По словам Локоба и Мадди, Слорг никак не хотел поверить многочисленным слухам о смерти Клозерга и поражении его великой армии. Он постоянно твердил, что это просто бунт, который подняли непокорившиеся дворяне Накрии. "Вот возьмет господин Скалгер, и накажет их всех!" - твердил упрямый Слорг в ответ на опасливые шептания приспешников. Однако, когда пришло сообщение о некоей армии, двигавшейся с севера, недоверчивость капитана дала трещину и он решил удрать. Узнав, что вместо огромной армии в Центр Мира явилась всего сотня воинов, Слорг снова воспрянул духом и решил самолично, не дожидаясь господина, разобраться с "бунтовщиками".
Сейчас он был вне себя от гнева, но отступать, похоже, не собирался. Значит, все еще думал, будто бы незримо присутствующая здесь сила Клозерга поможет ему… Слепец взобрался на бочку, стоявшую на стене, чтобы как можно сильнее высунуться из-за каменного бортика (не кричать же сквозь бойницу!).
– Замолчи, предатель! - заорал король что было сил. - Тогда, обещаю, умрешь легкой смертью.
Узнать Малгори, да еще и сильно изменившегося с прошлого лета, на расстоянии в три сотни шагов было невозможно - по крайней мере, обычному человеку. Слорг никак не отреагировал на его появление, вернее, отреагировал, еще более распалившись:
– Ах ты, собачья кишка!! Я тебя запомню, червячья жратва!! Повиснешь на дыбе, а пятки тебе станут глодать голодные псы!
– Кажется, мы с ним друг друга понять не сможем, - зло сказал Слепец, спрыгнув с бочки обратно. - Слишком он туп и самоуверен… да и к чему попусту тратить время!
Он закрыл глаза, чтобы ничто не мешало представить в мыслях толпу врагов, копошащихся на фоне кромешной тьмы. Теперь уже не было боли, сопровождавшей его первый опыт и несколько других; уверенно и быстро Слепец сосредоточился на телах чудовищ… Надо было увидеть их, словно бы состоящими из облаков снующих друг вокруг друга насекомых. Рыхлыми, как кучи песчаной земли. Податливыми, как мокрая глина, из которой умелые горшечники лепят посуду. С легкостью повелевая сразу всеми, следя за каждой отдельной Свиньей, Быком или Овцой, Слепец принялся возвращать Волшебным Зверям их прежний облик. Они не успели испугаться и почуять неладное, и даже Слорг по-прежнему ругался, самозабвенно, брызгая во все стороны слюной и не замечая, что творится с его войском. Зрители на стенах восторженно вопили, глядя на меняющие форму тела врагов. Опасные чудовища превращались в безобидных, таких милых взору домашних животных, а тела их покрывали комья похожей на раздавленных слизней жижи, смешанной с остатками одежды… Вскоре на лошадях сидели и лежали молчащие от удивления свиньи, бычки и овцы. Самые обычные, кроткие и тихие… Хотя, тихими они были недолго: как только Слорг наконец заметил, что вместе с тремя десятками своих приспешников остался среди громадного стада скота, принявшие природный облик животные взорвались многоголосым испуганным криком, намного превзошедшим тот, что они издавали недавно, будучи Волшебными Зверями. Отчаянно извиваясь, суча ногами, они как попало падали на землю - боком ли, спиной, потом вскакивали и начинали беспорядочно метаться под ногами коней. Те в одно мгновение поддались общей панике и начали вставать на дыбы, шарахаться по сторонам, яростно ржать и бить копытами мечущихся рядом свиней и овец. Все пространство перед воротами быстро затянуло густое облако пыли. Время от времени оттуда вырывалась очередная очумевшая свинья или овца, которая мчалась прочь, не разбирая дороги. Городские ворота с грохотом и скрежетом раскрылись, опускаясь на ров, и наружу поспешили отряды воинов и простых горожан с сетями и веревками. Солдаты должны были заняться оставшимися злодеями, а простой люд - наловить как можно больше взбесившихся от страха животных. Никто не помнил, или не хотел вспоминать, кем были эти хрюшки совсем недавно. С плотоядным огнем в глазах горожане связывали пойманных жертв и волокли их, визжащих или ревущих, за стены. Примерно так же воины поступили с людьми Слорга и им самим - поймали, связали и поволокли на базарную площадь, где немедленно вздернули на тех столбах, что остались от прежних времен. Визжали и брыкались предатели ничуть не хуже животных…
– Да, - неуверенно вымолвил Морин, разглядывая все это безобразие со стены. - А я до сих пор не уверен, что мне захочется кушать мясо какого-нибудь из этих поросят…
– Ты и на Великом Тракте, как мне помнится, первое время привередничал, - ответил Слепец со смехом. Он чувствовал себя прекрасно. И разум, и мышцы полны сил и готовы к новым свершениям. Мир, подобный этому городу, лежит у самых ног… Добродушно осклабившись, король добавил: - Но, так уж и быть, в честь нашего праздника, мы сможем найти для тебя, такого брезгливого, цыпленка пожирнее!
Когда все они спустились со стены, на виселицах затихали последние из казненных. Поглядев на их синие языки, вывалившиеся изо ртов, на перекошенные лица и скрюченные ноги в мокрых штанах, Слепец сморщился и распорядился немедленно снять трупы и похоронить их.
– Нечего смотреть на эти нечестивые хари, пусть даже и мертвые, - сказал он. - Площадь нужна нам для того, чтобы все желающие могли посетить торжественный королевский ужин, который мы устроим вечером. Праздничное гуляние со свежим мясом… для тех, кто не особо щепетилен, конечно! Кроме того…
Король вдруг замолк и принялся сосредоточенно вглядываться в раскрытые ворота королевского двора. Через мгновение его лоб разгладился, и он призывно замахал руками.
– Селия!! Иди сюда! Скорее! Смотрите все до единого - это идет моя невеста! Я сообщаю вам, что сегодня же вечером мы отпразднуем и мою свадьбу!
Все, кто находился на рыночной площади, взревели, как один. Толпа, словно поверхность воды, разрезаемая плывущим кораблем, почтительно расступаясь перед будущей королевой, которая шла сама не своя. Глаза ее блестели, по щекам текли слезы, и никого вокруг она не видела - только Слепца. Тот стоял, протягивая к ней руки. Когда они наконец заключили друг друга в объятия, Селия уронила голову на грудь Малгори и зарыдала в голос.
– Что такое? - шепотом спросил ее Слепец. - Неужели ты не рада? Неужели ты не хочешь выходить за меня?
– Нет… То есть да… ДА! - ответила девушка сквозь слезы. - Просто я никак не могу отделаться от воспоминаний. Они так ужасны! Я ведь не могла надеяться, что смогу вот так обнять тебя, а тем более… услышать из твоих уст эти слова… а еще мне страшно вспомнить минувшую ночь - ведь я едва не выпила яду. О, Смотрящие Извне, спасибо вам!
Вокруг них все плясали и пели, даже суровый Морг, даже раненный Гевел. Ревущая и визжащая скотина добавляла шуму во всеобщую сумятицу и гвалт стоял невообразимый. Наконец, потрясая руками и приплясывая, люди двинулись с площади, растекаясь по улицам: все торопились донести потрясающие новости до друзей и родных.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
