– Победить хотим, конечно.
– Трудновато будет, – покачал головой Ребров. – «Зенит» в тринадцати турах только одну игру проиграл – три дня назад киевлянам 0:5 уступил. А так они никому больше не проигрывают.
– Знаем – у них семь ничьих и пять побед. Потому и держат второе место, опережая нас на два очка. Но нам если не победа, то и ничья сойдет – тоже хороший результат.
– Опять в три нападающих играть будете?
– Да, впереди Павленко, Маховиков и Еврюжихин, а сзади их четверо полузащитников будут поддерживать – Долбоносов, Жуков, Байдачный и Гаврилов.
– Вы главное у них Николаева и Зинченко держите – у этих ребят голевое чутье, как у собаки нюх на сучку.
– Зинченко травмирован, играть не будет, – сообщил Кожемякин. – Но у них новенький объявился – Володька Казаченок. Тоже опасный форвард.
– Наш Вадик Павленко все равно лучше, – улыбнулся Ребров. – Как разыгрался – пять мячей в последних играх уже наколотил. Не боишься?
– Чего?
– Как чего – что он вместо тебя в основе закрепиться.
– Мы с ним друзья, чего нам делить, – улыбнулся Кожемякин.
– А ты когда вернуться планируешь?
– Думаю, к сентябрю восстановлюсь. Хотя врачи толком ничего не говорят – темнят.
– Не переживай, какие твои годы – тебе ведь только двадцать один год стукнул. Еще наиграешься.
В этот миг дверь тамбура открылась и на пороге появилась та самая девица, которую Ребров оставил со своим попутчиком.
– Сигареткой не угостите? – обратилась она к мужчинам.
Ребров достал из кармана пачку и ловким ударом пальца выбил из нее сигарету.
– Ну, ладно, Серега, я пойду к ребятам, – обратился к другу футболист, который не переносил табачного дыма. – Надеюсь, еще увидимся.
Когда он скрылся, Ребров обратил свой взор на девицу:
– Что-то ты быстро, Катюха, управилась.
– Это не я, это клиент – только засунул, так сразу и кончил. Теперь дрыхнет без задних ног. То ли дело с тобой, – и девица потянулась рукой к Реброву.
– Не время, Катюха, да и не место, – одернул девицу Ребров. – Что-нибудь разузнала?
– Я же говорю, он скорострел – только кончить и успел.
– Ладно, ночью его хорошенько обработаешь.
– А ты куда денешься?
– Не волнуйся, я вон к футболистам завалюсь или в вагоне-ресторане посижу. Так что времени у тебя будет предостаточно.
13 июля 1974 года, суббота, Польша, окрестности города Карчев, Варшавское воеводство, лесной массив
Следователь Варшавской воеводской прокуратуры Збигнев Вуйчик приехал на место преступления во второй половине дня и застал там своего давнего знакомого – работника криминального отдела поручика Хенрика Возняка. Тот только что отправил тело убитой старушки в морг и теперь внимательно осматривал место преступления, пытаясь найти какие-нибудь улики. Таковых набралось немало, поэтому, когда в лесу объявился Вуйчик, Возняк уже мог описать приблизительную картину преступления.
– Погибшую зовут Малгожата Квятковская, 1909 года рождения, жительница Вугоды, – докладывал следователю Возняк. – Три дня назад ушла в лес за ягодами и с тех пор про нее не было ни слуху, ни духу. Ее тело случайно обнаружили такие же ягодники сегодня утром. По словам нашего судмедэксперта, труп пролежал здесь около трех дней. Значит, убили несчастную в тот самый день, когда она ушла из дома.
– Как наступила смерть? – закуривая сигарету, спросил Вуйчик.
– Старушку убили выстрелом в затылок вот на этом месте – видите, здесь на траве видны следы крови – а потом тело перенесли в кусты и забросали ветками.
– Ее ограбили?
– В том-то и дело, что у старушки был при себе кошелек с двумя сотнями злотых, но преступник его не тронул. Как и корзинку с ягодами.
– Значит, это не ограбление. Тогда что? Зачем кому-то понадобилось убивать безвредную старушку?
– У меня есть на этот счет некие предположения, – произнес Возняк и жестом пригласил следователя проследовать за ним.
Вскоре они стояли у того самого пенька, с которого три дня назад Кравчик нацеливал свою винтовку на несчастную женщину.
– Судя по всему, выстрел был произведен отсюда, – продолжил свой рассказ Возняк. – Видите, трава у пня вытоптана, будто кто-то долго на ней стоял или лежал. По траектории выстрел мог быть произведен именно отсюда. Женщина шла в сторону шоссе, а этот некто находился возле этого пня.
– Но, может, он стрелял в упор, идя следом за ней? – предположил Вуйчик.
– Я тоже так сначала подумал, но потом обследовал местность и вот что нашел, – и Возняк раскрыл перед следователем полиэтиленовый пакет, который он все это время держал в руках.
Заглянув в него, Вуйчик увидел в нем ошметки от яблока и древесную кору.
– И что это значит? – поднял он глаза на Возняка.
– Это значит, что преступник упражнялся в стрельбе, а эти яблоки служили ему мишенью.
– Да мало ли кто мог разбросать эти ошметки! – возразил Вуйчик.
Тогда Возняк достал из пакета единственное уцелевшее яблоко и показал его следователю – во фрукте зияло маленькое сквозное отверстие.
– Так что стрельба – единственное объяснение, – убирая яблоко в пакет, произнес Возняк. – И стрелял он по ним именно отсюда, вот от этого самого пня. Сбитая на дереве кора указывает именно в этом направлении. Видите то поваленное дерево? Вот именно под ним я и нашел это яблоко, ошметки и кору.
– Далековато для стрельбы, – выпуская дым изо рта, произнес Вуйчик.
– Смотря для какой стрельбы. Для пистолетной – далековато. А вот для винтовки с оптическим прицелом в самый раз.
– Может, это подростки упражнялись? Раздобыли где-то винтовку и решили опробовать?
– Но зачем подросткам убивать старушку? – задал резонный вопрос Возняк. – И откуда у них такое ружье?
Сказав это, Возняк извлек из нагрудного кармана рубашки сплющенную пулю весьма миниатюрного вида.
– Я выковырял ее из того же поваленного дерева.
Взяв в руки пулю, Вуйчик внимательно ее осмотрел и вернул обратно сыщику со словами:
– Странный калибр у этого ружья. Может, это все-таки пневматика?
– Отдадим на экспертизу – узнаем, – пряча пулю, произнес Возняк. – Но факт остается фактом: женщина убита как нежелательный свидетель.
– Свидетель чего? – продолжал удивляться следователь. – Что преступного в том, что кто-то пристреливает винтовку? Да тут каждый год охотники-любители этим занимаются.
– Но не такими же пулями?! Значит, этот охотник особенный. Иначе он бы не стал идти на убийство. Что-то он хотел скрыть, а женщина это увидела. Другого объяснения у меня пока нет.
15 июля 1974 года, понедельник, Москва, площадь Дзержинского, КГБ СССР, кабинет Юрия Андропова
Андропов сидел за столом и внимательно читал донесение агента КГБ «Огонек». Напротив шефа сидел Марат Изюмов, который ознакомился с этим донесением чуть раньше и теперь принес его Андропову. «Огонек» был завербован КГБ в самом конце 60-х в одной из колоний Советского Союза. Выйдя на свободу, он влился в криминальную среду и поставлял оттуда Лубянке ценнейшие сведения, поскольку имел немалый авторитет в уголовной среде. В частности, его взял под свою опеку известный вор в законе Могол. А в 1970 году «Огонька» было решено включить в операцию «Азарт», направленную на выявление подпольных тотализаторов, действовавших в крупнейших городах Советского Союза. В основном «Огонек» работал по московской «тотошке» и был одним из тех, кто помог чекистам выйти на Леонида Зольского и его окружение. Однако сил «Огонька» тогда так и не хватило, чтобы добраться до Банкира. Но он продолжал свою работу в этом направлении и был специально отряжен прощупать окружение (как бывшее, так и действующее) бывшей любовницы Зольского Ларисы Кружковой, которая подозревалась КГБ в связях с Банкиром. В частности, «Огонек» втерся в доверие к еще одному бывшему любовнику Лары – референту министра мясной и молочной промышленности СССР Алексею Кочиеву, который, как оказалось, тоже был одним из участников московского тотализатора – «точки», которая существовала в Теплом Стане на улице Островитянова. На днях «Огонек» сопровождал референта в поездке в Ленинград и раздобыл информацию, которую и сообщал в своем донесении.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
