все… — произнес я.
Девушка также удивленно моргала. Теперь, когда опасность миновала, я сел рядом с ней.
— Кстати, у него не было товарищей? — на всякий случай поинтересовался я.
Девушка покачала головой. Значит, нет, и это хорошо.
Сначала я вытащил кляп изо рта — а то вдруг еще что захочет сказать, а потом развязал и руки с ногами. На них остались ужасные кровоподтеки. Она явно не была согласна сидеть и ничего не делать. Но обычный человек не мог порвать наручники.
«У нее много духовной энергии и ядро разбито… явно аристократ. Однако, не похоже, чтобы она когда-либо очищала энергию…»
В этом она была похожа на меня. Слабая и ни на что не способная. Так она и погибла бы, не появись я тут…
— С-спасибо… — тихо сказала она.
Девушка явно себя сдерживала. У нее на глазах появились слезинки, и она вся дрожала. Мокрая и замерзшая, она действительно напоминала котенка, хотя и моя ровесница…
Чтобы немного успокоить ее, я присел рядом с ней.
— Не за что, — ответил я, и отдал ей свой плащ.
— Н-нет, я грязная и… — она запнулась.
— Не беспокойся. — положив руку на ее грязную голову, я погладил ее.
Она сначала вздрогнула, но после смущенно опустила глаза. Возможно, ей было неприятно, но я был должен это сделать, чтобы наложить печать исцеления.
— Меня зовут Максим Морозов, а как тебя? — спросил я, чтобы немного развеять обстановку.
— Я… могу вам доверять?
Какое ко мне может быть доверие, если в такой ситуации я не осмелился назвать свое настоящее имя?
Эта девушка так дрожала… и сейчас солгать ей я не мог. Но и сказать правду тоже.
— Конечно, можешь.
Она на несколько секунд задумалась. Ее раны уже затянулись, но не похоже, чтобы она это заметила.
— Розалин… Розалин Лукьяненко… — сказала она. — Почему… вы меня спасли? — вдруг спросила она.
— Потому что должен был. — ответил я. — Зло окутало весь мир. Ни монстры, ни люди не защищены от него. Поэтому я сделал то добро, которое мог.
Она встала, и посмотрела мне в глаза.
— Спасибо! — еще раз поблагодарила она.
Мы сидели с ней чуть больше пятнадцати минут. За это время я отвлекся лишь для того, чтобы отправить одно единственное сообщение.
Но наконец она пришла.
— Сначала бросаешь меня посреди ночи, а потом к рассвету зовешь в заброшенное… — однако, Варвара замолчала, посмотрела на девушку, покойника, и схватилась за голову. — Да что у вас тут произошло⁈
Мне оставалось только улыбнуться ей.
Глава 10
Утром в понедельник меня вызвали к директору. Тут же был капитан полиции, его подчиненные, а также родители Розалин.
— Мы хотели бы выразить вам благодарность, Максим Морозов. — сказал капитан. — Лицедер уже несколько лет держит в страхе столицу. На его счету семнадцать доказанных убийств, и Бог знает сколько еще недоказанных. Десять из них — это полицейские, которые попытались его задержать. Он был Генералом начального уровня, потому лишь немногие могли с ним тягаться… Спасибо! — поклонился он.
— Спасибо! — вместе с ним поклонились и другие полицейские.
Я натянуто улыбнулся. Этот инцидент лишь увеличил мою славу непобедимого бойца и создал культ силы вокруг моей персоны. И хотя лично я не вдавался в подробности, Розалин так приукрасила мою «битву» с маньяком, что меня чуть ли не Старейшиной считают…
И за что мне все это?
— Видя подобное, любой вмешался бы. — с гордо поднятой головой ответил я.
— К сожалению, это так. — вздохнул капитан. — По этой причине жертв всегда больше. Но с вашей силой об этом беспокоиться не стоит. — улыбнулся он. — В общем, простите, что пришлось единственный выходной провести в полицейском участке. Сами понимаете, мы должны были перебрать все варианты…
На самом деле, я удивлен что это закончилось за день. Возможно, мой статус куда значимее, чем я думал. Хотя, помнится в прошлый раз меня также задержали лишь на несколько дней.
— Не беспокойтесь. Поработайте с нашими учениками, и вы поймете, что камера — это не так уж и страшно. — отшутился я.
Капитан попрощался и ушел. Вместе с ним ушли и остальные полицаи. Я остался наедине с директором и родителями Розалин.
Когда дверь закрылась в кабинете стало темно и тихо. Я больше не натягивал на свое лицо улыбку. Вместо этого, я со злостью посмотрел на так-называемых родителей Розалин.
— Господа Лукьяненки, можно у вас спросить… — я подошел к отцу спасенной девушки. — Почему ваша дочь пропала две недели назад, но вы не озаботились ее поисками? С вашими возможностями найти пропавшего человека было бы плевым делом!
— Следи за языком, юнец. Из уважения к господину Рюрикову я проигнорирую твою дерзость, но…
Я сжал кулак и со всей силы ударил его в солнечное сплетение — прямо туда, где должно было быть ядро. Это одно из слабых мест любого человека. И взрывом энергии я заставил его упасть на одно колено.
Женщина аж подскочила, но одного взгляда хватило, чтобы она замерла на месте.
— Оставь свою напыщенную гордость при себе, засранец. Мне плевать аристократ ты или кто, я спрашиваю тебя, почему не озаботился безопасностью Розалин? — схватив его за воротник, я легко поднял его одной рукой. — Это ведь из-за ее дара, верно? Я недавно видел наследницу рода Лукьяненко, она ведь первокурсница, да? Не буду спрашивать почему старшая дочь не наследница — это не мое дело, но так прямо отказываться от ребенка… — я ударом отбросил его в стену.
Лукьяненко был сильным. Генерал начального уровня. В бою мне его ни за что не победить. Но сейчас это и не бой.
— Что ты себе позволяешь, выродок⁈ — заорал глава рода.
Он уже собирался было напасть, однако встал директор.
— Дмитрий Анатольевич, прошу вас, успокойтесь. — сказал он, заставил отца Розалин замереть.
— Но ведь, господин Рюриков… — он в неуверенности застыл, смотря то на меня, то на директора.
Выступить решила его жена.
— Господин Рюриков, мы смогли смириться с тем, что нашу Зеролин будет обучать простолюдин. Однако, хотите сказать, что мы должны терпеть такое отношение от него⁈
Похоже ее возмущение не имело предела.
— Отнюдь, ведь действует он не от себя, а от имени академии. То есть, от моего имени. — строго посмотрел на них директор, после чего эта женщина будто сдулась. — И ладно бы мы не имели отношения к этому делу, но ведь Розалин Дмитриевна является ученицей нашей академии.
Оба горе-родителя застыли.
— Ч-что? В каком смысле, ученица? Ей ведь уже девятнадцать лет! И она не проходила экзамен!
Директор усмехнулся.
— В академии есть программа покровительства. Учителя академии могут пригласить личных учеников в академию. Вчера Максим Романович запросил покровительство Розалин Дмитриевны, и теперь она ученица академии.
Они так на меня посмотрели, что я испугался проклятья. Впрочем, радости их кислые лица приносили гораздо больше.
— Да почему вы так заботитесь об этой… — собиралась было что-то сказать мать Розалин, но муж ее остановил.
— Что же, если это на благо нашей дочери, то мы рады. — сказал Дмитрий, но вот лицо его было совершенно холодным. — И да, Максим Романович… — он посмотрел на меня. — Мы не забудем вашей доброты по отношению к Розалин…
Это он так мне угрожает? Ну, раз уж я сейчас могу делать что хочу, то воспользуюсь этой возможностью.
— Дмитрий Анатольевич, идите вы нахрен со своей фальшивой вежливостью. — оскалился я в ответ. — И если вы мужчина, то озвучьте свои скрыты угрозы и выскажите их прямо в лицо. А то выглядите действительно жалко.
Женщина оказалась храбрее своего мужа.
— Да как ты… — однако муж ее снова перебил.
— Хватит, Луиза. — поторопился он ее успокоить. — А вы, Максим Романович, ждите.
С этими словами он ушел.
Я остался один на один с директором. Он несколько секунд смотрел на меня, после чего протянул лист бумаги.
— Накарякай что-нибудь в форме заявления. Как напишешь значения не имеет.
Приняв лист бумаги, я посмотрел в его глаза.
— Вы же только что придумали эту программу покровительства? — уточнил я.
Однако он отмахнулся. Вот так просто, без лишних разговоров, он заступился за простолюдина и отчитал аристократов.
Прошло несколько минут, я писал свое заявление прямо тут, и директор снова заговорил.
— Я видел много сильных людей. — сказал он. — И гораздо меньше благородных. Но реже всего встречаются те, кто совместил в себе эти два качества. Сегодня я увидел в тебе характер, которого не хватает многим аристократам.
На удивление я открыл для себя новую сторону директора. И он даже не добавил ничего глупого под конец своей речи. В таком случае
