно, поза величественна, и лишь губы едва шевелились. - Тебе плохо рядом со мной?
- Нет!.. Да... нет... Не в этом дело!
- Я тебе не подхожу?- Это было произнесено тем неподражаемым женским тоном, отражающим целый калейдоскоп чувств. Была тут и нежность, и призыв, и толика обиды, и крупица возмущения, и маковое зёрнышко непонимания. Всего по чуть-чуть, из чего в итоге складывался вопрос, на который просто невозможно было ответить отрицательно. - Тебя не устраивает богиня?
- Устраивает, - растерянно пробормотал Гадриан. Если бы он был немного постарше, чуть поопытнее в амурных делах, малость развращённее, капельку невоспитаннее, он не смог бы выбраться из этой ловушки. Но принца спасла детская непосредственность, которой он иногда ещё грешил. - А разве вы - моя? Разве так можно?..
- Хм... - Афротида недовольно откинулась на спинку кресла, разрушив иллюзию ожившей статуи, и надменно поинтересовалась: - А ты бы хотел быть единственным моим... хэ... Как же мне правильнее выразиться, чтобы не шокировать твою юную неокрепшую душу?.. Моим партнёром?
- Я об этом не думал...
- А о чём ты думал? Если не секрет?
- Я... - Гадриан невесело усмехнулся про себя, поняв, что мыслей у него в голове не было. Совсем! Никаких! А должны были быть. Важные. От которых зависит жизнь... и не только его. А вот кого ещё, он никак не мог вспомнить. - Я хотел бы оказаться дома, - парень потупил взор, понимая, что говорит, как младенец.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
