— Но я не нарушаю обычаев моей страны, Нефертити. Фараоны часто брали в жены своих сестер. Такое ведется с древних времен!
— Но ты сам отменил почитание древних несправедливых обычаев, государь! Ты забыл, что это было при господстве культа Амона-Ра и других богов. Но ты запретил их культы, а Атон поощряет ли такие отношения? Ты говорил, государь, о том, что старые традиции следует позабыть и более не вспоминать! Но теперь ты сам возрождаешь их! Это ли благородный пример для подданных?
— Нефертити! Ты забыла вечное и нерушимое правило Египта! Во главе государства всегда фараон и он один источник права! Единовластие и фараона — источник славы и благосостояния страны! И если я решил что для нашей дочери такое будущее лучше — то так оно и есть!
— Это твое последнее слово, повелитель? — на лице красавицы было презрение к мужу.
— Да. Завтра моя дочь станет одной из моих жен. А может быть и первой госпожой Верхнего и Нижнего Египта.
Эхнатон резко повернулся и вышел из покое царицы. Он хотел вразумить её и думал, что его официальный приход в сопровождении свиты образумит Нефертити, но она повела себя еще хуже чем во время их предыдущего разговора.
Фараон был взбешен и никого не хотел видеть. Он прошел в собственные покои и приказал слугам оставить его.
— Всем прочь! Я желаю остаться один! Идите!
Слуги и придворные молча поклонились владыке и покинули его. Они знали, что в таком состоянии Эхнатон дважды приказов не повторяет…
Фараон подошел к столику с золотой крышкой и схватил рукой деревянный жезл с вырезанными знаками Атона. Им он пользовался во время религиозных церемоний, в которых принимал участие лично.
— Что значит власть, данная мне тобой, Отец, если никто не слушает меня? — спросил Эхнатон то ли самого себя, то ли кого-то невидимого в комнате. — Даже царица мне противоречит! Не я ли поднял её за редкую красоту из безвестности сделал Первой госпожой страны? Почему все так? Почему нет всеобщей гармонии и взаимопонимания, какое должно было наступить в Египте, после того как я покрыл твоими храмами страну? Почему? Что я сделал неверно?
— Ты почти погубил Египет, фараон.
Раздался голос прямо за спиной у Эхнатона. Тот резко обернулся и задрожал всем телом. На мгновение о подумал, что слышит голос вечности.
— Кто ты? Нехези! Это ты? Здесь? Ты страшно напугал меня.
— А разве бога можно напугать? Того, кто является ставленником самого Солнца? — спокойно спросил придворный. — Разве можно напугать тебя, фараон?
— О чем ты говоришь, Нехези? — Эхнатон пришел в себя и успокоился. — И ты не ответил, как попал сюда?
— Ты удивлен этому обстоятельству, фараон? — усмехнулся Нехези. — Ты никак не ожидал меня здесь увидеть? Конечно! Ты думаешь что я уношу ноги подальше от твоего дворца. И так же думает твой жрец Мерира. Но оказался умнее вас. Я пошел туда где меня не станут искать — в твои покои фараон.
— Но кто пустил тебя сюда?
— Ты не поверишь, фараон, как это было легко. Здесь настолько бояться твоего гнева, что у охраны и мысли не возникло проверять те места, куда фараон запретил соваться. Это сослужило тебе плохую службу.
— О чем ты, Нехези? — Эхнатон был поражен лицом своего придворного. — Ты Друг фараона?
— Ты правильно меня боишься, Эхнатон. Я пришел тебя убить! Пришел твой час! И твой великий ясновидящий, верховный жрец Мерира не сумел тебя предупредить. Знаешь почему? Потому что он жрец ложного бога!
— Замолчи! Нечестивец! Верно, мне говорили, что ты предатель! Эй, стража! — закричал фараон и попытался бежать.
Но Нехези бросился за ним. Все чувства его были обострены, и он понимал, что одно движение может решить его судьбу. Вначале он хотел просто убить фараона со спины, но затем опомнился. Он не трусливый убийца и не станет поступать как презренный трус. Он выскажет все фараону в лицо. Так он и сделал!
Эхнатон опрокинул столик, думая задержать убийцу, в руках которого блеснули лезвия страшного кинжала. Один такой он уже видел, и знал, какими свойствами это оружие обладает.
Нехези ловко отпрыгнул от падающего столика и снова бросился на фараона! Он ухватился за плечо государя и взмахнул кинжалом.
— Нехези! Не делай этого!
— Твоя смерть предрешена, фараон!
— Предрешена? Кем? Ты продался тем, что служит тьме, но великий Атон…
— Фараон! Ты разве не видишь того, что происходит в нашей стране? Где благоденствие, что ты обещал Египту? За время твоего царствования всем стало много хуже чем при твоем отце. Только кучка твоих приближенных живет и славит твое царствование.
— Предатель! Эй, стража! — попытался закричать фараон, но вместо крика из его уст вырвался только хрип. Однако, Нехези понял, что нужно кончать с ним. Он уже и так несколько раз испытывал судьбу.
— Прощай, фараон!
— Нет…
"Зубы змеи" вонзились в его шею и смертоносный яд вошел в тело повелителя Верхнего и Нижнего Египта. Эхнатон захрипел и стал хватать руками воздух. Он хотел закричать и призвать проклятие на своего убийцу, но не сумел. По его шее словно разлился горячий металл. Пришла его смерть!
" Глупо…", — промелькнула последняя мысль в его голове, и он провалился в небытие.
Нехези выдернул кинжал из шеи фараона и спрятал его. Он огляделся по сторонам. Никого! Никто не видел как он убил фараона! Слуги не пришли на зов повелителя. Слишком гневен был повелитель и такие приступы с ним случались часто и поэтому все знали, что лучше Эхнатона пока не беспокоить. Отлично знал это и сам Нехези.
Он понял, что ему лучше всего уйти из покоев повелителя незамеченным и укрыться в доме у Эйе. Теперь после смерти фараона он и Мерира стали самыми могущественными людьми в Ахетатоне…
Нехези спокойно выскользнул из дворца в одеянии младшего жреца. Их в честь праздника Солнца было во дворце очень много. И страже было приказано не препятствовать жрецам Атона приходить и уходить из дворца.
Он отправился к Хоремхебу. Скоро военачальник вернется домой и он сумет с ним переговорить.
— Эй, почтенный жрец, — его окликнул подвыпивший воин. — Выпей с нами!
— Что? Ты уже изрядно набрался пива, воин, и тебе не стоит расхаживать в таком виде у дворца Его святейшества.
— Но моя смена давно закончилась и мне сегодня не заступать в караул. А мои товарищи, что сидят здесь неподалеку, хотят знать кое-что об Атоне и его пророках. А кто же может нам о них лучше рассказать, чем жрец? Идем! — воин грубо схватил Нехези за руку.
Сопротивляться нельзя. Это вызовет скандал, и его могут в таком случае опознать. Стоит пойти вслед за этим пьяным гвардейцем.
— Идем, жрец! Вон в том доме у моих товарищей веселая пирушка. Конечно, это рядом с дворцом, но что из того, если мы не на службе.
— Ты не чинишь традиций Египта, воин. И это плохо.
— Но я не египтянин, жрец. Я сириец и могу позволить себе не чтить ваших традиций. А фараону нужна моя служба и моя верность в обмен за плату, что я поучил от него, и буду получать! А вот в этом повелитель может не сомневаться. Наша верность доказана многократно!
— Верность фараону — долг солдата! — произнес Нехези с пафосом, как это обычно делают жрецы.
— Погоди! — в этот момент воина словно осенило. — А я тебя знаю! Ты ведь не жрец! Ты Нехези? Да? Ты личный писец великого господина Эйе! Как же это я так смог обознаться? Прости меня господин.
Воин выпустил его руку и почтительно поклонился и хмель в одно мгновение слетел с него.
— Ты узнал меня?
— Да, господин. Я твой слуга!
Нехези понял, что фараон не отдавал приказа о его аресте и он по-прежнему для воинов чиновник фараона и личный писец чати по иностранным делам. Странно! Неужели Эхнатон не объявил его врагом государства? Это странно.
"Оставлять в живых этого солдата нельзя, — подумал Нехези. — Он видел меня у дворца и может распустить язык. А пока никто не должен знать, что я уже прибыл в Ахетатон".
Он незаметно вытащил свой кинжал и ударил солдата в грудь. Тот охнул и с удивлением посмотрел на с чиновника:
— Ты что, господин? Я же попросил у тебя прошение… Что это? Я…
Воин рухнул бы на каменные плиты, но Нхези поддержал его.
— Спокойно, — прошептал он. — Спокойно, воин. Сейчас все кончиться.
— Больно…
— Боль пройдет и тебя окутает покой смерти. Твоя беда в том, что ты знал меня, воин. Меня никто не должен здесь видеть. Меня еще здесь нет. Я за городом.
— Больно… — снова захрипел воин и Нехези опустил его вниз. Он уперся спиной в стену дома и второй удар прервал его страдания…
Эйе бросился к Нехези и схватил его за плечи.
— Ну? Что молчишь? Язык проглотил?!!!
— Все кончено, господин.
— Он умер?
— Да. Кинжал "зубы змеи" сделал свое дело, и фараона Эхнатона более нет среди живых.
