от ее удара и мчась за ней, сильно хлопая рукой по ее ягодице, которая покраснела. Она развернулась, размахивая мечом, но я снова исчез, вне досягаемости. Мы продолжали так снова и снова, ее ярость разгоралась все сильнее и сильнее, поскольку она не смогла нанести мне ни единого удара, а ее правая ягодица пылала.
Она вонзила кончик своего деревянного меча в землю, тяжело дыша и глядя на меня.
— Ты сдаешься? — спросил я.
— Никогда, — прошипела она.
— Это моя девочка. — Я кинулся на нее, как в тумане, промчавшись мимо нее, но она низко пригнулась, развернула меч и схватила им меня за лодыжку. Я споткнулся, сильно ударившись спиной о землю, и она мгновенно оказалась сверху, ее нога прижалась к моей груди, а меч у моего горла.
— Сдавайся, — приказала она.
— Я сдаюсь, — выдохнул я, и она убрала меч с моей шеи.
Ее синие волосы развевались на ветру, и на мгновение я стал свидетелем того, что видели ее враги в свои последние минуты на этой земле. Королева, полная огня и гнева. Она была рождена, чтобы править, рождена, чтобы командовать, рождена, чтобы сражаться, и это было самое прекрасное, что я когда-либо видел.
— Ты действительно думаешь, что я солгала тебе об Арктурусе? Ты действительно сомневаешься во мне после всего? — потребовала она. — После того, как я снова и снова пробиралась к тебе. После того, как мы, несмотря ни на что, боролись за то, чтобы быть вместе, и решили стать Элизианской парой? Думаешь, я запятнаю нас ложью?
Я стиснул челюсть, чувствуя честность ее слов.
— Нет, — признал я. — Теперь я вижу правду так же ясно, как вижу королеву надо мной. Я сомневался в тебе, потому что судил тебя по своим стандартам. Я ублюдок, который готов лгать, чтобы защитить тебя, мудак, который совершит все грехи, описанные в книге, чтобы защитить тебя. — Я схватил ее за икру, наклонился, чтобы поцеловать ее лодыжку и мрачно взглянул на нее. — Наказывай меня, как считаешь нужным.
Она прижала пальцы ног к моей груди, сильнее прижимая свой вес.
— Умоляй, — скомандовала она.
— Прости меня, — прорычал я, снова целуя ее лодыжку, а затем провел клыками по ее икре.
— Старайся сильнее, — призвала она, и я поднялся на дыбы, моя рука скользнула вверх, чтобы схватить заднюю часть ее бедра, мой рот тянулся вверх по внутренней стороне ее ноги, целуя и покусывая. В тот момент я был тверд как камень она поставила ногу мне на грудь, но теперь мой член чертовски болел. Я не привык играть покорную роль, но ради нее я бы попробовал все. И было не так уж и плохо находиться под ее контролем.
— Укуси меня, — выдохнула она, когда я достиг верхней части ее бедра, и я повиновался, вонзив клыки в вену и закинув ее ногу себе на плечо, чтобы обеспечить себе лучший доступ.
Ее пальцы запутались в моих волосах, и из нее вырвался пьянящий стон, который только подтолкнул меня вперед, мой голод по ней стал ненасытным, когда невероятный вкус сладкого дикого огня прокатился по моему языку.
— Достаточно. — Она отдернула мою голову назад, наши глаза встретились, когда я сглотнул, мои запасы силы увеличились благодаря магии, которую я забрал у нее.
Огонь вспыхнул на ее коже, сжигая ее трусики и бюстгальтер, полностью обнажая себя и заставляя меня стонать от желания. Она была всем. Моя богиня, моя жизнь. Она владела каждым бесполезным кусочком моей души.
— Ты знаешь, как мне это нравится, — сказала она, закусив губу и рассказывая мне, как сильно она от этого получает удовольствие.
Я дико улыбнулся, а затем уткнулся между ее бедрами, наслаждаясь ее мокрой киской и облизывая ее клитор. Она вскрикнула, когда я быстро, потом медленно провел языком, одновременно вгоняя два пальца в ее узкую дырочку и сгибая их, чтобы прижаться к тому месту, которое сводило ее с ума. Она двигала бедрами в такт движениям моего языка и пальцев, следуя за ритмом, который я установил между ее бедрами.
Подушечка моего языка снова провела по ее пульсирующему клитору, когда я почувствовал, как ее киска сжимается вокруг моих пальцев, и я ускорил темп, используя свою скорость Ордена, чтобы провести языком по ней так быстро, что она закричала. Ее ноги задрожали, и я схватил ее за задницу, чтобы она не рухнула на меня, заставляя ее терпеть каждую каплю удовольствия, которое я мог доставить. Ее пальцы так крепко вцепились в мои волосы, что моя кожа головы горела, но я наслаждался болью, вызванной только ее потребностью в освобождении.
Мои пальцы двигались так же быстро, как двигался язык, а затем она кончила, ее киска сжимала мои пальцы, а ее возбуждение скользило по моей руке. Я замедлил темп почти до нуля, пожирая ее мучительно медленными движениями языка и заставляя ее кульминацию длиться еще дольше. Она вздрогнула, застонала и покачала бедрами, а мой член начал пульсировать до боли. Я должен был быть внутри нее. Мне хотелось почувствовать этот пропитывающий жар, когда я погружался в нее.
Но прежде чем я смог притянуть ее к себе, чтобы потребовать то, что я хотел, лозы схватили мои запястья и обвились вокруг моей груди, притягивая меня к земле под ней и удерживая там. Мои мышцы напряглись, и с моих губ сорвался рык, когда Дарси наклонилась надо мной, оседлав мои бедра.
— Не пытайся вырываться на свободу, — приказала она, ее глаза сверкали. — Я хочу знать, что ты чувствуешь, когда я в твоей власти.
Мне потребовалось на секунду больше, чтобы заставить себя расслабиться, мне не нравилось терять контроль над собой, но было ясно, что Блу хочет вкусить власть. Я просто не был уверен в том, что смогу позволить ей это получить.
— Мне нужно прикоснуться к тебе, — прохрипел я, похоть довела меня до безумия.
— Поддайся этому. Так же как и я, — сказала она с игривой улыбкой на губах, скатывая мои спортивные штаны и освобождая мой член.
Не теряя времени, она начала опускать бедра вниз. Я зарычал, как животное, когда она взяла меня глубоко, мои руки выпирали из-под ограничителей, когда она начала двигаться. Мне потребовалась вся унция самоконтроля, чтобы не прорваться сквозь них и не схватить ее. Она трахала меня медленно, ее зеленые глаза были прикрыты, она сжимала свою грудь и играла со своими сосками, заставляя меня желать большего, и я едва мог удержаться. Но когда наше дыхание стало синхронным, мне стало легче просто наслаждаться представлением. Каждый ее стон
