С 1992 г. БЦ агрессивно пропагандирует свое учение через активную издательскую деятельность. К 1999 г. выпущено более 250 наименований авторских книг и переводов (не считая периодических изданий). Первоначально издательство секты называлось “Богородичный Центр”; в 1993 г. оно было переименовано в “Новую святую Русь”. С марта 1992 г. издавалась газета “Рыцарь веры” (тираж от 10 до 80 тыс.). В настоящее время газета выходит под новым названием “Милосердие Богородицы” (тираж от 10 до 30 тыс.). В 1995–1996 гг. издавался журнал “Оазис мира” (тираж 5 тыс.). Издается собственный “Церковный календарь Державной”. Имеется своя хорошо оборудованная действующая студия аудио- и видеозаписи.
В обязанность членам БЦ вменяется вести активную общественную проповедь — “благовествовать” на сектантском новоязе: “Благовествуй и учреждай на пыльных тротуарах и на многолюдных собраниях престолы царства Жены, Облеченной в Солнце”.[1132] Сектантские вербовщики, прикрываясь названием Православной Церкви, активно (и часто небезуспешно) пытаются проникнуть в детские дома, дома престарелых, тюрьмы, больницы, воинские части. “Богородичники” сообщают, что их “священники” проводят там “молебны, исповеди, крестят и причащают”.[1133] С 1991 г. сектой проведено не менее пятидесяти “выставок” на темы: “Явления Божией Матери в XX в.”, “Собор святых новомучеников”, “Покров Пречистой Девы в истории России” и др. с целью завербовать жителей разных городов в свою организацию.
Большое значение “богородичники” придают своим “Всероссийским соборам”, большая часть которых проходила в Москве. С 1991 по 1999 гг. они провели 19 соборов. Бывают также и “поместные соборы”, например, “собор”, проходивший 1–2 мая 1999 г. в Твери. Местом проведения этих мероприятий служат залы кинотеатров, дворцов культуры и дворцов спорта. По словам Береславского, “всероссийские соборы Церкви Божией Матери Державной имеют одну главную цель: посвятить Россию Богу”.[1134] “Соборы” раньше продолжались по два дня. Теперь, очевидно из-за нехватки средств, они проходят за день. Весь “собор” — это бесконечное богослужение (12–15 часов подряд), в котором экзальтированные “проповеди” Береславского перемежаются с неистовыми прыжками и беснованиями всего зала (на сектантском новоязе “веселения”), “богородичной” “литургией св. Иоанна Златоустого” (кощунственная пародия на православную литургию), мираклями (мистериями), “пластическими молитвами”, выступлениями “высоких гостей” типа Глеба Якунина, Зои Крахмальниковой или каких-нибудь марианских деятелей из-за рубежа, скандированиями “мантр” и пр.
Руководство секты стремится, чтобы на “соборах” присутствовало как можно больше людей. Для этого приезжим часто предоставляют в Москве транспорт и бесплатное проживание (более или менее барачного типа). Чтобы добраться до Москвы, провинциальные “богородичники” объединяются и, представляясь православными паломниками, просят у МПС скидку на ж/д билеты. На последнем из “соборов” присутствовало около 4500 человек — скорее всего, почти весь наличный состав секты (включая сочувствующих). Другим показателем, свидетельствующим о сокращении членства в БЦ и ухудшении материального положения секты, является значительное снижение тиражей сектантской литературы. Если в 1992–1995 гг. тиражи некоторых книг достигали 30–50 тысяч экземпляров, то в 1999 г. они снизились до 500-3000 экземпляров. Правда, Береславский уверяет, что у них есть “экзархаты” в Японии и в США, а его последователи исчисляются “десятками тысяч человек на земле и несчетным количеством ангелов на небесах”.[1135] “Богородичники” готовятся к строительству “Белого небесного Иерусалима” в Сибири; это их долгосрочная цель. А пока, по их словам, уже имеется сеть марианских монастырей и поселений по всему миру: они энергетически “достают” друг до друга и таким образом обнимают и спасают весь мир. Деньги у них есть (и немало), поэтому они занимаются коммерческой деятельностью. Береславский вроде бы объявил, что тем, кто будет себя хорошо вести, он позволит “временные браки”. Что это такое — можно лишь догадываться.
Зимой 1998 года прошла передача по “Голосу Америки”, где выступал лучший друг сектантов, “православный” депутат Валерий Борщев (на следующих выборах Борщев не был переизбран в Думу), который говорил о том, что вот-де все “наезжают” на сектантов, а они, между прочим, меняются. Например, “Богородичный центр”, отметил Борщев: раньше они были такие-сякие, а теперь изменились под давлением общественного мнения и стали хорошими. Эту песню мы уже слышали многократно, например, в секте “Семья”. Но могут ли подобные сообщества изменяться вообще? Даже если предположить, что сейчас члены БЦ действительно отошли от ряда своих экстремистских практик, то ведь дело в том, что практики эти были у них догматическими. Береславский говорил им: то-то и то-то необходимо для спасения — и сектанты безропотно повиновались. Сейчас он, предположим, объявляет, что для спасения нужно нечто совсем другое. И они опять беспрекословно, не рассуждая, повинуются. Отметим также, что ни одно из прежних учений и ни одна из прежних практик не были официально отменены или осуждены.
То же самое говорят про секту Виссариона (о которой речь впереди): раньше они вообще ничего не ели, а сейчас он позволил им есть мед, а скоро, может быть, даже позволит сахар или молоко. Раньше он говорил, чтобы детей ни в коем случае не отдавали в школу, а сейчас под влиянием общественной критики приказал посылать учиться. Конечно, для людей, для адептов секты это принесло, слава Богу, некоторое облегчение. Но завтра Виссарион может начать говорить другое, а послезавтра — третье, и никто ничего не возразит. Ничто не препятствует ему в любой момент объявить о новой, в три раза более строгой диете, и все опять будут повиноваться, точно так же, как в 2000 г. он вдруг объявил о позволительности многоженства, и это было воспринято его адептами совершенно безропотно.
Для сравнения предположим, что завтра наш Патриарх издал бы декрет о том, что воздержание от молочных продуктов во время Великого поста отменяется. Очевидно, что такое объявление могло бы вызвать серьезные волнения — вплоть до раскола в православном мире. И это при том, что дисциплина поста у нас вещь не догматическая. Но лидеры сект могут вдруг отменить какие-то основополагающие догматические вещи и ввести новые — и все беспрекословно им подчиняются. В том-то и проблема: до тех пор пока в секте существует неограниченная власть, она не меняется и не может измениться. Они могут изменить любые свои установки, они могут полностью переделать свою “догматику”, но слепое повиновение останется в силе. И никакая эволюция по существу невозможна, пока во главе секты находится Береславский или Виссарион, или Мун, или Хаббард, или их последователи. Пока группа построена на тоталитарных принципах, ничего хорошего в ней не может быть по определению; пока в секте все построено на неограниченной власти личности или организации над адептами, без системы сдержек и противовесов, ничто не может предотвратить развитие событий по самому худшему из всех возможных сценариев. Мир видел это неоднократно на примере сект-убийц.[1136]
Как-то Береславский, как всегда с пафосом, произнес очередную банальность: “Я последним хочу уйти. Капитан последним уходите судна…”[1137] Кому ведомо, когда Береславский вдруг захочет “уйти”. Но мы знаем, что он рассчитывает сделать это последним…
“Схимитрополит” Геннадий (Секач) некогда закончил семинарию и был белым священником Московской Патриархии в Белоруссии. В 1962 г. был изгнан с прихода и лишен регистрации. Служил тайно в Белоруссии, а затем на Украине. В 1968 г. встретился с “епископом” Серафимом, который постриг его в монашество и возвел в сан архимандрита (возможно, тогда же и хиротонисал). Затем Геннадий перебирается в Абхазию, в район Нового Афона, где основывает несколько общин, тайный монастырь в горах и даже тайные богословские курсы. В 1975 или 1976 г. его арестовывают и сажают на четыре года. В заключении он встретился с двумя столь же сомнительными архиереями грузинской катакомбной церкви Меладиосом и Малхазом, которые, желая укрепить его канонические претензии, повторили его хиротонию и даже нарекли митрополитом. Выйдя на свободу, Геннадий нарек себя первоиерархом созданного им целого направления в Катакомбной Церкви. Последние годы жизни он провел на Кавказе. После его смерти в 1987 г. его преемником стал “схимитрополит” Феодосии (Гуменников). Примерно в 1990 г. Феодосии отошел от дел, передав первосвятительство “митрополиту” Епифанию (факты изложены по: Иеродиакон Иона (Яшунский). Наши катакомбы // Вестник РХД. 1992. № 166. С. 244–246).
