Движение с громким названием Армия национального освобождения было обречено на провал: в его ряды входило всего семь десятков боливийцев, аргентинцев, чилийцев и колумбийцев, взявшихся за оружие после гибели их кумира Че в горах Боливии в 1967 году. В ту пору в Латинской Америке чуть ли не повсеместно правили военные режимы, беспощадно уничтожавшие сторонников левых идей. Не стала исключением и Боливия, в которой военные перевороты были обычным делом вплоть до 80-х годов прошлого века.
Останки четверых партизан, переданные родственникам, были обнаружены активистами правозащитной организации в одной из братских могил, найденных в регионе Теопонте. Неподалеку от тех мест действует один из самых маленьких музеев в мире - комната размером три на три метра в глинобитном домишке, притулившемся на одной из кривых улочек захолустного боливийского селения Ла-Игера. Посреди комнаты - стул с неуклюжей табличкой «Святой стул». Хранитель музея с гордостью рассказывает посетителям, что на нем сидел перед самым расстрелом команданте Че Гевара. На одной из стен музея висит карабин системы Маузер. С таким оружием боливийские военные выслеживали в тех местах партизанский отряд Че Гевары. Как знать, может быть, из такого же карабина сержант Марио Теран, предварительно накачавшись виски, выпустил в раненого Че шесть пуль, одна из которых попала в сердце.
По свидетельству агента ЦРУ Феликса Родригеса, присутствовавшего при расстреле, боливийский генерал Альфредо Овандо собирался отрубить голову Че Гевары, чтобы отправить ее Фиделю Кастро, и стоило больших трудов уговорить его не делать этого. В итоге, как известно, у тела Че были отрублены руки. Через несколько лет они окольным путем были переправлены в Гавану, - кстати, через Москву, - а в 1997 году туда же были доставлены и останки Че, обнаруженные в братской могиле на окраине селения Вальегранде.
Кстати, когда в августе 1967 года в бою с боливийскими солдатами был полностью уничтожен арьергард партизанского отряда Че Гевары, вместе с ним погибла «партизанка Таня» - верная соратница аргентинского революционера Тамара Бунке. Группа кубинских антропологов, искавших могилу Че, попутно обнаружила и останки Тани. Хотя они погибли с разрывом в три недели и за десятки километров друг от друга, их могилы оказались на расстоянии всего лишь 800 метров.
Эрнесто Че Гевара познакомился с Тамарой Бунке, немкой, выросшей в Аргентине, в декабре 1960 года. Во время одной из своих поездок по социалистическим странам он пролетом оказался в Берлине. Короткая встреча команданте Че с Тамарой решила ее судьбу. Личность прославленного партизана произвела на нее такое впечатление, что она оставила ГДР и отправилась на Кубу, чтобы помогать революции «барбудос». Поначалу Тамара Бунке была переводчицей, но потом ей стали доверять куда более трудные и опасные поручения. В октябре 1964 года она была отправлена в Боливию для участия в организации партизанского движения. В роли связной между кубинскими спецслужбами и боливийскими коммунистами Таня - такой стала ее подпольная кличка - прожила в Ла-Пасе два года, вплоть до прибытия в страну Че Гевары. Последний романтик революции твердо решил экспортировать ее с Кубы в другие латиноамериканские страны.
Таня партизанила в составе арьергарда отряда Че, в который входили 12 бойцов. В конце августа они потеряли контакт с основными силами и были уничтожены боливийскими солдатами при переходе вброд через реку Рио-Гранде. Арьергард погиб по той же причине, что и основной отряд спустя несколько недель: его выдали военным боливийские крестьяне. Начисто лишенные «революционной сознательности», они плохо представляли себе, что движет партизанами, среди которых было немало иностранцев.
Существует версия, что Таня была «восточногерманской Мата Хари» - одновременно работала на кубинскую, советскую и восточногерманскую разведки. Однако документами это никак не подтверждено. Известно только утверждение Гюнтера Маннеля, сотрудника министерства госбезопасности ГДР, бежавшего на запад в 1961 году. Спустя семь лет в мае 1968 года он рассказал, что сразу узнал Таню, когда случайно увидел ее фотографию в газетах. По его словам, с 1958 года она работала под его руководством в министерстве госбезопасности ГДР и с его помощью была завербована КГБ для работы на Кубе. Однако есть и иное свидетельство. Бывший начальник Маннеля, шеф восточногерманской разведки Маркус Вольф, в 1995 году в интервью создателям документального фильма о Че Геваре категорически отрицал, что Тамара Бунке имела какое-то отношение к разведке ГДР.
РЕГЕНЕРАЦИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ ТРУПОВ
В арсенале средств идеологической войны, которую ведут "инженеры человеческих душ" демократической России против собственного народа, не последнее место занимает героизация антисоветских деятелей различной масти и прославление их деяний в борьбе с выбравшей социализм страной. Ну что поделаешь с нашей "творческой элитой", у которой так и чешутся руки совершить что-нибудь подленькое против исторической памяти советского народа. То сочинят слезливую песенку о монархисте-поручике или потерявшем коня есауле, то выкопают в дальних краях и привезут в столицу останки какого-нибудь полузабытого беглого белого генерала, то поставят памятник царскому адмиралу, прославившемуся в Гражданскую войну зверской расправой с восставшими против него сибирскими крестьянами.
Вот о последнем, о том, кого народ остроумно определил не как человека, а как набор неких предметов - "мундир английский, погон французский, табак японский, правитель омский" - и пойдёт речь. О нём, о самозваном "верховном правителе" России, которому недавно потерявшие разум потомки поставили памятник, об адмирале Колчаке. Одного памятника мало, решил политический бомонд демократической России, надо что-нибудь покруче, да так, чтобы проняло всех, а особенно молодое поколение страны, для которого что Колчак, что Собчак - одна хрень, что-то из седой истории, то ли предводитель печенегов XI века, то ли дворянства века XIX. И решили, руководствуясь известным указанием товарища Ленина, что из всех искусств самым важным является кино, снять высокохудожественный фильм о неудачном кандидате в российские наполеоны. Сняли. Под названием "АдмиралЪ". Именно так: с твёрдым знаком на конце. Видно решили, что раз пахнет нафталином, то лучше запомнится.
И вот недавно, разбирая книги, доставшиеся мне случайно – подобрал среди выброшенных из библиотеки одного крупного московского завода новыми его владельцами по причине ненадобности (как библиотеки, так и самого завода, "перепрофилированного" под склад и магазин) - наткнулся на полуистлевший том "Сибирь при Колчаке" Е.Е. Колосова, выпущенный в 1923 году в Петрограде издательством "Былое".
Прочитал и решил поделиться информацией с читателями газеты: авось, кто-нибудь из находящихся под впечатлением от душещипательного фильма получит более объективную информацию о белом "адмиралЪ"е и его подвигах. Ведь книга написана человеком, который был сам свидетелем "колчаковщины", т.е. того, что творилось на сибирских просторах в 1918-19 гг., да к тому же членом сибирского Учредительного Собрания, не во всём разделявшим взгляды большевиков на события того времени.
Итак, ему слово. Вначале о тех, с чьей помощью сибирский диктатор пришёл к власти. "Лорд Черчиль заявил там (речь идёт о заседании английского парламента. - Б.Ч.), что положение в Сибири осенью 1918 г. было таково, что англичанам приходилось для охраны своих интересов предпринимать некоторые меры с целью надлежащей организации власти, и в результате этого появилось правительство, возглавляемое Колчаком" (стр.64-65). Ну что ж, вернее о происхождении "правительства" Колчака не скажешь.
Теперь о личности "адмиралЪ"а. "...Правительство Колчака ... представляло из себя какое-то удивительное собрание людей совершенно бездарных в государственном и политическом отношении. Менее же всего к роли государственного деятеля, да ещё призванного править страной в эпоху гражданской войны, когда такую роль получают в общественной жизни народные массы, был подготовлен сам Колчак" (стр. 106).
"Тогда в Сибири являлось большой модой всячески поносить имя Керенского. Но Колчак являлся совершенно таким же истеричным и безвольным существом; он был положительно тем же Керенским, только с той разницей, что, обладая всеми его недостатками, он не имел ни одного из его достоинств. Сибирь была переполнена в то время рассказами, особенно частыми в среде иностранных дипломатов, о постоянных истериках и нервных припадках, которыми адмирал Колчак то и дело награждал своих министров, а под конец, после падения Омска, и таких людей, как ген. Нокс и ген. Жанен. Ни с теми, ни с другими адмирал во время своих истерик не стеснялся. На приемах он стучал кулаками, кричал: "разогнать", "повесить", если ему кто перечил; временами был в состоянии положительно невменяемом; не слушал, что ему говорили даже такие его пестуны, как Нокс и Жанен. После падения Омска, на ст. Тайга, Жанен и Нокс советовали Колчаку сложить с себя звание верховного правителя и пойти на уступки. Адмирал на это ответил дикой истерикой, доходило до того, что дикий и истеричный крик не удовлетворял уже адмирала, и он начинал бросать во все стороны попадавшиеся ему под руку предметы и производить иного рода неистовства" (стр.107).*
