стороны я и не планировал сидеть у воды.
— Да, вечером тут прохладно. Но все равно, хорошо. — она обняла себя за плечи, кутаясь в свою джинсовку.
Мо посидели еще немного, но у Настю стал с завидным постоянством стал тревожить телефон. Девушка постоянно сбрасывала, а на последний все же ответила.
— Да пап, я буду дома вовремя, не переживай. Прости, но мне некогда сейчас разговаривать. — сбросив звонок, она погрустнела
— Отец переживает?
— Ага. Даже и не знаю что лучше, — усмехнулась она, — когда он сутки напролет жил на вашей фирме, или теперь, когда приходит вовремя. Он просто изменился до неузнаваемости.
— Ну может тогда поедем? Не будем заставлять твоего отца нервничать еще больше. — Я предпочел проигнорировать ее сравнение. Я никогда прежде не задумывался, как занятость на работе влияет на личную жизнь моих сотрудников. Да и сейчас не считал нужным это делать. Работа есть работа. Это возможность заработать деньги, чтобы содержать семью. Поэтому искренне считаю, что ради работы можно пожертвовать личным временем. И семья обязана принимать это.
Мы собрали после себя остатки еды. Настя оказалась тем еще борцом за экологию. Столько времени убили на то, чтобы утилизировать все. Зато она осталась довольна.
По дороге к ее дому разговор не клеился. Не смотря на то, что мы вроде как нашли общий язык и там, в парке очень свободно общались, сейчас между нами висела неловкость. Я понял, что дело в звонках.
— Насть, ты переживаешь из-за отца? Я бы не хотел быть причиной ваших ссор. — Я лукавил. Это и было моей главной целью. Но именно стало немного стыдно за свои действия. Прежде я никогда так открыто не манипулировал людьми и еще не овладел этим навыком в совершенстве.
— Да нет. Просто мы раньше не ссорились никогда. А после того, как ему пришлось сменить работу, он очень изменился. Я временами вообще сомневаюсь, в себе ли он.
Я уловил укоризненные нотки в ее словах. Хотя с другой стороны, кто мог предположить, что он окажется таким гордым.
— Знаешь, я предлагал ему вернуться. И даже извинился за свой поступок. Ну погорячился, признаю. — Я старался говорить нужные вещи, обращая Настю на свою сторону, в надежде, что она мне поможет. — Но видимо Григорий Иванович считает, что в другом месте ему будет лучше.
— Не знаю, но он как будто злится на меня за все это. Или срывается на мне просто. В общем, как пишут в соцсетях — «все сложно». — Настя старалась улыбаться, но я видел как ей тяжело.
Подъезжая к их дому, она стала нервничать еще больше. Видимо переживала, что отец устроит разборки. Но мне то это и нужно. Я не хотел терять время и собирался озвучить ему свои условия. А для этого нужно, что бы он вышел.
— Ну вот ты и дома. Спасибо тебе за приятный вечер. Я не помню, когда я так отдыхал. — тут я даже не врал. Я и правда провел время с удовольствием в ее компании. Даже временами забывал, для чего все это. Надо быть осторожнее.
— Вам тоже спасибо. То есть тебе, — Настя тут же исправилась. Ей все еще было сложно называть меня на «ты» и по имени. — Максим, я правда благодарна. Но мне пора.
Настя попыталась отстегнуть ремень безопасности, но из-за того, что она жутко нервничала, тот ей совершенно не поддавался.
— Давай я помогу, — я склонился к ней, но она так резко подняла голову, что ее губы оказались в опасной близости от моих. В это момент я не мог ни о чем другом думать. Только бы ощутить ее вкус. Я совершенно забыл про этот чертов ремень, про то, зачем я здесь и что я должен делать. Сейчас я видел только ее пухлые губки, слышал ее тяжелое дыхание и ощущал аромат ее духов. Который, кстати теперь узнаю из тысячи других.
— Максим, не надо, прошу! — меня отрезвил ее голос. В отличие от меня, она сохранила разум и не поддалась ситуации.
Вот черт! Что я делаю? Эта девчонка мне нужна совершенно для другого! Меня интересует только реакция ее отца! И только!
— Извини, я не хотел тебя обидеть. — я быстро отстегнул ее ремень и позволил ей выскочить из машины.
На оказалась весьма прыткой, и в три шага уже была у подъезда.
— Насть, подожди! — я окрикнул ее в тот момент. Когда она уже вводила код на домофоне. — Ты забыла цветы. — Протягивая ей букет, ожидал, что она пошлет меня. Я поторопился с эмоциями. Но видит бог, сам не ожидал, не хотел. Или все таки хотел?
— Да, точно. Спасибо. — Сейчас я видел перед собой совершенно другую девушку. Испуганную, растерянную. — Я пойду.
— Пока, — уже закрывающейся двери ответил я.
Я вернулся к машине, достал пачку сигарет и закурил. Сам не мог объяснить, почему не уехал сразу. Внутри разгорались противоречия. может я зря все это замутил? Может не стоило впутывать во все это Настю?
Я докурил сигарету и бросил окурок в мусорку. Уже почти сел в машину, как меня окликнул мужской голос.
— Максим Владимирович, подождите.
— Слушаю вас, Григорий Иванович. — я обернулся. И все же я оказался прав. Отец не даст в обиду дочь. Но на что он готов пойти?
— Что вам нужно от моей дочери? Я ведь просил вас!
— Григорий Иванович, при всем уважении. Настя совершеннолетняя. И сама вправе решать, с кем ей общаться, а с кем нет. Я ее не принуждаю.
— Но вы ведь не планируете серьезных отношений? Зачем вам эти игры. Настя чистая добрая девочка, она не сможет пережить предательство. Вы подумали, что будет с ней, когда вы наиграетесь и бросите ее. Я прошу вас как мужчина мужчину, как отец прошу — оставьте мою дочь в покое! — я видел в его глазах отчаяние. Это должно было меня порадовать, но я не ощущал этого. Какое то странное чувство. Но только не удовлетворенность от того, что твой план удается.
— А вы думали о том, что будет с проектом, когда бросили все и переметнулись к конкуренту? — меня обуяла злость. И злился я не только на него. — И сейчас вы рассказываете мне о последствиях предательства!
— Так вот в чем дело? Вы мстите мне через дочь? Я был о вас лучшего мнения!
— Это ваши трудности. Кто что обо мне думает меня мало волнует.
— Я все расскажу дочери. Она сама прекратит с вами общение!
— Уверены?
— Уверен.
— Готовы рискнуть?
— Чего вы добиваетесь?
— Я хочу чтобы вы завершили работу
