– Стойте-ка, – кое-что в словах Лауриня меня насторожило. – Вы сказали – «они искали». Кто еще вами занимался, кроме Афаза?
– Афаз – это такой пожилой, морщинистый? – уточнил Лауринь. Я кивнула. – Он только Борасом интересовался. Выяснил, что хотел, и все. А на следующий день пришли еще двое, имен не назвали, а охране сказали, что есть распоряжение председателя Совета выяснить еще кое-какие детали… Дескать, остались мелочи, господина Афаза ради этого привлекать смысла нет, у него дела поважнее имеются.
– Кто, кто это был? – нетерпеливо спросила я.
– Я не знаю, – огорченно ответил он. – Они не назвались. Но на заседании я никого из них не видел, это точно. Один… один показался мне знакомым, но я точно никогда его раньше не встречал. И все равно что-то… – Лауринь задумался. – Нет, не знаю. То ли голос, то ли манеры…
– Опишите мне их, – велела я. Надежды на это было мало, я далеко не всех членов Коллегии знала поименно, а уж в лицо-то и тем более.
Что зрительная память у Лауриня отменная, я уже говорила: описание получилось коротким, но емким и образным. Одного из этих магов я, кажется, знала, встречала несколько раз в резиденции Коллегии. Как же его? Ах да! Вац Илгон, молодой и довольно успешный маг-медик, прославился тем, что изобрел метод безоперационного извлечения инородных тел из ран. Правда, после этого он больше ничего путного не придумал, во всяком случае, я об этом не слышала. А вот второго я опознать не смогла, что было вовсе странно. Предположим, Илгон потребовался на случай, если придется откачивать Лауриня, это нормально – на таком допросе медик присутствует обязательно, и с Афазом тоже наверняка был кто-то из этой братии. Значит, второй маг – как раз и есть палач. Но дело в том, что магов-палачей в Коллегии – наперечет, и уж их-то я знала преотлично. Ни один не соответствовал описанию! Да и не было там настолько молодых палачей, это уж точно… Тогда кто он?
Закрадывались нехорошие предчувствия: если некто назвался магом-палачом, не являясь таковым, при этом вполне профессионально провел допрос, интересовался крайне занятными вещами… Это либо сам Наор, либо кто-то из его подручных – вряд ли он все-таки работает в одиночку. Любопытно, Илгона этот липовый палач обдурил, или тот знал, на что идет? Хорошо бы поговорить с ним, но как это сделать?
А еще этот «палач» показался Лауриню знакомым, хотя лица он вспомнить не смог. А память у лейтенанта отличная, и детали он подмечает превосходно. Раз уж он упомянул о голосе и манерах, значит, очень вероятно, когда-то сталкивался с этим человеком. Но если он не узнал лица, значит… Простейший вывод – «палач» замаскировался. Обычных людей сменой внешности можно обмануть, вот только мелочи вроде привычных жестов, оборотов речи, манеры двигаться подделать намного сложнее, чем нацепить чужую личину. Да и голос изменить не так-то просто. Очевидно, этот фальшивый «палач» предполагал, что такой маскировки будет достаточно для того, чтобы ввести в заблуждение охрану и Лауриня. Илгона он явно не опасался, а поскольку маг легко бы различил, кто скрывается под иллюзорной маской, то, выходит, медик знал, с кем идет на это опасное дело. Вот бы его допросить! Но, как я уже сказала, возможности такой у меня не имелось…
– Похоже, вы имели удовольствие пообщаться с кем-то из приближенных Наора, – сообщила я притихшему лейтенанту. – Если не с ним самим. Но, все боги, известные и неизвестные, что же он хотел узнать?! Лауринь, на кой ему понадобилось ваше детство, что вы можете помнить?..
– Да в том-то и дело, что ничего, – удрученно ответил он. – Кажется, этот маг очень злился, потому что так и не заставил меня хоть что-то увидеть. Все было… как в тумане. Тени какие-то, голоса, и все. Я только отца увидел, а потом второй маг велел прекращать, пока они меня не угробили…
– Отца? – Я насторожилась. – Отца…
Лагарста охотился за Наором, это мы знали наверняка. Он знал, кто это, но ему не хватало доказательств… Возможно, с помощью напарника он сумел бы их раздобыть, но тут его отправили в ссылку, и Лагарста потерял возможность действовать свободно. Правда, все равно не отступился, за что расплатилась вся его семья.
Я уже сделала вывод, что Наор прознал об интересе Лагарсты к своей персоне, потому и подставил его – чтобы избавиться от помехи. Они наверняка были знакомы, Лагарста знал его в лицо…
– Непонятно, – сказала я задумчиво. – Почему ему понадобилось именно ваше детство? Если он хотел убедиться, что Лагарста ничего не рассказал вам о своих делах, о Наоре, логичнее было бы обратиться к более поздним воспоминаниям, к тем, когда вы находились уже в сознательном возрасте.
– Может быть, он решил, что если б отец мне все рассказал, вы бы уже об этом знали? – предположил Лауринь, и я согласилась.
– Верно. Если бы я располагала теми же сведениями, что и ваш отец, я уже справилась бы с этой головоломкой… А поскольку я по-прежнему топчусь на месте, какой вывод может сделать Наор?
– Вы боитесь действовать, – сказал лейтенант, глядя на меня снизу вверх. – Хотя это на вас совсем не похоже.
– И снова правильно, – усмехнулась я. – Значит – что? Или я выжидаю подходящего момента и собираю неопровержимые доказательства, или…
Лауринь смотрел с нескрываемым интересом, как и обычно, когда я излагала ему свои выводы.
– Или я хочу его спровоцировать. Вынудить сделать первый шаг, – добавила я. – И он не знает, какие цели я преследую. Что ж, это уже неплохо. Знать бы наверняка, обманулся ли он вашими воспоминаниями обо мне…
Лауринь понурился. Судя по всему, этот допрос не давал ему покоя.
– Бросьте, – сказала я, поняв это. – Вы не смогли бы сопротивляться магу-палачу… Вернее, тому, кто выдавал себя за него. К тому же сопротивление только показало бы ему, что он ищет в нужном направлении. А вот если, сломив это самое сопротивление, вместо наших с вами бесед о Наоре он увидел кое-какие забавы… Что ж, он мог и поверить, будто скрываете вы именно их. Во всяком случае, я искренне на это надеюсь.
– А если нет? – мрачно спросил Лауринь.
– Значит, он понял – я что-то знаю о Наоре. Но что именно… – Я встала, набила трубку и закурила. – Не может же он предположить, будто я рассказывала вам решительно все!
– Это почему же?
– Судя по тому, как тщательно он маскируется, доверие – не в его привычках, а люди склонны судить по себе, – усмехнулась я. – И он, в сущности, прав.
Лауринь неопределенно дернул плечом и уставился в пол.
– Но это все гадательно, – сказала я. – С тем же успехом он мог решить, что я давно все знаю, а вы в курсе моих догадок. Так что, Лауринь, вам теперь придется быть вдвойне осторожным. Если вас решат допросить еще разок, и уже не в резиденции Коллегии, где нужно соблюдать какую-никакую осторожность, я за ваш рассудок рисса фальшивого не дам! – Я выпустила колечко дыма и взглянула на лейтенанта. Он мрачнел с каждой секундой. Да уж, мало приятного в том, чтобы из охотника сделаться дичью, я его прекрасно понимала! – Ко мне не всякий сунется, а если сунется – не враз одолеет, я маг все-таки. Вы же для мага – легкая добыча, а мне не хотелось бы лишиться постоянного сопровождающего.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
