Он дернул носом.
— Ты должен понять, полковник,— эти слова явно были ему не по нутру,— что синхронность событий — доселе не полностью понятая переменная.
— Сколько времени прошло дома, пока мы возимся с заданием в этой глуши?
— Не имею ни малейшего понятия,— ответил Свфт таким тоном, словно выиграл подачу, — Смещение зависит от ряда переменных, ни одна из которых не контролировалась. Возможно, миг — или век.
Я подумал о Барбре и Манфреде — обо всех, кого любил. И кто умер от старости много лет назад.
— Не исключено, разумеется, что разницы и вовсе нет,— продолжал вещать генерал.— Поживем — увидим, ничего другого нам не остается.
Мы наметили выйти на рассвете. Приготовления заняли не много времени: только упаковать еду на несколько дней, в основном нечто наподобие пеммикана из толченых орехов, ягод и мяса крохотных белок — как сухой паек, то, что надо. Обсуждая, как сообщить деревенским о происхождении Крошки, мы добавили свежей пищи из закромов стариков. Мы решили, что Свфт изобразит ее отца или охранника, а мы, люри,— люди (Свфт давно перестал называть нас мартышками) — будем его пленниками, привезенными из новой провинции в качестве технических экспертов — да здравствуют Два Закона! Мы — перебежчики, охотно сотрудничающие с Йлокком из чистой симпатии к Благородному народу. Вакцину Смовиа мы пока держали в запасе. И пузырек с чистым вирусом надежно покоился у меня в поясном футляре.
Дорога к поселку, хоть и плохая, проходила всего в нескольких родах[46] от хижины. Мы пустились в путь с неизменной скоростью две мили в час. Хельм и Смовиа, несмотря на изможденный вид, были крепкими и здоровыми, так что я позволил им задавать темп. Крошка шагала легко, еще и успевала сворачивать в окрестные луга нарвать цветочков, затем вручала их дяде Моби, и тот вплетал бутоны в венок, которым в итоге короновал ее. Она смеялась и танцевала вокруг нас, беззаботная, как и положено десятилетней девочке.
Некоторое время спустя мы наткнулись на небольшую группу йлокков, вышедших из леса. Увидев нас, они остановились и зашептались. Свфт велел нам принять смиренный вид и не обращать на них внимания. Один из незнакомцев подошел к нам, исполнил сложный номер с кивками и заговорил с генералом. Тот рявкнул односложный ответ, повернулся к нам и проворчал:
— Это отбросы-двузаконники. Хотят знать, кто вы такие. Я велел им не лезть не в свое дело. Подыграйте мне, ну же, скорей! — Он шлепнул Смовиа, который припал к земле, изображая страх.
— Только попробуй ко мне прикоснуться, крыса! — вспылил Хельм.
Я велел ему заткнуться и изображать раболепие. Он попытался и преуспел — но лишь в изображении кишечной колики.
Впереди и слева в лесу возникло движение, и человек — не крыса — заступил нам дорогу. Большой крепкий парень с неприятным лицом. За ним последовал еще один мужчина, поменьше, потом женщина. Они несли корзинки с крупными красными ягодами и другими плодами. Все трое были моложавы и хорошо одеты — по крайней мере когда-то. Одежда их изорвалась и запачкалась, а лица давно не видали ни мыла, ни бритвы. Волосы женщины были собраны в неряшливый узел, проткнутый веточкой. Первый мужчина, похоже, заметил нас — или уходящих йлокков — и нырнул обратно, жестами призывая остальных последовать его примеру. Но далеко они не ушли, держались поблизости.
Продолжая наблюдать за крысами, мы вереницей растянулись по дороге. Оборванцы не обращали внимания ни на меня, ни на других двух мужчин, однако, петляя меж невысоких деревьев и кустов, не упускали из виду Свфта. Со своей стороны, генерал делал вид, будто не заметил их, но меня ему перехитрить не удалось. Он был слишком наблюдателен, чтобы не разглядеть всей этой комедии прямо у себя под носом.
— Кто они? — спросил я его.
Он попробовал было разыграть номер «А, что такое?» и повернулся, глядя вслед уходящей группе йлокков, которые уже на сотню футов удалились от нас по дороге.
— Я же говорил,— буркнул он.
— Не шути со мной, Свфт,— прирыкнул я.
— Толпы жуликов скитаются, где хотят,— печально произнес он.
Я схватил его за плечо и указал на «прячущихся» людей. Он свирепо набросился на меня:
— Я велел вам сидеть тише воды ниже травы, полковник!
— Надо поговорить с ними, генерал.
Я велел Смовиа и Эмилю оставаться на месте, а сам, несмотря на возражения Свфта, направился к трем людям, которые озадаченно таращились на меня.
— Вот,— выпалил дородный детина.— Что?.. Женщина пихнула его локтем, и он с недовольным видом умолк.
— Привет,— произнес я.— Что происходит? Я только-только сюда попал. Похоже, вам приходится нелегко.
Вблизи усы мужчины тянули на неделю, не меньше. Мне показалось, что ребята все это время провели в лесу. Их руки огрубели, покрылись мозолями и обветрились, грязь въелась в поры и под короткие ногти.
— M'sieur, c'est dangereus[47].
Детина говорил по-французски, но со шведским акцентом. Он крепко схватил меня за плечо и стал подталкивать к ближайшим кустам, засыпая вопросами и продолжая поглядывать на Свфта, а я тем временем пытался разобрать, чего он хочет.
— Это генерал Свфт,— медленно произнес я. Вряд ли он поймет что-либо более сложное.
Но если мои слова и дошли до него, то виду не подал.
— Кто вы такие, ребята? — настойчиво повторил я свой вопрос.
Он, похоже, решил подтвердить то, в чем уверены англоязычные туристы во всем мире: кто угодно поймет примитивный английский, если говорить достаточно громко. С ужасным акцентом оборванец произнес:
— Как и вы — рабы.
Подошел Свфт и строго обратился ко мне:
— Нечего якшаться со всяким сбродом.
— Они такие же люди, как мы,— отрезал я.— Что они тут делают? Как они сюда попали?
Незнакомцы, похоже, испугались Свфта и отступили, пристально наблюдая за ним, особенно здоровяк. Генерал не стал сокращать расстояние и по-шведски велел мне вернуться на место и не обращать внимания на этих людей. Он продолжал поглядывать вслед шайке йлокков, которые уже почти скрылись из виду за изгибом дороги.
— Скорее! — поторопил он меня.
Подошли Смовиа с Эмилем и возбужденно затрещали с незнакомцами. Хельм хорошо знал французский — по крайней мере, говорил бегло,— и здоровяк, похоже, понимал его. Лейтенант повернулся ко мне.
— Это рабы, полковник,— сообщил он.
И что толку с его лингвистических познаний? Я кивнул и спросил у женщины, как они попали сюда. Она ответила, что пришли из деревни, «как обычно».
— В смысле, в эту А-линию,— нетерпеливо поправился я.
— В большой коробке,— подал голос мужчина поменьше,— Крысы захватили нас — меня и Мари — в Гетебор-ге, загнали в большой мебельный фургон и два дня держали там в компании еще десяти человек, которых подстерегли на улицах, А потом открыли дверь, и мы вышли — здесь. Гас прибыл на следующий день.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
