Варежка глубокомысленно заявила, что у вибратора есть ряд определенных преимуществ. Например, он не оденется и не уйдет домой к жене. Не храпит. Не разбрасывает носки. Ему даже борщ с котлетами не нужен, достаточно розетки на двести двадцать вольт.
Посмеявшись, я сдалась, и вот сегодня мы должны были идти на этих самых водопляшущих. Заехать домой после работы не успевала, пришлось с утра одеваться сразу на выход. Дресс-код у нас в офисе был не самый строгий, обычный no-jeans, поэтому достала из шкафа белую блузку с коротким рукавом и любимую шелковую юбку — розовато-сиреневую, чуть ниже колена, фасона «два солнца». Обожала я ее на грани фетиша. И в первую очередь за то, что подол на ходу и особенно при спуске по лестнице развевался, как плавники гигантской манты. Я так и звала ее — мантой. Почему-то это зрелище вызывало у меня чисто детский восторг. Только ходила бы и смотрела.
— Надюш, прекрасно выглядишь, — подкрался сзади Андрей, когда я стояла в буфетной очереди. Сказал и тут же исчез.
Я не ошиблась, он не угомонился. После того нашего разговора выждал ровно неделю, обходя меня по дуге и даже не глядя в мою сторону. А потом снова пошел на приступ. Хотя и сменил тактику. Мягко-мягко, на кошачьих лапках. Говорящий взгляд издали. Улыбка. Комплимент. Как будто все только-только начиналось, и это вызывало ощущение дурного дня сурка. Причем вел себя так демонстративно, чтобы все видели и слышали. Раньше мы старались не афишировать нашу связь, но все всё знали. Теперь он словно подчеркивал: между нами близкие отношения — хотя их давно уже не было. Меня начинало мелко колотить от одного его вида, а ведь еще месяц назад сходила с ума и несколько раз опасно приближалась к тому, чтобы все вернуть.
На первом этаже бизнес-центра была столовая, но туда никто из наших не ходил, все предпочитали буфет на четвертом. Через силу запихнув в себя салат и куриную котлету, я вышла на лестницу и медленно начала спускаться. Уставившись на завораживающие волны подола. Да так засмотрелась, что не заметила идущего навстречу, пока чуть не врезалась в него. Споткнулась от неожиданности и… оказалась в объятьях Дениса.
— Осторожно, Надя!
Первый раз он держал меня вот так в воде — голую, и в тот момент я охотно бы его утопила. Второй раз — когда споткнулась о нижнюю ступеньку крыльца в темноте. Тогда вдруг страшно захотелось его поцеловать. Повернулась — и поцеловала. Сейчас… сейчас хотелось того же — еще сильнее. И не только…
— Отпусти! — прошипела я, отчаянно надеясь, что он не услышит.
Убрав руки, Денис сделал шаг вправо и пошел по лестнице вверх. А я — вниз. Вцепившись в перила и глядя под ноги, а вовсе не на юбку-манту.
=24
А шоу действительно оказалось очень даже… Красивые, роскошно сложенные парни, прекрасная постановка танцев, чувственная, насквозь пробивающая музыка. И вода, все это подчеркивающая.
Вот только я смотрела и видела совсем другое. Как будто на одну пленку сняли сразу два сюжета.
Солнце на закате, плеск речных волн, мокрая футболка, облепившая его плечи и грудь… Дождь, похожий на водяную пыль, серебристые капли на его волосах… Влажное дыхание ночи, моя рука в его руке…
Да ты влюбилась, Наденька!
Мысль эта была… спокойно-обреченной, что ли. Словно я уже заранее сдалась. Будь что будет.
Да, оказывается, бывает и вот так. Сначала секс, а потом уже чувства. Хотя… нет, это все же лукавство. Не так все было.
То, что Денис, не раздумывая, бросился в воду, когда подумал, что я тону. И на следующее утро прибежал, услышав мой визг. И как пришел попросить прощения и попрощаться. И как слушал меня, когда я рассказывала о себе самые неприглядные вещи. Еще тогда я почувствовала в нем что-то нужное, важное. Так что нет. Не пресловутый «простосекс». Совсем другое.
Никогда ничего похожего со мной еще не происходило. Многие мне нравились с пятнадцати лет, но всерьез я была влюблена дважды — в Славку и Андрея. Влюблена? Или любила? Сейчас это, наверно, уже не имело значения. Как, по большому счету, и то, что я испытывала к Денису. Потому что все это были исключительно мои трудности.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Девиц наших известие о том, что Денис женат, не слишком остудило. Сначала они потребовали уточнений. Точно женат? А почему кольцо не носит? Может, все-таки разведен? Или вдовец?
Почему-почему, огрызнулась Люська, например, мало стало или потерял. И вообще военные часто не носят кольца. В паспорте у него — по словам Тамары — стоял штамп о браке. И все, никакого развода. А в анкете значилось: «женат». Был бы вдовец, так бы и написал. Умойтесь, девки, и отвалите, достали уже.
Девки отвалили, но умыться не пожелали. Некоторые, как Алиса, считали, что нет такого мужчины, которого нельзя было бы увести от жены. Другим замуж особо не требовался, они согласились бы и на часть шарады, в которой палка и легкий флирт дают в сумме то ли физический процесс, то ли сомнение.
Что было нужно мне? Господи, все! И поэтому я точно могла умыться. И наблюдать попытки своих подчиненных обратить на себя внимание Дениса.
Новые юбки и новые стрижки. Закрашенные корни и салонный маникюр. Дефиле походкой от бедра в сторону директорских кабинетов и попытки подружиться с Ленкой. Которая, кстати, перекрасилась из шатенки в блондинку и сделала татуаж губ. Дамы из других отделов не отставали. А я как будто с вершины горы на все это смотрела. И очень надеялась, что ни у кого не получится.
Да-да, лучше так. Оставайся с женой, с которой прожил, надо полагать, не меньше двух десятков лет, раз сыну девятнадцать.
Мне не хотелось думать, что человек, сводящий меня с ума, гуляет направо и налево. Пусть уж лучше я буду его единственным тайным грехом. Кратковременным затмением. Total Eclipse of the Heart[1].
— Вчера Аркадий звонил, — сказал Славка, когда мы сидели в обед в буфете. — Спрашивал, как у Дениса дела, как в процесс вливается. Не понравился он мне что-то. Аркадий. Тусклый какой-то.
— У Дениса? — приподняв брови, переспросила я с иронией. — Вы, смотрю, подружились?
— Надя! — поморщившись, Славка отложил вилку. — Ты удивишься, но мужчины иногда могут нормально общаться, несмотря на то, что трахали одну и ту же женщину. Особенно если общаться надо по делу. Ему хватает ума не обсуждать эту тему. Тебя. Мне тоже. Нам и без этого есть о чем поговорить.
— Блин! Я вообще не о том! — меня аж подкинуло от возмущения. — С чего ты взял?
— Извини. Мне просто кажется, что ты только об этом и думаешь.
— Какого черта?! — фыркнула я… и тут же сникла. — Думаю, Слав, правда. Но я с этим справлюсь. Меньше всего мне нужна вторая серия.
— Очень надеюсь, Надюш. Ни вторая, ни продолжение первой. Просто смотрю, Лисицын на новый заход пошел. Так и вьется вокруг тебя.
— Слушай, я его разве что только открытым текстом на МПХ еще не посылала. Вот с ним точно никакого продолжения не будет.
— Может, стоит? — усмехнулся Славка. — Послать?
— Не пойдет.
Легок на помине, к нашему столу с подносом подошел Андрей.
— Не помешаю?
Обеденное время заканчивалось, народу в буфете поубавилось, столов свободных хватало, но разве он не мог не влезть в разговор? Не дождавшись ответа, составил тарелки, сел напротив меня.
— Слышали хохму? Подполковник наш выдал. На полном серьезе. Элиста — столица Мадагаскара. Иногда лучше жевать, — Андрей отрезал кусок мяса и отправил в рот.
— Испанский стыд! — простонала я, прикрыв лицо ладонью.
— Вот-вот, он самый. Испанский.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я о тебе, Андрюша. Таскаешь тупые сплетни, как баба, — я повернулась к Славке, который смотрел на нас с недоумением. — Лактионов вчера к нам зашел, по последним данным поговорить. А одна моя красавица заявку оформляет. Ой, а Элиста — это где? Первый раз слышу. Ну он и говорит: столица Мадагаскара. Та офигела: ой, как же груз туда дойдет, это же, кажется, остров? Нормально, говорит, дойдет, сначала по суше, потом водой. Так она позвонила в таможку, чтобы узнать, через какие границы оформлять. Те там под столы ссыпались.
